Охота - Владимир Геннадьевич Поселягин
Правители директората подавить мятеж не смогли, а потому взяли планету в блокаду и устроили геноцид с целью избавиться от всех местных жителей, а затем заново заселить планету. Планету блокировали станциями, а закладки нейросетей всех жителей активировали на уничтожение носителей. Таким образом было истреблено семьдесят процентов местного населения. А соседи на помощь так и не пришли, не желая прорывать блокаду планеты.
С тех пор контактов с внешним миром выжившие не имели, и что там происходит, не знают. Покинуть планету нельзя: всё, что попадает в зону выше пяти сотен метров, сбивают. Поставить сеть нельзя: срабатывает закладка. Для местных поставить нейросеть – верная смерть. Во времена геноцида выжили только те, у кого не было сети, то есть в основном дети и подростки. Неудивительно, что началась деградация. А вот то, что так долго не убирают блокаду – сто пятьдесят семь лет прошло, – мне показалось странным.
Местных очень заинтересовала моя платформа: она выглядела как новая, а летающей техники на планете осталось крайне мало, по пальцам одной руки пересчитать можно. То-то поисковики так насторожились и со мной на контакт не пошли. Теперь меня это не удивляет.
Внимательно выслушав торговцев, я сказал:
– Значит, сверху активируют закладки, имеющиеся в нейросетях, и они убивают носителей. Эта проблема решаема: я просто уберу закладки. Тогда ваши враги с орбиты не смогут ничего сделать.
– Это правда? – уточнил один.
– Да.
Они тут же стали просматривать каталог сетей, уточняя, смогу ли я убрать закладки на нейросетях из их личных запасов. Я ответил утвердительно, но предупредил, что не планирую задерживаться здесь надолго, подчеркнув, что станции, которые держат блокаду планеты, не смогут помешать мне её покинуть.
Торговцы уже поняли, что местные технологии меня не интересуют, как и продукты питания. А потому решили предложить мне в качестве оплаты местные изделия, в том числе и произведения искусства, и слитки металлов, образцы которых вскоре должны были принести их помощники.
Однако в этот момент нас прервали. Сквозь толпу, которая постепенно рассеивалась, прошла группа людей в ярких одеждах и остановилась, когда к ней на большой скорости рванул мой боевик, преградивший ей путь.
Прислушавшись к тому, что говорит моему дроиду старший из подошедшей пятёрки, я понял, что это делегация от местного властителя. Если мой переводчик не ошибся, старший назвал его герцогом.
Вообще, после свержения местной власти, мятежа и блокады планета уже лет через двадцать вернулась к монархическому строю, который ранее пытались уничтожить новые хозяева планеты. Здесь есть бароны, графы, вроде даже маркизы и герцоги. Но правителя планеты нет. Есть наместник, но он живёт на другом континенте.
Из объяснений торговцев я понял, что на каждом континенте есть свой правитель, а всеми ими управляет наместник, но управление это номинальное – из-за плохой связи. На континенте, где мы сейчас находимся, правит этот самый герцог. Он, к слову, младший сын одного из пяти генералов, устроивших мятеж, и помнит те времена. Нейросеть ему по возрасту поставить тогда не успели, потому он и выжил, один из всей семьи. Сейчас герцогу сто шестьдесят восемь лет.
Выходит, мне повезло наткнуться на местную столицу. Пусть так, но этот мордатый боров с тремя подбородками мне не нравился: он говорил слишком напыщенно, прожигая всё вокруг презрительными взглядами. Знаете, есть такие – демонстрирующие всем, что они одни золотце среди этого дерьма вокруг. Из четверых, сопровождавших его, трое были офицерами гвардии, они представились, а последним – слуга этого, с тремя подбородками. Слуга шёл позади всех и держал фиолетовый плащ мордатого, который, как оказалось, был бароном, старшим помощником по двору герцога.
– Пропустить, – вслух приказал я дроиду.
Они, между прочим, официальные и полномочные представители герцога, местного правителя, а потому стоит их пропустить и пообщаться с ними. И пусть боров мне не нравился, я был вполне способен справиться со своими эмоциями и выслушать его, не выказывая неприязни.
Дроид сместился в сторону, давая им дорогу, и все пятеро уверенно направились в нашу сторону. Я, согласно этикету, встал со стула, чтобы приветствовать их, но барон, идущий первым, даже и не подумал представиться, видимо, считая, что вполне достаточно перечисления своих титулов и должности моему боевику.
– Гость, именующий себя магом! Мой герцог милостиво приглашает тебя в свой дворец, приказывая не продавать… – с ходу начал он передавать мне послание от герцога.
– Заткнись и послушай меня, – немедленно перебил я его, так взбесили меня слова и поведение этого напыщенного индюка. Если герцог хотел провалить переговоры, он прислал кого нужно, о чём я тут же и сообщил мордатому: – Задание герцога ты провалил. Пошёл вон.
Барон начал орать, брызгая слюной, и это было довольно некрасивое зрелище, конец которому положил мой боевик: прыжок в сторону барона – и тот распался на две половинки. Барон был разрезан аккуратно, от темечка до паха, прямо-таки ювелирно. И только бледный как мел слуга остался стоять, держа на весу разрезанные половинки плаща, пока не догадался отпустить их.
– Не получилось договориться, – вздохнул я, мельком взглянув на останки, над которыми колдовал один из братьев-эльфов, взмахами рук призывающий местную землю поглотить их, чтобы вид нам тут не портили. Обратившись к одному из офицеров, я продолжил: – Раз барон настолько туп, передадите вы: я не прислуга герцога, как пытался продемонстрировать барон, и не собираюсь бегать к нему по первому требованию. Идите вон.
Офицеры поклонились, и боевик сопроводил их до границ, пронаблюдав, как они удаляются. Останки барона к тому времени уже были поглощены землёй, и теперь в том месте росла ярко-изумрудная травка.
Вообще, посылая ко мне барона, герцог явно указывал мне мой статус: он тут главный, а я – никто. Ладно бы послал кого-нибудь из личных советников или там специалистов по переговорам, дипломатов, у него точно такие есть. Но прислать ко мне своего помощника, старшего двора, то есть старшего над слугами, который привык командовать низшими и лебезить перед высокими чинами… Это явно сделано умышленно. Не знаю, почему он так поступил, да уже и не интересно, но я к этому герцогу теперь из принципа не подойду.
И я вернулся к переговорам с торговцами. Мой товар их более чем устраивал: они, можно сказать, копытами били в желании всё приобрести. Вот только о цене мы пока не договорились: меня не устраивало то, что они предлагали. У двоих из них были слитки редких металлов трёх видов, но их названия мне ничего не говорили. Мы ожидали прибытия помощников, которые доставят образцы. Мой техник просветит слитки сканером, я узнаю что это, тогда и
