Рождение мечника (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич
— Нахожу, — простонал я, растворяясь в её зелёных бездонных глазах. Пожалуй, полностью принадлежать ТАКОЙ женщине — не зазорно для мужского самолюбия даже по меркам планеты Земля.
Фрегат дальней разведки Космической Экспансии Республики Ноч вышел на охоту ровно через семь дней, на протяжении которых я пахал, как проклятый. И ночью пахал на своей Ри. И днём пахал… на других желающих, количество которых не уменьшалось с течением времени. В перерывах же между ласками, объекты этих самых ласк прививали мне практические навыки по усвоенным в процессе ласк гипнометодикам. Я вынужден был признать непревзойдённую эффективность подобного метода обучения. Если бы меня так обучали на Земле, я бы носа из школы и института не совал, и платил бы за такое обучение любые деньги…
А потом началась охота. Собственно, её задачей валькириям виделся поиск способа легализации меня и Ри. Ну не прилетать же на планету Сектора на республиканской технике?! Как минимум, нужен был какой-нибудь захудалый катер, с нормальным портом приписки и адекватной легендой нахождения в данной точке космического пространства. В идеале, вообще найти корабль, пригодный для его дальнейшей переделки и снаряжения серьёзным оружием. Вот и начали девочки шерстить ближний космос в поисках подходящего объекта.
Первой жертвой фрегата стала роскошная яхта каких-то богатых охламонов. Десантная стая без всякой жалости резала золотую молодёжь, совершенно невменяемую от наркотиков и выпивки; стальным кулаком закованных в космическую броню бойцов прошлась по местной охране, раздавив, смяв, развеяв жалкие попытки сопротивления. Даже капитан с командой пошли под нож, стоило Милене заглянуть в глаза командира этой дорогой игрушки. Не знаю уж, что она там увидела, но действовала без жалости. Я тоже шёл в стае, по правую руку от моей Валери. Расправа с внешниками меня несколько удивила, но не шокировала — что-то внутри перегорело после убийства Ли и последующего ответного геноцида внешников на Земле. Это были враги, и точка. Жалеть их будем, когда Республика установит в Секторе свои законы и порядки.
Однако результат захвата женщин не удовлетворил. Валери, презрительно осмотрев голограммы в корабельном сердце, заявила, что мы взяли пустышку и только потратили время. Вскоре это стало очевидно и мне. Корпус яхты был максимально облегчён, напрочь лишён брони и жёстких ферм для крепления навесного оборудования — к которому относилось вооружение и эммитеры защитных полей. Корпус без таких усиленных ферм был попросту бесполезен для наших целей, ибо и нужен был только для того, чтобы принять эти системы. Силовая установка давала мощность, недотягивающую до 500 энергетических единиц, тогда как для прыжка обвешанного оружием фрегата нужно было не менее 2 500 этих самых единиц. Можно было использовать лишь электронную начинку корабля, его резервные силовые установки, да мебель с прочим антуражем.
Нет, ещё через десяток минут выяснилось, что мебель использовать нельзя. Ри просто коробило от внутреннего убранства утлого судёнышка. Набитые пустой, безвкусной роскошью каюты вызывали только омерзение у моей валькирии. Оказалось, республиканки привыкли к функциональному и по-простому изящному оформлению своих кораблей. Позолота, ковры, богатые ткани, громоздкая мебель представали в их глазах чем-то чужеродным и совершенно бессмысленным. Одним словом, девочки не годились на роль пиратов, потому что имели весьма слабое представление о том, какие ценности представляют ценность у внешников. Я сразу взял это себе на заметку, но спорить не стал: перед началом пиратской деятельности нужно было найти и экипировать корабль, а не позолоту сдирать со стен бесполезной лоханки. Время поджимало.
Апофеозом нашего рейда стал распустившийся в космосе цветок взрыва, унёсший из псевдожизни некогда роскошную яхту вместе со всей бестолковой начинкой. Первый урон экономике Сектора был нанесён, хотя где-то в глубине души меня и терзали смутные сомнения: золотая молодёжь, прожигающая деньги папаш, наносила этой самой экономике куда больший вред, чем очистка сектора от этой самой молодёжи. Только челнок с яхты представлял некоторую ценность, и ему суждено было сыграть свою роль в наших дальнейших планах.
