Авиатрисы - Плат Ами Д.
– Никакой? – У Эби закружилась голова. Еще мгновение – и она упадет со стула.
Левикот повеселел, Эбигейл не могла перестать думать, что он о чем-то догадывается. Но и он принялся за еду, как и другие гости.
– Совершенно! – продолжал Дангар. – От препаратов, которые испытывали на Пеловер, наконец-то появился толк. Посмотрите на нее – небо и земля! Я считаю, мы должны давать его каждой авиатрисе.
– Толк? – едва дыша, прошептала Эбигейл и заметила, как Рейра мотает головой: не стоило спрашивать.
– Да, медикаменты ей очень помогли. Мы полностью сломили волю, она предана лишь тому, чтобы защищать Империю.
– Но зачем?
– Разве не такой результат – наша общая цель? – На старчески бледном лице Дангара проступило неподдельное изумление. Контрастные тени то заостряли, то сглаживали морщины.
– Они защищают родину по доброй воле…
Слуги подбрасывали уголь в огромный камин, воздуха не хватало. Эбигейл не выдержала и вскочила из-за стола. В груди что-то болело, опускаясь в живот.
– Что с тобой, дорогая? Ты говоришь ерунду, – заметил Дангар.
Эби рассматривала его, и ей казалось, что секунды длятся целую вечность. Она помнила Дангара на свадьбе Рейры и Эрика, счастливого, доброго, успешного. Он до сих пор носил эту маску, а под ней скрывалась сгнившая душа. Графиня медленно выдохнула, села и аккуратно перевела беседу в другое русло.
Они еще долго обсуждали дела. Очутившись в спальне Эбигейл сразу же выпила противоядие. Ей казалось, что прошло слишком много времени, яд, ложь и смерть овладели телом – и ей уже не выбраться.
Она погружалась в вечный сон, липкий, непроглядный и беспробудный.
Глава 40
Биен не ждал радушного приема, но рассчитывал на некоторое снисхождение от премьер-министра. Первым делом Томас узнал, что графиня де Локк жива. Остальные новости оказались не такими приятными: Эбигейл сильно болела, и где ее держали, ему не сообщали. После бронепоезда прогремело еще несколько взрывов, уничтоживших тактические объекты, на которых базировались самолеты.
Полный провал всей работы по «Новому свету». Томасу не удалось раскусить их секрет: совершенно неуловимые, будто с неиссякаемым финансированием. Вместо дурацкой поездки на фронт стоило заниматься повстанцами.
Томаса поселили в Белом замке – главной зимней столичной резиденции императора. Построенный из белоснежного мрамора, он в любую погоду сверкал словно жемчуг. Биен счел бы это честью, если бы не приставленная охрана. Он наблюдал из окна, как по дворцовой площади маршируют военные, и развлекал себя чтением книг и документов, которые приносили.
Дважды приходили посыльные министров, расспрашивали и все записывали. А однажды Биена вызвали на военный совет в Министерство мира. То было огромное здание из красного мрамора. Советник заявил охранникам, что может пройти две улицы сам, но приставленная стража, естественно, сопроводила его в карете.
Кортеж был словно у опасного преступника.
В зале заседаний Томас приветствовал всех, кого знал среди присутствующих. В одном конце кабинета за длинным столом восседал премьер-министр, по обе стороны от него расположились: министр мира, министр юстиции, министр просвещения, цесаревич и министр процветания.
Томаса подвели к кафедре справа от стола. Помимо влиятельных чиновников, в огромном зале сидело всего несколько человек. Отличная акустика разносила грозные голоса под потолком так, чтобы вызывать ужас в робком докладчике. Или подсудимом.
– Томас, мы готовы вас выслушать, – высокопарно произнес премьер-министр.
– Благодарю за оказанную честь, – отозвался советник, он давно понял: ни робость, ни скромность не приводят к успеху.
Царевич занимал его место за столом, что не могло не напрягать Биена. Новый министр просвещения – сводный брат императора, а значит, влияние царствующей семьи вот-вот могло перевесить влияние премьер-министра.
Императора вполне устраивало положение дел, сложившийся уклад, но вот его семья могла взбунтоваться. Правитель, конечно, относительно молод, но всякое могло произойти. Кто знает, чего захочет наследник, когда займет трон.
