Алексей Колентьев - Партизаны третьей мировой. Главный противник

— Понял тебя, Сопун. Сядь ровно и не отсвечивай больше. Отбой.

Отерев слегка забившийся грязью прицел автомата, я снова осмотрелся в поисках противника. Увидев фальшфейер, они видимо струхнули, но поняв, что вот уже минуты три ничего не происходит, зашевелились. Слева звонко ударило две коротких пулемётных очереди, фонтанчики земли вскинулись вдоль бруствера окопа, в котором укрылся Веня. Одной пулей зацепило прогоревшую световую шашку и она отлетела в сторону. Следуя моему совету, Очкарик на огонь не ответил. Спустя ещё минуту, зашевелились кусты справа и слева, на расстоянии примерно двадцати метров впереди от того места, где я сидел. Потом показалось три сгорбленных фигуры, быстро перемещавшиеся во фланг позиции Очкарика. Прикинув расстояние, я поднял «весло» и прицелившись в спину замыкающего «тройки», плавно надавил на спуск.

— Та–та — тах!..

Расстояние мизерное для автомата, поэтому все три выстрела легли ровно в середину спины бойца. Без единого вскрика, тот рухнул как и бежал — лицом вперёд. Не мешкая, я перенёс огонь на его коллег, поскольку оба как в замедленной съёмке уже начали падать и уходить из–под огня в перекат.

— Та — тах!.. Та — тах!

Обоих мои пули настигают тоже в движении, но последний противник скорее всего получил пулю в ногу, потому что с проклятиями на непонятном мне языке, ему удалось отстреливаясь из короткого автомата с одной руки отползти за ствол толстой сосны и залечь там. В тот же миг, я метнулся влево, чтобы обойти раненого амера и избежать ответного огня вражеского пулемётчика. То не заставил себя упрашивать и длинная очередь прошила кустарник в паре метров справа от того места, где я только что был. Затем, словно очнувшись, с той же позиции заговорило ещё два ствола, одним из которых к моему удивлению был автоматический дробовик. Ориентируясь по вспышкам выстрелов, я откинул прицел «подствольника» и навесом послал в ту сторону две осколочных гранаты. Потом я снова перекатился ещ1 на десяток метров левее, так что залегший за деревом амер — подранок, оказался словно на открытом месте. Не раздумывая долго, я с колена на вскидку дал по распластавшемуся на земле словно лягушка иностранцу короткую очередь патрона в три–четыре. Две пули попали иностранцу в спину, одна пробив шлем застряла в затылке, последняя ушла рикошетом от толстого прута кустарника и засела в стволе дерева, за которым амер пытался спрятаться. Снова ругнув про себя нелюбимое оружие и сменив магазин, я крикнул:

— Веня!.. Сопун! Отзовись, но не высовывайся!

— Я тут, вроде цел…

— Молодец, хорошо!

Всматриваясь в том направлении, куда ушли ВОГи, я вслушивался в прерывистые отдалённые звуки перестрелки слева за холмом. Нужно заканчивать, нужно быстрее бежать на холм, но амеров могло гранатами не убить, так эту ситуацию лучше не оставлять.

— Иду к тебе в гости, не пальни случайно.

— Хорошо….

Пригнувшись, я быстро перебежал пространство отделяющее меня от оврага и скатился в окоп, ноги отпружинили в мягкое. На дне окопа лежал труп «туриста», лица у него не было совсем, сквозь тёмное месиво отчётливо желтели ошмётки мозга и кусочки костей, видимо постарался гражданин с дробовиком. Веня лежал прислонившись к боковой стенке окопа, зажав в руках американский короткий автомат, ствол которого смотрел вертикально вверх. Глаза парня за линзами очков тускло блестели, он всё ещё не верил, что бой для него закончился. Подойдя к парню вплотную, я взял его автомат за ствол и крепко ухватившись за него тряхнул. Очкарик вздрогнул и дёрнулся, но боёк только сухо щёлкнул — патроны в автомате закончились немного раньше, чем думал его владелец.

— Спокойно, солдат — Мягко разжав грязные пальцы Очкарика, я отнял у него оружие прислонив его к краю окопа — Пока война закончилась, покури, коли балуешься зельем. Но сначала, вызови своих…

— Не могу — Веня покачал головой, на глазах его навернулись слёзы — Аккумулятору писец пришёл, не вызвать никого.

