Нелегал. Том II - Павел Николаевич Корнев
— Уж разберусь как-нибудь, — буркнул я, принял от Кеши серебряную пятёрку и уточнил: — Рассчитаются с нами когда?
— Завтра.
— Надеюсь, деньги выбивать не придётся, — многозначительно заявил я и двинулся к оперному кафе.
Серж перехватил меня и предупредил:
— Если что — ты главное продержись, пока мы не выдернем!
— Мы быстро, ага! — подтвердил Влад.
Кеша ничего не сказал, лишь вздохнул да поёжился на холодном ветру. Всё верно: оператор с золотого румба кого-то вроде меня в пять секунд размажет, если подставлюсь. Никто в этом случае выдернуть не успеет, разве что сам каким-то чудом ноги унесу.
Я зашёл в кафе и стряхнул нападавшие на кепку снежинки, попутно огляделся. Внутри оказалось людно, играли музыканты, публика сидела за круглыми столиками, и хоть класс заведения чувствовался прямо с порога, для меня осталось загадкой, почему прожигатель жизни Ключевский проводит воскресный вечер здесь, а не в каком-нибудь танцевальном клубе. С его уже вполне сложившимся образом столь странное предпочтение нисколько не вязалось. Это напрягло.
Торчать в дверях аки соляной столб я не стал и двинулся к блиставшей позолотой стойке буфета. Кивнул кельнеру будто завсегдатай, нисколько того этим не обманул и попросил налить чашку чёрного кофе, заказал десерт. Тут же развернулся, окинул взглядом зал, спустил с поводка ясновидение.
Публика оказалась в высшей степени разношёрстной. Было немало молодых людей и барышень, но хватало и людей среднего возраста и даже пожилых. Операторов набралось, наверное, с четверть, но энергетические возмущения почти не ощущались — мало кто проводил вечер с залитым под завязку потенциалом.
В этом плане Алекс Ключевский был исключением из правил. Нет, фонил он ничуть не сильнее прочих, но оценить объём удерживаемой им сверхсилы я, честно говоря, затруднился. С экранированием у моей сегодняшней цели был полный порядок.
Расположился Алекс за столиком в центре зала, компанию ему составлял один-единственный приятель. Хлюпиком тот не был, но на фоне Ключевского откровенно терялся. И не только в плане телосложения, как оператор тоже.
Что я отметил сразу, так это интерес золотых мальчиков к симпатичным барышням, при этом наличие у тех кавалеров в расчёт не принималось совершенно. В Новинске иные их взгляды, подмигивания и улыбочки точно привели бы к серьёзному разговору по душам, а то и драке, здесь же — будто так и надо.
Странно.
Без всякого аппетита ковыряя ложечкой шоколадное мороженое и попивая уже вторую чашку кофе, я не только пытался пробиться через экранирование Ключевского, дабы разобраться в структуре его внутренней энергетики, но и присматривался к нему самому, оценивал поступки, анализировал поведение. И, честно говоря, чем дальше, тем сильнее жалел, что вообще ввязался в это дело.
Изначальный план был предельно прост: дождаться, когда объект пойдёт в уборную, проскользнуть следом, взять на болевой приём и уткнуть лицом в стену, одновременно заблокировав сверхспособности. После я намеревался озвучить предостережение и откланяться, сейчас же видел, что ничего хорошего из этого не выйдет. Может, и скручу, но потом придётся вырубать. Иначе по-тихому не уйти.
Не тот человек Ключевский, который в подобной ситуации к гласу разума прислушается. Точно ретивое взыграет. Для дела, может, так даже лучше, но будут последствия.
И последствия — лично для меня.
Наблюдая за тем, с какой поразительной самоуверенностью Ключевский приглашает танцевать чужих барышень и как спокойно ведёт себя, если начинают ерепениться их кавалеры, я вдруг со всей отчётливостью понял, что удара исподтишка он не спустит. Сочтёт себя оскорблённым, а честь запятнанной и отплатит за мимолётный страх сторицей. Не нашему нанимателю отплатит, ибо ворон ворону глаз не выклюет, а тому, кто решил, будто сумеет его запугать, застав врасплох. Тому, кто побоялся выйти на поединок с поднятым забралом. Человеку не их круга. Такого точно раздавить попытается. Так или иначе, но выйдет на меня.
Как бы не пришлось в итоге от него по всему Ридзину бегать!
Именно поэтому, когда Ключевский двинулся в сторону уборной, я и остался сидеть на своём высоком стуле. Попивал кофе, думал, не стоит ли отказаться от заказа вовсе, ибо выгоды от него определённо не могли перекрыть потенциальных проблем. Будь дело исключительно в трёх сотнях, то и отказался бы, но мне связями обрастать надо! А пойду на попятную, и о дальнейших делах с Кешей придётся позабыть.
Кельнер поглядывал всё выразительней, я выложил на стойку серебряную пятёрку и заказал рюмку коньяка. Уходить не стал, решив выждать время и понаблюдать за развитием событий. Ну а когда золотые мальчики обаяли двух смешливых барышень и убедили их продолжить общение в кабинете на втором этаже, отбросил всякие сомнения и привычным образом подстегнул скорость прохождения нервных импульсов.
Девицы отправились попудрить носики, а Ключевский не стал дожидаться ни их, ни своего задержавшегося в зале товарища и в одиночку поднялся на второй этаж. Я взбежал по лестнице следом и успел приметить нужную дверь. Оглянулся, зашёл в кабинет, повернул задвижку.
Уже развалившийся на диванчике Ключевский глянул на меня с пренебрежительным безразличием.
— Чего надо?
Я сел напротив и сказал:
— Просили передать: держись от чужих барышень подальше.
За выражением лица собеседника я не следил, сосредоточив всё своё внимание на его руках. Широкие кисти с длинными сильными пальцами, золотая печатка, выглядывающие из-под рукава часы на серебряном браслете, едва заметные прожилки вен, жгуты энергетических каналов, неуловимая сеть отростков нервной системы…
— Кто просил? — с ленцой вроде бы даже бросил Ключевский, но сел ровнее и даже слегка подался вперёд.
— Ты знаешь, — сказал я, осознанно позволяя ему сделать ход первым.
Уловил резкий всплеск помех и тотчас выкинул вперёд левую руку, перехватил мощное запястье, смял экранирование и дотянулся волей до отростка силового канала, метнулся вверх по нему, чтобы миг спустя сдавить один из второстепенных энергетических узлов и сместить его, намертво заблокировав входящий поток. Заодно отсёк жертву от внутреннего потенциала, но только лишь этим не ограничился, попутно пережал несколько нервных отростков, частично своего противника парализовав. Следом выдернул из-под пиджака и вскинул «Парабеллум».
— Белые начинают и проигрывают! — заявил я и сместил пистолетный ствол чуть в сторону, увёл его ото лба оппонента. — Выстрел на пользу твоему слуху точно не пойдёт.
Говорил я спокойно, но растянувшая губы улыбка была насквозь фальшивой, поскольку мне лишь каким-то запредельным напряжением силы воли удавалось превозмогать отчаянное сопротивление Ключевского.