Пиратское счастье
Космопорт планеты Льега шумел и бурлил, принимая ежеминутно до сотни кораблей самых различных классов. Причальные стапели космопорта пролегали далеко за её пределы — слишком велико было прибывающее на планету транспортное разнообразие, да и далеко не все классы кораблей были конструктивно приспособлены к движению в атмосфере. Наш крошечный челнок с портом приписки в соседней солнечной системе не встретил никаких препон в посадке: плати, и сиди, сколько влезет. Главное — на землю не суйся, сиди на высотной стапели, и будет тебе счастье. К слову сказать, челнок был способен выдержать любые проверки, потому что, в самом деле, имел порт приписки в соседней солнечной системе. Ну а то, что его хозяева скоропалительно канули в лету, вместе с достопамятной скоростной яхтой, было ещё мало кому известно.
Вниз мы спускались на скоростном орбитальном лифте, держась под ручку, и поливая друг друга волнами нежности — изображать влюблённую пару нам было без надобности, потому что мы и были такой парой. К таможенной зоне подходили, также совершенно не тушуясь. Сама таможня не сильно отличалась от привычных мне по земным аэропортам: стойка с улыбчивой женщиной или серьёзным мужчиной, едва заметная по разметке на полу арка сканера, и — ву-а-ля! — мы на планете. Немного нервировал предстоящий досмотр, но на деле проверка личности прошла вполне себе буднично. У меня были натуральные документы соседнего Планетарного образования, врученные внешниками ещё на орбите Земли, а у валькирии оказались какие-то резервные личины, разработанные дальней разведкой и по всем правилам внедрённые в систему распознавания. Зато после нашего сканирования среди работников досмотровой зоны вспыхнул нешуточный спор. Его итогом оказался визит к нам миловидной девушки, проводившей нас в специальную комнату, в стороне от любопытных взглядов. Моя дама немного занервничала, но вида не подала; я сам угадал её волнение по едва заметной дрожи ладошки в моей руке. Ри не была разведчицей, поэтому, при всей её подготовке, ожидать от десантницы флегматичного спокойствия не приходилось. Я демонстративно сжал её ладонь своей.
— Успокойся, милая, здесь наверняка какое-то недоразумение. Сейчас всё уладится, и мы пойдём и окунёмся, наконец, в мир развлечений этой милой планеты! Ты ведь всё ещё хочешь то прозрачное платье, с переливающейся зверушкой на животе?
— О! Леон, ты не забыл?! — подыграла мне прелестница. Несмотря на волнение, голову она явно не теряла, поэтому, чтобы окончательно добить наших незримых наблюдателей, с восторженным писком повисла у меня на шее. Поцелуй валькирии был неожиданно мягким и нежным, совсем не подходящим под этот цирковой номер.
— Хм, простите, что прерываю, — кашлянули у меня за спиной спустя минут десять наших объятий.
Надо же, а я уже планировал прижать свою Ри к стене и прямо здесь, пользуясь показной безлюдностью помещения, предаться любви! Не иначе, местные стражи порядка почувствовали наш настрой и поспешили разрядить опасно накалившуюся для них обстановку: как они потом будут снимать допрос с почти невменяемых от страсти молодожёнов? А как описывать полученные из допросной кадры?
— О, офицер! — воскликнула моя дама, стоящая к «гостю» лицом, а потом первой обратившая на него внимание. — А мы уж думали, про нас тут забыли! Хотели с мужем воспользоваться гостеприимством персонала этого чудесного космопорта и предаться любовным утехам.
— Н-не надо утех, — нахмурился страж порядка. — Это помещение не для них.
— А для чего же ещё, если нас оставили здесь одних, предоставив делать то, для чего мы прибыли на вашу планету? — в совершенно естественном изумлении вздёрнула брови Ри.
— Это произошло по недоразумению. Вам просто хотели задать пару вопросов — для вашей же безопасности, смею заверить, — начал свою речь таможенник. — Но меня своевременно не уведомили об этом, вот и пришлось вам… кхм… ожидать.