— Это поправимо — Сорвав свою гарнитуру и вынув собственную радиостанцию из чехла разгрузки. Я протянул всё это Вениамину — Вызывай их обоих, командуй отход к Шишковичам, вертушки уже на подлёте… танки прорвались через… короче кисло сейчас будет. Зови их, скажи, что Шерман убит и последние его слова были об них.

— А он правда — Веня вскинул на меня удивлённый и чуть растерянный взгляд — Он, что реально….

— Если не конкретно в данный момент, то в ближайшие десять минут точно похолодеет. Разве ты не видел, кто на вас напал?

— Н — нн — нет — Лицо парня застыло, он силился вспомнить как всё началось — Растяжки рванули, потом Саня увидел чужих… ну без повязок и подорвал мины, потом….

— Ну, случилось и случилось — Я снова прислушался, время уходило — Это наёмники, они подумали, что вождь их подставил, вот они и разозлились. Время дорого, Веня. Зови своих, быстрее. Не ошибись в ориентирах, держи микрофон подальше от рта, чтоб слишком громко не звучало, а то не поверят.

Кивнув, Очкарик поколдовал с настройками рации и забубнил что–то на своей страйкбольной тарабарщине в микрофон. Лицо его разгладилось, но пустота из взгляда всё ещё не ушла, притаившись где–то в глубине глаз. Через какое–то время он выключил рацию и протянул её мне.

— Они идут. Осталось шестнадцать человек, трое тяжелораненых, зацепило каждого, никто не уберёгся. Кэрри серьёзно ранен, похоже лёгкое прострелено его «замок» мне ответил — Семён Скрипников, Паганини его позывной. Док чуть припоздает, из–за разрушенного моста им вновь придётся переправляться вброд… сам он вроде цел. Шерман с ними на связь не выходил, они легко поверили что убили его, мне верят в отряде.

— Отлично. Ты пока тут сиди… на вот, пожуй — Из неприкосновенного запаса, я достал «сникерс», коробку коих реквизировал ещё месяц назад во время зачистки аутпоста.

— Откуда?!

Веня с изумлением принял батончик из моих рук и не отрывая изумлённого взгляда от меня рванул обёртку зубами и впился в шоколад мёртвой хваткой.

— Дед Мороз подарил, это вместо медали тебе будет. Ну, всё: ешь и сиди тихо, я скоро….

Оставив парня в ошеломлённом недоумении, я перекатился через бруствер окопа и пошёл туда, где среди кустов виднелся небольшой просвет пробитый разрывами моих гранат. Присмотревшись, я увидел, что гранаты взорвались в метре друг от друга и мысленно поздравил себя с удачным выстрелом. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как мне приходилось пользоваться «подствольником», видно правду говорят: умеешь однажды — никогда не разучишься всерьёз. Первый труп я обнаружил сразу, как только подобрался к небольшой проплешине в кустах на три метра: пулемётчика накрыло прямым попаданием, оторвав кисть правой руки, осколки порезали ему шею, было очень много крови. Второй стрелок, с массивным ружьём имевшим барабанный магазин, просто лежал опрокинувшись навзничь, но никаких видимых повреждений на его теле видно не было, только выделялось баклажанного цвета кожа на лице. Вынув пистолет, я выстрелил синюшному амеру в лицо, тот даже не дёрнулся. Похоже, что от близкого взрыва, у него просто остановилось сердце, такое тоже бывает, причём довольно часто. Осмотревшись в поисках третьего, я увидел неширокую борозду примятой травы и кровавый прерывистый след, уходящий вправо от прогалины. Пойдя следом, держась чуть слева вскоре наткнулся и на третий труп. Осколками наёмнику перебило обе ноги, не спасли даже крутые с виду наколенники. Пытаясь ползти, человек истёк кровью. Выстрелив ему в голову для проверки, я подобрал его оружие и вставив в развилку кривой берёзы как мог согнул ствол, срезав однако подсумки с запасными магазинами к его автомату. Потом вернувшись на место где лежали двое других иностранцев как мог испортил их оружие. Вернувшись к оврагу где пришедший в себя Веня бродил из стороны в сторону, не находя себе места, я бросил ему трофей: