Космический рейдер "Нибелунг" - Сергей Фомичев
Вскоре события заставили Ивора думать о более насущных вещах, чем развитие несуществующего флота.
Из ОКП пришло уточнение.
— Эсминец изменил орбиту.
— Когда он появится из-за горизонта? — спросил Ивор.
— Он не появится, сэр, — ответил Вебер. — Орбита синхронизирована с нашей.
Вот же черт! Это была его идея, его тактический замысел! Это Ивор собирался играть с противником, если тот объявится, в кошки-мышки, дожидаясь прибытия на борт пехотинцев. Ведь это он слабее!
— Странно, — произнёс вслух Ивор. — У «Лемурии», помнится, пять стволов в осевом блоке. Почему осторожничает?
— Полагаю, они еще не готовы к бою, — предположила графиня, подключаясь к общей линии.
— Или они ждут второго. Чтобы ударить наверняка, — Ивор задумался. — Мистер Вебер, найдите мне второй эсминец!
— Судя по тому, что никакие шаттлы на орбиту больше не выходили, его нет в системе, — ответил вместо Вебера Ник Тавиани.
— Его возможно нет на орбите, — поправил Ивор. — Тем хуже. Он может быть где угодно. У внешнего пояса, на каком-нибудь астероиде, просто лететь в пустоте.
— Или ушел в другую систему, — предположила графин.
— Как бы не так. Я бы не стал закладываться на это.
Потом до Ивора дошло, что вражеский эсминец находится сейчас ближе к Ледяному замку, чем «Нибелунг», и сможет встретить боты морской пехоты на орбите.
— Лейтенант, не хотелось бы вас подгонять, но у нас серьезные проблемы.
— Понимаю, сэр, — ответил Крамп даже не повернув голову.
Он что-то пытался выяснить с помощью вычислителя.
— Я выдам им наиболее безопасную трассу, — добавил он через четверть минуты.
— Отлично. Я возвращаюсь на мостик, — сказал Ивор и отстегнул страховочные ремни.
Он вынырнул из люка как раз в тот момент, когда на экране, транслирующем ситуацию в атмосфере, возник огненный шар.
— Ох, дьявол! Кто?
— Матео, — тихо ответил Маскариль. — Мне очень жаль, капитан.
Сердце защемило. Друг детства! В первом же бою! А ведь Ивор звал его ещё тогда, когда «Нибелунг» представлял собой развалину. И тогда Матео благоразумно отказался. А потом сам пошел в летный отряд морской пехоты. Сунулся в самое пекло.
— Принимаю командование, — спохватился он.
— Мостик ваш, сэр, — сказала графиня.
Ивор вывел на персональный экран запись с камеры бота, чтобы увидеть как всё произошло. Изображение оказалось дерганным, неровным, забитым помехами от работы вражеской системы РЭП. Обе стороны выпустили друг по другу огромное число ракет. Скорее всего Рик и Матео израсходовали почти весь свой боекомплект. Ракеты противника были мощнее и быстрее, они достигли цели первыми.
Он понял, что машина Матео взорвалась, получив ракету в двигатель. Рик едва смог отвернуть и бросил штурмовик вниз. Затем пришел черёд противника. Перехватчики заметных повреждений не получили, но ракеты заставили их уклоняться, а на таких скоростях вираж мог занять сотню километров.
После этой короткой стычки Рик направил машину обратно к Ледяному замку, видимо надеясь увлечь перехватчики за собой. Они на уловку не купились и даже не разделились, похоже, понимая, что основная цель и ускользающая добыча находятся на одном из десантных ботов.
Ивор убрал запись и вернулся к реальности. Выигрыш времени позволил десантным ботам взять курс на орбиту. Однако на орбите их уже поджидал эсминец. Только теперь Ивор осознал, насколько плохо они подготовили операцию. Конечно, ни он, ни майор не обладали нужным опытом, а теория, как оказалось, не всегда подтверждалась практикой.
Сейчас у пилотов морской пехоты имелось несколько вариантов решения. Они могли изменить траекторию выхода, повернуть южнее или севернее выскочить на орбиту с другим наклонением. В таком случае они окажутся без топлива, и «Нибелунгу» придется их подбирать, что будет непросто. Они могли задержаться в атмосфере и выскочить на орбиту позже, когда «Нибелунг» окажется в удобной позиции, а вражеский эсминец скроется за горизонтом. Но тогда группу неизбежно настигнут перехватчики, и жертва Матео будет напрасной. Майор выбрал третий вариант — прорываться по трассе предложенной штабом. Она проходила по самой границе досягаемости эсминца, у которого, как и у «Нибелунга» не имелось атмосферных ракет. Торпеды тут бесполезны и эсминец будет стрелять из орудий. Но даже при выстреле на пониженной скорости снаряд успеет довольно быстро испариться в плотных слоях. Атмосфера сейчас служила единственной защитой пехотинцев и поэтому большую часть разгона ботам предстояло совершить именно в ней.
