Летопись Ториона. Дневник старого гнома - С. Линд
— Сколько раз мне ещё нужно будет спасать орка? Быстрее сюда. — раздался голос из пылевого облака, показавшийся Гар-Лаку знакомым.
Гар-Лак оглушил солдат своим рыком, прикрывая Дару-Лотара, отводившего Матуса к небольшой пробоине, образовавшейся в стене, а затем и сам отправился за ними. Забежав в камеру, Гар-Лак закрыл дверь и со всей силы ударил по ней обухом топора. От удара она деформировалась и заклинила. Солдатам понадобилось несколько минут, для того, чтобы, используя рычаг, открыть её. За это время орки пролезли в дыру в стене и скрылись из вида.
— Орк снова благодарен эльфу за помощь. Орк-братья, это Равандил. Равандил помог орку сбежать из города в прошлый раз.
— Орк — Дару-Лотар. — представился огромный лысый орк, почти сплошь покрытый татуировками.
— Орк — Матус. — пытаясь отдышаться, сказал шаман.
— Матус! Помню, Варра-Энтара рассказывала про тебя. Да и Гар-Лак тоже, когда мы искали посох, вместо того что бы скрываться от солдат империи.
— А чем эльф так бабахнул? — заинтересованно спросил Гар-Лак.
— Ааа, это новинка прогресса. Выиграл у одного гнома в карты. Называется порох.
— Большой бум-порох нравится орку. Но нужно спешить.
Орки и эльф побежали в сторону дома удовольствий. По пути Гар-Лак громко прорычал, подавая остальным оркам и гоблинам сигнал. Добравшись первыми до места назначения, Гар-Лак и Дару-Лотар оставили Матуса и Равандила в подвале, а сами взяли по припрятанной там бочке с тёмной водой и пошли наверх, помогать пожару, быстрее охватить город. Вскоре остальные орки и гоблины тоже добрались до дома удовольствий, а следом за ними и солдаты Империи. Арес разместил в городе двухтысячный гарнизон и ещё пять тысяч солдат находились в лагере, в менее чем получасе пешего хода от города. Но устроенный гоблинами пожар заставил большинство из них заняться тушением, а не поисками орков и гоблинов. Но, тем не менее, около двух сотен солдат, всё-таки преследовали бойцов. Постепенно отступая, бойцы племени по одному спускались в подвал и уходили подземным тоннелем. Гар-Лак, Равандил и Фур-Хак последними остались на пороге дома, когда в воздухе засвистели стрелы. Несколько из них попали в стену, одна в плечо орку и ещё одна в грудь гоблина, пробив его практически насквозь.
— Гар-Лак, их слишком много, нужно уходить. — вытаскивая лезвие совни из очередного солдата крикнул эльф.
— Да, жаль больше нет бум-пороха! — ответил Гар-Лак, поднимая на ноги раненного гоблина.
— Ещё как есть! Я спрятал одну бочку там в подвале. Предполагал, что ты снова решишь уйти этим путём.
— Эльф молодец. Подарим её людям на прощание.
Они отступили в подвал, и забаррикадировали входную дверь. Эльф показал орку последнюю бочку пороха, но фитиль на ней оказался оторван почти под корень. Эльф с досадой показал на это орку.
— Если поджечь, взорвётся через секунду максимум, мы не успеем убежать.
— Арррх! — злобно прорычал Гар-Лак.
— Уходите, гоблин подожжёт. Гоблин всё равно уже не выживет. — намекая на стрелу и ещё несколько глубоких ран, сказал Фур-Хак.
— Гоблин-брат, нет. Матус вылечит гоблин-брата. — возразил Гар-Лак.
— Орк-большого брата Матуса самого сейчас лечить нужно, он очень слаб. А гоблин умирает. Гоблин хочет умереть, убивая врагов, как настоящий боец. Как Кру-Хак!
— Гоблин-брат смелый боец. Свободное племя всегда будет помнить Фур-Хака!
— Возьми топоры гоблина, одним отрежь голову императору, а вторым их хвалёному Гарольду!
— Хорошо гоблин-брат! Орк клянётся пролить топорами гоблина кровь Империи!
Орк и гоблин последний раз посмотрели друг на друга и попрощались. В это время солдаты выбили дверь и стали спускаться в подвал. Гар-Лак и Равандил ушли вслед за остальными через тоннель, оставив Фур-Хака в углу с бочкой пороха. Солдаты, спешившие догнать орков, даже не заметили его. Когда несколько солдат пробежали мимо, гоблин окрикнул их, заставив остановиться и повернуться к нему. Пламя загоревшегося фитиля на секунду осветило угол подвала, в котором сидел гоблин, солдаты даже не успели сделать шаг к нему. Гоблин злорадно посмотрел на удивлённое и несколько испуганное лицо солдата, увидевшего рядом с гоблином бочку и догорающий фитиль.
— Бум. — сказал Фур-Хак.
Раздался взрыв, полностью разрушивший здание и похоронивший под обломками несколько десятков солдат Империи. Вопреки всем стараниям солдат и горожан, к утру город полностью был объят пламенем. Гар-Лак всё отлично продумал, несколько мест возгорания и сильный ветер сделали своё дело. Даже императорский дворец очень сильно пострадал при пожаре. Вместе со всем прочим сгорели Казначейство и представительство Торговой Гильдии, где хранилось огромное количество важных налоговых документов, долговых обязательств и договоров. Когда по приказу Эриха солдаты разобрали завалы в поисках останков орков, в подвале дома удовольствий, кроме изуродованных тел стражей, они нашли только останки гоблина. Пламя, разумеется, не причинило ему вреда, в отличие от взрывной волны и обломков. Когда один из солдат обнаружил голову Фур-Хака и показал её императору, ободранная плоть придавала останкам лица злобно-издевательское выражение.
— Какой он мерзкий и уродливый. — сказал Эрих, держа голову гоблина в руке.
— Да, мёртвые они даже более мерзкие чем живые, Ваше Величество. — поддержал один из командиров стражей.
— Может сделать из его черепа пепельницу? — задумчиво сказал император, подкуривая папиросу.
Но его замыслу не суждено было осуществиться. Ветер сдул с папиросы искру, которая упала на голову гоблина в руке Эриха. А поскольку после его смерти прошло уже несколько дней, голова вспыхнула жарким пламенем, оставив сильный ожог на руке императора. Так как взрывом завалило тайный проход под городской стеной, исчезновение бойцов Племени оставалось тайной для императора. Но увидев, как вспыхнула голова гоблина, Эрих приказал поджечь другие его останки. Когда они так же вспыхнули и через минуту оставили после себя только пепел, император предположил, что остальные орки погибли под завалами, а тела просто сгорели. Эрих, конечно, сомневался в этом, но отсутствие тел позволяло скрыть причастность Свободного племени к пожару. Версия случайного возгорания была гораздо менее позорной для великой и могучей Империи, чем то, что десяток зеленокожих спалили дотла столицу. На время восстановления города, Эрих перенёс свою резиденцию в Военград.
Декабрь 1063 года (632 года от Рождения Пламени)
Пока обозлённый император рвал и метал, думая о том, чтобы казнить
