Заря-2 (СИ) - Гаусс Максим
Я бросился ко входу в помещение Картавина, но по пути наткнулся на монтировку. С ходу подхватив ее, я быстро развернулся и практически не целясь метнул ее наподобие бумеранга в уже поднявшегося на ноги противника с окровавленным лицом. Седые волосы и кровь перемешались в нечто непонятное - рта не было видно, а нос судя по всему тоже был разбит. Бросок вышел неважный - все-таки несколько пальцев не слушались...
Запущенный инструмент угодил прямо в правое предплечье, зацепив и разорвав мягкие ткани. Я еще успел услышать, как раненый дикарь взвыл то ли от боли, то ли от ярости. Но останавливаться он и не думал. Несмотря на полученную травму, он словно бездумная машина вновь бросился на меня. В его руке мелькнул ржавый обломок штык-ножа.
Глядя на него словно на приближающуюся смерть, я неловко ткнулся спиной в дверной проем ведущий в помещение Картавина. Бежать тут было некуда, да и другого оружия кроме старой монтировки я не нашел. Не найдя ничего лучше, я бросился ему навстречу. В последний момент кое-как сгруппировавшись, я с силой ударил его плечом. Обломок ножа угодил в локтевую пластину, да так и остался там, крепко засев в мягком пластике.
Ухватив за горло, дикарь повалил меня на землю и принялся душить. Отросшие за много лет толстые ногти впились мне в шею, грозя проткнуть кожу и кадык. Навалившись на меня всем телом, он практически лишил меня возможности сопротивляться.
С трудом высвободив руку и изловчившись я двинул дикаря в челюсть. А другой, со сломанными пальцами, кое-как ухватил за волосы. Противник взвыл, немного отстранился, но хватки не разжал.
Поврежденные пальцы не позволяли крепко удерживать противника на расстоянии - в конце-концов он вырвался и снова принялся душить.
Не знаю, сколько бы я смог так сопротивляться – силы были уже на исходе. Сердце бешено колотилось, в голове звенело, а в глазах плясали разноцветные искры. Организм срочно требовал порцию кислорода.
Морда дикаря была прямо передо мной и я не нашел ничего лучше, как с силой ударить его лбом прямо в лицо. Отчетливо услышав, как хрустнули носовые хрящи, я с отвращением отвернулся – на меня хлынул поток крови, заливая лицо и глаза.
Противник вновь ослабил хватку – другой рукой он схватился за сломанный, обильно кровоточащий нос и повторно разбитые губы. Этим-то я и воспользовался – уже немеющими пальцами поврежденной руки я выхватил застрявший обломок штык-ножа и с силой вонзил его прямо в горло дикаря. Ржавый металл с тихим хлюпаньем вошел по самую рукоятку.
Кашляя и харкая кровью, противник конвульсивно дернулся, отшатнулся в сторону и потеряв равновесие, рухнул на пол. С трудом поднявшись на ноги, я слегка шатаясь подскочил к конвоиру и с размаху пнул тяжелым ботинком ему в висок. С омерзительным звуком хрустнули шейные позвонки. Дикарь что-то коротко булькнул в последний раз и затих.
Сам же я плюхнулся пятой точкой на бетон, а затем обессиленно облокотившись спиной о стену, облегченно опустил голову. Наспех стерев с лица кровь дикаря, я бросил быстрый взгляд на неподвижный труп, а затем обернулся на второй. Мне самому не верилось, что я справился с обоими, правда, едва не расставшись с собственной жизнью.
Несмотря на то, что дикари-конвоиры были в возрасте, сил у них было предостаточно – каждый из них мог с успехом посоперничать с любым из нашей спасательной группы.
Внезапно я вспомнил, что хотя конвоиров и было двое, где-то поблизости мог находиться и третий – тот, кто говорил со мной по пути к Картавину. Кое-как поднявшись на ноги, я прижался к стене и прислушался. Кроме тишины я ничего не услышал, хотя причиной тому мог быть остаточный звон в ушах.
Поискав глазами по полу, я наконец отыскал утерянный ранее пистолет. Бросившись к нему, схватил его и сморщился от боли – вновь дали о себе знать поврежденные пальцы. Быстро сунув пистолет в карман, я рванул обратно в помещение Картавина. С ходу обнаружив там висящую на стене шкафчик-аптечку, я бросился к ней.