По замыслу штаба им предстояло лететь, пока плотности воздуха хватает для работы двигателей в воздушно-реактивном режиме. Затем они должны будут перейти на ракетный режим и выскочить на орбиту уже за пределами действия орудий эсминца. Для эффективного огня у противника останется узкая полоса на верхней границе мезосферы и короткий момент, когда цель ещё находилась в прицеле, а снаряд способен нанести поражение, превращаясь в струю раскаленной плазмы, но не рассеиваясь мгновенно.
Все на мостике затихли в ожидании кульминации, даже доклады о второстепенных событиях прекратились. Спутники и собственные сенсоры «Нибелунга» выдавали на экран синтезированное изображение вполне приличного качества. Четыре десантных машины с пехотинцами, пленными, с леди Далией и освобожденными заложниками; с украденными из Ледяного замка финансами и секретами, поднимались все выше и выше пока, наконец, не достигли критической зоны.
— Эсминец отключил маршевые двигатели и маневрирует корпусом, — сообщил Вебер из ОКП.
И вот он открыл огонь из пяти осевых стволов. Огненные стрелы, точно метеоритный поток, начали рвать пространство среди группы взлетающих ботов. Избежать попаданий в такой ситуации сложно — траектория предсказуема, маневр ограничен. А энергия слишком велика, чтобы даже штурмовая броня могла выдержать удар.
Пилоты развернули машины, поставив под огонь противника теплозащиту. Разрушаясь она спасала от разрушения основную конструкцию ботов.
— Им главное уйти, — произнес Ивор, ни к кому конкретно не обращаясь.
Морпехи рассуждали точно так же. Поэтому жертвовали всем, что уже не требовалось для последнего рывка к рейдеру. Сперва одна, затем вторая машины получили повреждения крыльев. Кажется некоторые из них просто оторвало. Но траектория полета уже приближалась к орбитальной, а двигатели продолжали работу, поддерживая нужный угол атаки.
Низкая орбита, на которой не летают даже спутники, постепенно уводила боты из под обстрела, пока эсминец не ушёл за горизонт, а прямо по курсу на экранах радаров не обозначился «Нибелунг». Вражеский огонь прекратился.
— Что-то не так, кэп, — сообщил Райт.
Он увеличил изображение и стало заметно, что один из четырех ботов пропустил очередную коррекцию курса и шел с превышением траектории.
Превышение означало постепенную потерю скорости. А потеря скорости…
— Связь, Дастис, дайте мне Браво-один.
— Связи нет, сэр, возможно поврежден передатчик.
На мостике, в ОКП и в штабе планетарных операций молча наблюдали, как один из ботов все больше отдалялся от основной группы. Некоторое время он ещё нагонял «Нибелунг», но вскоре начал отставать. А это значит вновь приближаться к эсминцу.
Высота всё время росла, а скорость падала. В зависимости от полученного импульса, пройдя апогей бот мог вернуться обратно в атмосферу, где его уже поджидали хищные пираньи-перехватчики, а мог выйти на эксцентрическую орбиту и попасть в зубы акулы-эсминца.
— Хоть с кем-нибудь из четырех есть связь? — с раздражением спросил Ивор.
— Нет, сэр, связи нет. Их сильно потрепало от огня.
— ОКП. Можете сказать, какой бот отстает?
— Мы полагаем, это Дельта-один, сэр.
Ларри. Ещё один друг детства. Там же находился лейтенант Баллард и спасенная пилот Леона. И десяток морпехов, которые ещё вчера числились новобранцами.
Некоторое время у Ивра теплилась надежда что Ларри решил изменить наклонение орбиты в апогее, на что могло хватить скудного бортового запаса рабочего тела. Но быстро понял, что это не даст ничего.
— Дастис, дайте коммуникационный лазер на Дельта-один.
При полной потере связи, они иногда практиковали передачу с помощью отражателя. Это как посылать сигналы солнечным зайчиком. Уголковый отражатель имелся на каждом судне. Когда лазер подсветит его, следовало лишь закрывать и вновь открывать отражатель, соблюдая определенный код. Это можно сделать даже ладонью, если
