СД. Том 17 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"
Тот покачнулся, отшатнулся, развернулся в падении и, ударив мечом о землю, отпрыгнул в сторону. Ни один смертный не был бы способен на подобное. Ему либо не хватило бы сил – либо, что куда вероятнее, под весом фехтовальщика просто сломался бы меч.
Но они, все же, не были смертными.
В то время пока Калеон принял низкую стойку, разведя клинки в разные стороны, чем сильно напоминал распахнутую звериную пасть, Хаджар стоял спокойно. Он чувствовал ветер, омывавший его лицо и слышал музыку их сердцебиений.
– Закончим, достопочтенный Лецкет, — чуть поклонился Хаджар.
— Верно, – сплюнул Калеон, разом растерявший все веселье и азарт. – закончим.
Он бросился в настолько стремительном выпаде, что земля, в том месте, где он стоял, поднялась облаком пыли. Правый, длинный меч выстрелили прямо между глаз Хаджара, но тот попросту отвел голову в сторону, пропуская выпад в нескольких миллиметрах от собственного уха.
В это же время левый, короткий, изогнутый клинок попытался вспороть ему шею. Зрители затаили дыхание. Они все ждали, когда Хаджар уже, наконец, вытащит меч из-за спины, но вместо этого Генерал лишь взмахнул левой ладонью. Он ударил ей прямо под запястье Калеона и перенаправил выпад выше, после чего плечом вошел прямо в корпус противника.
Лецкет покочнулся, потеряв равновесие и Хаджар тут же, согнув ногу в колене, погрузил пятку прямо в живот Калеону, одновременно нанес мощный удар и, использовав противника, как точку опору, отпрыгнул в сторону до того, как вернулся правый клинок и раздробил ему ключицу.
Вновь Калеон лежал на земле, а Хаджар стоял с заложенным за спину мечом. Развевались его одежды, с плывущими на них белыми облаками, таящими в себе сияние вечерних звезд. Струились по ветру седые волосы, завязанные синей лентой.
— И это твой стиль? — сплюнул, но без крови, Лецкет. – Он больше подходит женщине, чем мужчине, генерал.
Хаджар оставил это без всяких комментариев. Он уже давно не был молодым юношей, готовым вспыхнуть от любого резкого слова.
Он не наносил Калеону ударов, способных вызвать внутренне кровотечение лишь по той причине, что не так уж и часто удавалось скрестить клинки с обоеруким мечником в битве стилей.
Хаджар собирался вынести из этой битвы все, что мог.
— С меня довольно, – Калеон выпрямился и, перехватив клинки обратным хватом, встал в позу, схожу с той, какую принимает тигр перед броском. – это лучший удар моего стиля — Тигр, Прыгающий в Небеса.
Им было запрещено использовать энергию, мистерии, терну или чистую волю, но каждый стиль обладал чем-то уникальным. Как у той же Таш’Маган, что была способна заморозить воздух без всякой “магии”, как сказал бы смертный.
Калеон прыгнул. Он размазался в полете стальной вспышкой, а его клинки оставляли в воздухе белые полосы - настолько быстро они двигались в броске. Рассекающий удар, похожий на ножницы, нацеленный прямо в шею и нанесенный на немыслимой скорости.
Зрители ахнули.
Меч Хаджара, наконец, покинул убежище за спиной владельца. Плавный, легкий выпад, поднявший за собой вуаль земляной пыли и песка, внезапно превратился в неудержимый натиск. Волна ветра, сопровождая клинок, дробила мелкие камешки, а пыльная вуаль, на мгновение, превратилась в настоящий вал.
А когда все стихло, то зрители с трудом могли поверить своим глазам.
Синий Клинок Хаджара застыл буквально в миллиметре от кадыка Калеона. Он едва оцарапал его кожу и маленькие алые капли мерно падали на землю.
– Кап-кап, – звучали они, словно заканчивая стихающую на ристалище песню ветра. – Кап-кап.
А затем упали и две половинки сломанных клинков Калеона. Удар Хаджара пришелся точно в центр их перекрестия и оказался настолько быстрым и сильным, что смог рассечь артефактную сталь Лецкета и, не потеряв при этом в скорости, едва не лишил того жизни.
– Достопочтенный Лецкет, – склонил голову Хаджар, после чего, описав клинком замысловатую фигуру, вернул его обратно в ножны.