После быстрого осмотра я сделал предварительный вывод о том, что у меня сломаны мизинец и безымянный пальцы. С костей была частично содрана кожа. Конечность уже припухла, но подвижность более менее еще сохранялась, хотя каждое движение отдавалось болью. Тщательно и плотно перемотав пальцы бинтом и обездвижив их, я занялся плечом. Удар пулемета хотя и был скользящим, но все равно оказался серьезным – на предплечье и окружающих мягких тканях уже разлился огромный лиловый кровоподтек. Опухшая конечность утратила обычную подвижность и ощутимо болела.
- Вот черт! – простонал я, вновь опустившись на пол.
Куда идти я примерно помнил, а даже если и заблужусь – не страшно. Наверняка Картавин оставил на стенах какие-нибудь знаки для своего собственного удобства. Отдохнув еще несколько минут, я вытащил из кармана пистолет, кое-как отсоединил магазин и тихо вздохнул. Осталось всего два патрона. Да уж, с таким солидным боезапасом особо не повоюешь.
Конечно, Картавин примерно указал место, где хранились наши вещи и оружие, но туда еще нужно было добраться. И наверняка в этих туннелях полно дикарей. А боец из меня сейчас был не очень – как спасать остальных?
Тем не менее поднявшись на ноги, я поочередно осмотрел тела убитых мной дикарей, но к моему разочарованию, не нашел ничего полезного. Подобрав окровавленную монтировку, я крепко сжал ее и решительно зашагал к выходу.
Миновав около двадцати метров, я прислушался, осмотрелся. Впереди был перекресток. По памяти я вспомнил, что здесь мне нужно повернуть направо. Я шел медленно, стараясь не издавать лишних звуков – у дикарей хорошо развит слух.
Однако едва свернув, я нос к носу столкнулся с третьим конвоиром. Он тащил в руках что-то вроде большого подноса, на котором лежало несколько кусков поджаренного мяса, источая характерный запах. От неожиданности противник остолбенел, вытаращившись на меня огромными глазами. Уже через секунду поднос полетел на пол, а дикарь зашарил руками по штанам...
Яростно вскричав, я бросился на него, замахнувшись монтировкой. Нанес один удар, второй, третий... Дикарь упал. Я оседлал его словно скаковую лошадь, продолжая лупить монтировкой, ничего не видя и не слыша.
Когда тело перестало содрогаться, я отбросил монтировку и слез с неподвижного тела. Ошалело глядя безумными глазами на изуродованного противника, я понемногу восстанавливал дыхание. Не знаю, сколько я так просидел – пять минут или двадцать. Я просто сидел, ни о чем не думая и ничего не соображая.
Вдруг, где-то совсем рядом послышались тихие, осторожные шаги. Я еще успел среагировать и вскинуть ствол пистолета, как вдруг из-за угла показался человек, одетый в сильно потрепанную черную форму наемников. В руках автомат неизвестной мне модели. Грязное и потное лицо поросло густой щетиной, на лбу криво держались противоосколочные очки. Выше лба, топорщился поднятый прибор ночного видения.
Человек сначала увидел окровавленный труп, а затем разглядел и меня.
Я не целясь, сразу же нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел.
Пуля угодила в бронежилет. Незнакомец охнул, отшатнулся и от неожиданности выжал пальцем спусковой крючок. Короткая очередь ушла в стену. От неожиданности автомат выпал из его руки, с лязгом грохнувшись на залитый кровью пол.
Я неловко подскочил на месте и хотел уже снова выстрелить, но человек бросился мне под ноги, повалив меня на бетонный пол. Из-за тесноты и полученных ранее травм, я толком не смог сгруппироваться и просто рухнул на спину. Человек двинул меня кулаком в живот и заорал:
- Прекрати! Стой! Стой!
Я не сразу среагировал на команду. Зато этот голос узнал бы из тысячи.
Это был Юрген Штрасс.
Задергавшись вдвое интенсивнее, я попытался освободиться, но тот держал меня крепко. Кое-как изловчившись и ударив его локтем в лицо, я добился того, чтобы тот отпустил меня. Затем грубо отпихнув его ногой в сторону, я потянулся за пистолетом, но не достал – Юрген резко дернул меня за ногу и я не удержавшись, ударился затылком об пол. В глазах прострелили искры. Штрасс решительно пополз ко мне, по неосторожности зацепив коленом мои сломанные пальцы. Я взвыл от ошеломительно острой боли и ударил его в лицо другой рукой, сбив ПНВ и очки. Далее я заработал ногами, молотя подошвами ботинок во все, до чего мог дотянуться. После очередного, меткого удара Юрген со стоном откатился в сторону.
