Самый заурядный попаданец в гоблина. Книга 1 - Сергей Валентинович Хабаров
— Эх з-на-ть бы с-ко-ль-к-о их в з-д-а-ни-и, — задумчиво проговорил Пётр.
— Товарищ Сталин, разрешите доложить, — вытянулась по стойке смирно Умка, утопающая в одеждах с плеча Бени. — Имею сведения о наличии тридцати гитлеровцев, базирующихся на первом этаже, одного офицера с правом доступа с первого на третий, и одного СС офицера, располагающегося на втором этаже. А также двух несовершеннолетних военнопленных, размещённых на третьем этаже.
«Ой, как стыдно», — сморщился Пётр, прокляная манеру Умки обращаться к нему, и то, что кроме него во всём этом мире никто не знал, кто такой Сталин, ничуть не помогало. Но через секунду до него дошло, что она говорит. Умка говорила на чистейшем русском языке, причём на таком, что даже Катя её не до конца понимала. Но главное, она оперировала такими понятиями, которые были знакомы только Петру. А самое главное, она знала, кто где находится.
— Ум-ка ты мо-ё со-к-ро-в-и-щ-е. По-в-т-о-ри ч-то ты с-ка-з-а-л-а.
От такой неприкрытой лести эльфийка с фиолетовой кожей даже слегка потемнела, но повторила свой рапорт слово в слово. Бесценнейшие данные. Из дальнейших расспросов Умки Пётр выяснил, что «офицер СС» это и есть менталист, а «офицер над гитлеровцами» это всего лишь главный гоблин, почему именно он, Умка не знала. Но именно ему дозволено беспрепятственно подниматься выше первого этажа, остальные гоблины могут посещать только первый этаж и подвальные помещения, где они «снимают напряжение». Именно в подвале гоблины обустроили для себя гнездо, где находится не менее десяти «недееспособных» пленниц и маток. Почему пленницы «недееспособны», Пётр у Умки не добился, для неё было всё естественно, так же как вода мокрая, а ветер дует. Стало быть, пленники на третьем этаже — это похищенные дети.
— З-на-е-т-е ба-бо-нь-к-и ж-д-и-те ме-ня з-де-сь. А я по-ж-а-л-у-й о-бо-й-ду э-то-т о-с-о-б-ня-к во-к-р-у-г.
Пётр обошёл. Ничего принципиально нового не обнаружил. Гоблины, какие находились снаружи, страдали всякой фигнёй, некоторые даже уходили в неопределённом направлении, но вскоре возвращались с провиантом. Навряд ли они занимались собирательством или выкапыванием корнеплодов, слишком богато жили, видать, ходили в гоблинские поселения, выменивая припасы на всякие ценности. Про себя Пётр поставил галочку, что гораздо выгоднее наладить торговые отношения между гоблинами и людьми, а ему, человеку в теле гоблина, это сами боги велели. Когда он возвратился на пункт наблюдения, где оставил Катю и Умку, то стал свидетелем весьма пикантной сцены. Катя, на половину расстегнув свой плащ и оголив грудь, одну сиську дала пососать Умке, а эльфийка была рада, присосалась, как младенец. Когда Умка слишком усердствовала, их укрытие оглашали эротичные стоны Кати. Когда Пётр всё это услышал и увидел, то в очередной раз охренел.
— Что? — раздражённо спросила Катя, когда поняла, что он их увидел. — Она очень сильно разволновалась, когда ты ушёл. Другого способа её успокоить я не нашла, кусать побоялась, девочка и так слишком истощена.
— А я ни-ч-е-г-о, — сказал Пётр, смущённо отводя взгляд в потолок, одновременно вспоминая поговорку о том, что большая грудь нравится как мужчинам, так и женщинам. У Кати грудь была не такой большой, как у Умки, но определённый успокаивающий эффект имела, проверено на себе.
— Эй, Петь, а у меня ещё одна есть, — сказала Катя и оголила вторую грудь, и довольно заманчиво взвесила её в ладони. — Хочешь?
— Э-эм-м-м, — окончательно смутился Пётр.
И что ей сказать? Так то, конечно, он хотел. Но не здесь же.
— С-о-би-ра-й-т-е-сь у-х-о-ди-м н-а м-е-с-то ра-н-д-е-ву, — всё же решил отдать иной приказ Пётр.
— Подожди. Петь, ты ничего в ней необычного не замечаешь? — сказала Катя, разворачивая Умку к Петру лицом.
— М-м-м не-а.
— У неё раньше на губах была полоса, типа татуировки, похожей на клоунский грим. А сейчас она пропала.
Пётр присмотрелся повнимательнее и напряг память. Действительно, с Умкой произошли перемены. Полоса на губах исчезла, да и сейчас она значительно болтливее, чем тогда, когда он её встретил в первый раз. Не сказать, что с того момента её речи стали намного умнее, но по крайней мере, сейчас она членораздельно говорит. Правда, исключительно по-русски и цитатами из прошлой жизни Петра.
— Кушать хочу, — безапелляционно заявила эльфийка, одновременно при этом позёвывая.
Есть было нечего. Они спешили на помощь к Умке чуть ли не в чём мать родила, естественно, о том, что они тут застрянут, никто не подумал. Можно было убить кролика или бурундука, но как их готовить? Ладно Пётр, его гоблинская природа не против сырого мяса, но Умка такое не переварит. Вампирша нуждалась в еде ещё меньше, чем её спутники вместе взятые. К месту рандеву Пётр нашёл пару морковок, которые почистил своим ножом и отдал Умке. Та, хрумкая, словно кролик, временно этим удовлетворилась. А на месте встречи их уже ждал Бен.
— Ну, как разведка? Что удалось узнать? — стал засыпать он их вопросами.
Пётр рассказал, что знал сам и что удалось вытрясти из Умки. С каждым словом Бен хмурился всё сильнее. Информацию о том, что менталист засел в гнезде неплохо вооружённых гоблинов, пришлось приуменьшить и частично умолчать о некоторых деталях. Все участники этой авантюры надеются получить свой кусочек от разграбления логова менталиста, идейных мало, а информация о том, что его охраняет взвод неплохо вооружённых гоблинов, окопавшийся в здании, всех отпугнёт. Да и лейтенант не готов положить всех пограничников, максимальные потери для всей авантюры — это 1–2 убитых с их стороны.
— Та-к ч-то мы с-во-р-а-чи-в-а-е-м-с-я?
— Ни в коем случае, — отрицательно покачал головой Беня. — Я доставлю добытые вами сведенья нашим отцам командирам, может, они