Колени Калеона подогнулись и парень, не выдержав, упал на песок. Его руки слегка дрожали, а в глазах застыла паника. Вряд ли хоть когда-нибудь старший сын Лецкетов, покидавший город лишь в составе охотничьей группы, под защитой десятка телохранителей, был настолько близок к смерти, как сейчас.
Такие ситуации, обычно, проявляют всю черноту, что есть в…
– Мастер, – Калеон вытянул перед собой кулак и вложил его в раскрытую ладонь. – Спасибо за урок, Мастер.
Хаджар был удивлен. Он ожидал любого поведения от изнеженного сына Лецкетов, но только не столь… достойного.
Поднявшись и поклонившись, Калеон поднял с земли обломки своих клинков, после чего исчез во вспышке техники перемещения.
Хаджар, глядя ему в след, лишь произнес себе под нос.
– Чужие Земли и их воины, да?
Глава 1545
— Признаться, я ожидал совсем иного исхода.
Вместе с Лэтэей, несколькими старейшинами клана и самим Агленом, они сидели в расставленном в полях шатре. Но, все же, достаточно близко, чтобы через трепыхавшийся занавеси на входе можно было различить фигуры монструозных тварей, патрулирующих стены города.
— Вы хотели нас подставить! – не сдержалась Лэтэя, но её сложно было в этом винить — горячая, юная кровь.
Хаджар помнил себя в этом возрасте и то, сколько ошибок он наделал в жизни лишь потому, что ему не доставало выдержки и опыта.
– Миледи, – с легкой ноткой насмешки, произнес Аглен. Его поддержали ухмылками и старейшины. – нельзя винить скорпиона за то, что тот убил жабу. Такова его натура. Таков замысел природы и богов.
Старейшины согласно закивали, а несколько воинов отсалютовали Аглену бокалами дорого, терпкого вина. Для торговцев было нормально разыграть партию на грани фола, в надежде, что если получится, они получат богатый выигрыш.
Но, все же, не стоило забывать, что в конце истории:
– Скорпион утонул.
— Прошу прощения, мастер?
— В конце притчи, – напомнил Хаджар, потягивая из фляги простую брагу странников. – скорпион, убивший, перевозившую его жабу, тоже утонул.
Улыбка Аглена искривилась и стала выглядеть чуть более угрюмой.
— Ваша правда, генерал, — чуть приподнял бокал Лецкет. – но, все же, вы сидите здесь, со мной, и обсуждаете предстоящую авантюру. Вы ведь не покинули нас сразу после сражения, хотя имели для этого все мотивы и возможности.
Хаджар промолчал. Именно поэтому он и не любил торговцев. Ведя с ними дела, ты, даже при самых лучших раскладах, чувствовал себя обманутым.
— Я заинтересован в любой информации, касательно Севера, – только и ответил Хаджар.
– Что же, тогда нам стоит обсудить плату, — Аглен сделал вид, что задумался. - скаже-е-ем… сто капель эссенции авансом и, если вам удастся вернуться с ценными сведениями или артефактами – вдвое больше по возвращению.
– Каждому, – тяжело добавила Лэтэя.
Аглен, даже не удостоив принцессу другой семьи из числа сорока, легко согласился?
– Каждому, – пожал он плечами, будто для него это ничего не значило.
Три сотни капель эссенции – это почти целая бутыль. А на одну бутыль эссенции можно было купить большой дом рядом с торговым центром столицы Лецкетов. Ну или комплект хорошей артефактной брони или оружия, высокого качества Божественного уровня с несколькими волшебными свойствами.
Хаджар терпеть не мог интриги и торговцев, как их прямое олицетворение. Но то, что он что-то не любил, не означало, что он в этом не разбирался.
– Нас не интересуют деньги, – Хаджар убрал флягу и выпрямился, нависнув над походным столом. Настолько богатым походным столом, что он вполне мог бы стать украшением для чьего-нибудь дворца.
– Нас не интересуют деньги? – удивилась Лэтэя. Даже для неё – для принцессы целого клана сумма в три сотни капель эссенции казалась баснословной. – Да, нас не интересуют деньги.
А еще она была смышленой и схватывала все на лету.
Хаджар иногда даже по белому завидовал, что в свои ранние годы не обладал такой прытью интеллекта.
