Призраки Эхо (СИ) - Оксана Токарева
— А что ты, Марки, имеешь против слизней? — упер руки в боки Шварценберг. — Главное, чтобы дело знали. Щупальца или лапки — это, знаешь ли, не оправдание. К счастью, наш кошак не только след принцессы находит лучше любой ищейки, да еще и о приближении медуз предупреждает быстрее всяких мудреных сканеров.
— Семен Александрович рассказывал, что княжич — парнишка толковый, даже нашему Алехандро в пример его ставил, — ненадолго оторвавшись от системы, вступился за Синеглаза Пабло Гарсиа.
А ведь царица Серебряная и погибшие вестники входили в число его самых близких друзей.
— Да и вообще сейчас не самое лучшее время ворошить прошлое и перебирать союзников, — подержал его Гу Синь.
— Но организм подростка просто не выдержит еще один переход, — внимательно выслушав все доводы мужчин, вмешалась Кристин. — Мальчик и так измотан, да и травм у него хватает.
Синеглаз почувствовал себя совсем сбитым с толку. Хотя какая-то часть его души откликнулась на слова целительницы теплом: давно о нем никто, кроме Эркюля, даже не пытался заботиться, — другая ощетинилась и выгнула спину. Ох уж эти женщины! В том, что касалось детей, уроженки надзвездных краев мало чем отличались от матушки или сольсуранок. Даже иногда вели себя еще хуже, окружая чад чрезмерной заботой. Но княжич-то уже не ребенок. В конце концов, сын Аслана, участвовавший в перестрелке и затем помогавший выносить из пещеры раненого отца, всего на три-четыре года старше него.
— До города мы нашего котеночка, если что, и донесем, — заверил целительницу Эркюль. — А там его подлечат.
— Надеюсь, Ящер уже отыскал Брендана, — добавил Гу Синь.
— Тем более, мы тоже не на увеселительную прогулку отправляемся, — примирительно обнял дочь Маркус Левенталь.
Собрав все необходимое, искатели потерянного ключа покинули кабину танка и, обойдя по склону завал, двинулись вверх по тропе в сторону входа в пещеру.
Карабкаясь по отвесному склону между нагромождений обломков скал, валунов и космического хлама, пробираясь во тьме по узким ходам пещеры, Синеглаз прислушивался к зову принцессы Савитри и думал о предстоящей встрече. Хотя Маркус Левенталь, Кристин, Гу Синь и Пабло Гарсиа высказались в его поддержку, он понимал, что для вестников навсегда останется чужим. А значит, следовало повнимательней присмотреться к родне по линии отца. Конечно, Шатругна Нарайан задумал чудовищное преступление, но у асуров всегда существовали причины ненавидеть людей, а в том, что глава научного отдела асур, княжич не сомневался. Почему только, если зов несчастной Савитри бил по нервам криком птицы, рыдающей над разоренным гнездом, любая попытка отыскать ее могущественного жениха встречала лишь глухую пустоту? А еще княжич в какой-то момент понял, что слышит и ощущает Кристин.
Глава 19. Награда для мародера
«Когда Великий Асур вывел свой народ к планетам Головы Заклинателя змей, он обещал соплеменникам, остававшимся на Васуки, что вернется за ними и заберет. Но злокозненные Сема-ии-Ргла, опасаясь, что асуры соберут силы и вновь попытаются отыскать сокрытую царем Арсом амриту и окончательно уничтожить восставших против них людей, изменили законы пространства и времени и закрыли обратный путь. С тех пор народ асуров остался разделен, а источник Вечной жизни и могущества сделался недоступен».
При чем тут Великий Асур, который потерпел сокрушительное поражение в прошлом и не сумел избежать гибели в настоящем? При чем тут трагедия разделенного народа и легенда об амрите? Хотя сокрытую Сема-ии-Ргла за туманностью червоточину сумел обнаружить Саав Шварценберг, записанный в Звездном реестре как первооткрыватель Васуки, присоединить планету к Альянсу Змееносца так и не удалось. Да и не имело смысла: большинство остававшихся в затерянном мире асуров либо погибли, либо превратились в зверей. А о местонахождении амриты сохранились лишь легенды, настолько туманные, что их уже десятилетие не могли расшифровать самые лучшие ученые всех обитаемых миров.
Конечно, сейчас даже маленькая частичка чудодейственного эликсира пришлась бы очень кстати: аксоны и дендриты израненного тела, превратившись в настоящее дерево боли, слали в измученный мозг за сигналом сигнал. Вот только неизвестно, могла ли добытая магическим путем амрита помочь в исцелении тела андроида.
Конечно, потрепанный процессор уже запустил программу регенерации тканей и стабилизации гормонального фона. Если бы мозг принцессы Савитри все еще находился в человеческом теле, она бы просто не выжила даже с закрытой линзой шлема. Хотя в момент взрыва спецкостюм немного защитил от взрыва и пожара, его клапаны оказались не в состоянии отфильтровать ту безумную концентрацию угарного газа, которая образовалась в кабине. Да и при таком количестве ожогов и травм люди без своевременного оказания медицинской помощи обычно не выживают даже в броне с новейшей системой жизнеобеспечения, умирая от кровопотери, интоксикации и болевого шока.
Андроиды тоже чувствуют боль. Без этого они бы просто бросались под скорчеры и бездумно гибли. Но их порог значительно выше, да и восстановление органических тканей происходит в десятки раз быстрей и не требует врачебного вмешательства. При этом тратится колоссальное количество энергии, которую можно восполнить от аккумулятора или с помощью кормовой биомассы. Для Савитри последнюю отлично заменяли сладости. Во время жизни во дворце она их поглощала в неумеренных количествах безо всякого вреда для фигуры.
Парадоксально, но последние четыре года организм андроида сумел продержаться исключительно за счет энергии найденных на пустоши аккумуляторов, как подарок судьбы воспринимая концентраты и консервы, которые они с Пэгги находили на разбившихся кораблях. Пэгги-Пэгги! Неужто все-таки произошло то, чего ты так боялась? Неужто ты стала сытью для медуз?
В самом конце погони незадолго до завалившего тоннель взрыва Савитри почудилось, будто подруга ее зовет. Но она сочла, что это всего лишь галлюцинации, вызванные болевым шоком и сбоем процессора, пытающегося вытянуть из аккумуляторов хоть каплю ресурсов на восстановление тканей. Увы, энергии с трудом хватало на выработку кислорода в скафандре и абсорбцию испарений. А все, что Савитри сумела получить в виде энергии и достаточно калорийной еды на «Эсперансе», было истрачено во время схватки с охотниками.
В тот миг, включившись вслед за Пэгги в круговорот зловещей пляски смерти, она не испытывала страха, не задавалась вопросом поиска своего места в ткани бытия, не пыталась понять, где же проходит грань между жизнью и смертью, не думала о неизбежной расплате за убийство.
Все стало просто и ясно. Охотники, которых послал Шатругна, пытались растоптать ее жизнь, покушались на свободу, стремились разлучить с самым близким для нее существом и за это утрачивали