Да и брат – темная лошадка. Сын прошлого императора и шлюхи. Лишь Небесам ведомо, по какой сентиментальной причине его высочество отыскал бастарда и устроил при дворе.
Томас поведал обо всем, что произошло в последние недели. На лицах министров блуждали скука и пренебрежение. Советник обещал, что они с графиней де Локк развернут мощную пропагандистскую кампанию, но как бы ни юлил, закончить рассказ пришлось историей о провале.
– И вы провели в плену три недели? – уточнил премьер-министр.
– Я не могу знать точных дат, но полагаю, что да, – согласился Биен.
– Советник, вам ничего не показалось странным?
– Почти все время я был связан и с закрытыми глазами…
– Однако как бы вы объяснили их прорыв?
– Я думаю… – Томас собирался выдвинуть тягостную, спорную, досадную идею, которой никто не обрадуется. Он обвел взглядом присутствующих и выдохнул: – У них есть влиятельный спонсор.
– Что вы имеете в виду?
Сидящие рядом мужчины зашептались. Лишь царевич не отрывал взгляда от Томаса, и они переглянулись. Премьер-министру пришлось стукнуть кулаком, чтобы привлечь внимание.
– Кто-то близкий к нашим кругам, – пояснил советник, – кто обладает финансами и связями. Иначе как бы они выяснили местоположение бронепоезда и авианосцев?
– Неслыханная дерзость! – воскликнул брат императора.
Премьер-министр постучал пальцами по столу:
– Серьезное обвинение, Томас. У вас есть доказательства?
– Пока нет, но я убежден, что мы все это время действовали неправильно, разыскивая корень проблемы в Республике. «Новый свет» уничтожает нас изнутри, и у них точно есть влиятельные сообщники.
– А может… – осмелился подать голос цесаревич. Юный и неопытный по сравнению с присутствующими, его голос звучал как щебет синички. – Может, именно господин Биен нас все время водил за нос?
Лицо Томаса вспыхнуло, он не нашелся что возразить. Но, к его приятному удивлению, премьер-министр встал на защиту своего советника.
– Томас, – сказал он, – много лет работает у меня и ни разу не давал повода усомниться в его верности.
Царевич равнодушно пожал плечами, будто тема его не волновала. Но Томас чувствовал, юноша не просто так посеял зерно сомнений в головы министров.
– Я бы хотел немедля отправиться в академию, – быстро продолжил Томас, – чтобы обсудить с графиней де Локк нашу тактику и передать ей полномочия касательно пропаганды. А я вплотную займусь «Новым светом».
– Вы уже занимались им вплотную! – не выдержал министр процветания. – Довольно. Экономика не справляется с вашими запросами и военными делами. Нужно пересмотреть некоторые моменты.
– Сейчас не время, – заявил следующий министр, в котором Биен тотчас узнал графа Бойна.
– Наоборот, – продолжил первый. – Все в сборе. Я часто поднимал эту тему. Рабочие на заводах мрут от изнеможения, мужчины отправляются на фронт тысячами. По официальным данным, гибнет каждый десятый. Но мы-то понимаем, что в действительности каждый седьмой или даже каждый шестой. Скоро некому будет производить военную технику и оружие. И я не говорю о дефиците казны.
– Нужно только добраться до месторождений в горах Карлипхен, – раздраженно парировал премьер-министр. – Сколько можно говорить об одном и том же?
– А что толку повторять? Сколько лет мы не можем занять даже предгорья? А теперь еще и порт потеряли! Цель – недостижимая. Необходимо умерить аппетиты…
– Вот и умерьте! Это ваша работа! Урежьте финансирование других министерств. Направьте все силы на юг. Слышите, министр мира? Нужно прорвать проклятые горы и уничтожить всех местных. Лерийская Республика слишком глупа, чтобы добывать ценнейшие ресурсы. Откуда же у них берутся силы сопротивляться нам?
Томас подумал, что это и вправду занятный вопрос. Если бы премьер-министр пошел на переговоры, которые иногда предлагает вражеская страна, появился бы шанс узнать. Но император категорически запретил это, а тех, кто хотя бы заикался на тему мира, ждала незавидная участь.
