Илья Тё - Тюрьма для Господа Бога
Одно дело – сражаться в тренировочном бою. Там царствуют гордыня, бравада, определенное количество расчета и острое, подчас захватывающее все существо желание победить, доказать самому себе, что ты – лучше. Так он сражался в клубе демиургов в почти забытом Ордалангамзаде в Тринадцатимирье.
Другое – драка за «приз». Это твой «шательен» выигрывает солиды. А твоя ставка в этом деле – жизнь! Каждый удар противника может оказаться последним. Адреналин перехлестывает через край, подсознательный страх борется с желанием жить. И только разум, перебарывая страх, загоняя его в самые дальние уголки сознания, заставляет тебя двигаться дальше, просчитывая финты врага, нападая и отражая атаки. Так он сражался в Бронвене, доказывая свое мастерство трупами поверженных претендентов!
Но сейчас – происходило совершенно иное.
Нет страха, нет боли, нет воли к победе, нет мастерства, нет гордости и нет мыслей. – только ненависть. Ярость! В этот момент ни он, ни окружавшие его товарищи действительно не боялись ничего! Ни пули в лицо, ни лезвия в сердце – ничто не способно было остановить их в этом вихре бешенства и стали! И лишь невыносимое наслаждение, захватывающее каждый раз, когда клинок погружался в тело очередного противника, оставалось единственным чувством, заставлявшим трепетать естество и захваченный кровавым танцем рассудок.
То было подлинное безумие!
Мясорубка между тем продлилась недолго. Менее чем за полчаса короткий ряд казарм и административных построек, составлявших центр укрепленного лагеря, оказался «прочесан». Нескольким отрядам кадетов, выставленных в арьергард атакующей волны, осталось лишь еще раз все проверить, добивая раненых, собирая пленных и вычищая из осиротевших зданий все, что могло оказаться ценным и нужным.
Однако самое трудное, как оказалось, ждало впереди.
Оружейные склады, раскинувшиеся на площади, по крайней мере в трое большей, нежели площадь административной и казарменной застройки, оставались не занятыми, и караульные, охранявшие эту территорию, встретили сервов в полной боеготовности. Во всеоружии как в прямом, так и в переносном смысле.
Оглушительный мушкетный залп скосил первую группу нападавших, вбежавших в складскую зону. Оставшихся в живых после этого выкосили выстрелы из пистолей. Нападавших не спасли ни доспехи, ни щиты, ни глухие шлемы.
Второй залп, последовавший почти сразу, положил почти два десятка консидориев, поспешивших на подмогу первому отряду. По всей видимости, у оборонявшихся было приготовлено по нескольку заряженных мушкетов на каждого стрелка для отражения атаки. Трэйт понял это и, не желая лишнего кровопролития, приказал прекратить наскоки, отойти на безопасное расстояние и обложить склады со стороны казарм. К этому времени Гордиан со своей полусотней подоспел к месту обстрела. Там уже стоял Бранд с лучниками, а также мрачный хищноглазый Карум с десятком меченосцев. Дакер валялся где-то перед складами, подстреленный пулей из пистоли. Возможно, что живой.
– Вот черти, – прорычал Бранд Гордиану, когда заметил, – Дакера подстрелили, представляешь? Полез на склады спасать передовой отряд и сам схлопотал. Что делать – ума не приложу?!
– По мне, так нужно было продолжать атаку. Там от силы человек тридцать, – заявил стоявший рядом Карум, нервно теребя правой рукой кончик своей козлиной бороды. Небольшой щит и узкий ятаган он держал левой, опираясь кончиком оружия на защищенный металлом носок латной калиги. – На той скорости, с которой мы прошли весь лагерь, мы бы смяли этих уродов и уже пересчитывали бы армейское добро на складах.
Услышав их перебранку, подошел Трэйт.
Примечательно, отметил для себя Гордиан, что все присутствующие стояли и передвигались совершенно прямо, не таясь на открыто просматриваемом защитниками складов месте. И хотя дистанция была приличной, шальная пуля на излете вполне могла достать до места их разговора. Оборонявшиеся солдаты, напротив, либо залегли за невысоким бруствером, ограждающем склады, либо попрятались за углами зданий. Так сказывалась привычка к огневому бою. У оборонявшихся королевских желторотых рекрутов она имелась, а у великолепных, закаленных в индивидуальных боях и тренировках консидориев отсутствовала напрочь. Осознавать сей факт было неприятно.
– Много говоришь, боец, – пробасил Трэйт, обращаясь прежде всего к Каруму, – Если бы атака продолжалась, мы бы сейчас пересчитывали не добро в арсеналах, а трупы бойцов, включая и твой. Ты ведь шел за Дакером? Вот с ним бы и слег. Отставить треп!
Карум хмуро пожал плечами и отошел к своему десятку – было видно, что он сильно зол. Раньше такое поведение в присутствии Трэйта – полновластного руководителя Дуэльной школы, приближенного серва лорда Брегорта, вряд ли сошло бы ему с рук – за дерзость к старшему полагалась серьезная порка, однако сейчас все были вроде как равны и различались постольку, поскольку это являлось необходимым для общего дела, а также по привычке.
Однако Гор уже стал замечать, что и на Трэйта и Сабина, да и на прочих начальников, особенно Крисса, со вчерашнего дня многие смотрят без лишнего трепета, который их личности вызывали совсем недавно.
Между тем Трэйт продолжил говорить, почему-то объясняя диспозицию скорее Гордиану, нежели Бранду или его стрелкам.
– Сейчас подтянется Крисс с захваченными мушкетами, и мы заговорим с ними на равных, сынок. Кроме того, я послал Сато в обход лагеря, он зайдет к ним в тыл со стороны речки. Забор там аховый, а все их люди здесь, на позиции. Так что Сато ударит им в спину. А если попробуют перебросить кого-то отсюда туда, то Бранд их положит стрелами – благо боссонский лук бьет на дальность не меньшую, чем мушкет.
– Но если боссонский лук так хорош, зачем вообще мушкеты? Давайте расстреляем их так. И зачем тогда было брать эти склады? Настрогать стрел и дело с концом!
– Говоришь глупость, – возразил Трэйт. – Лук-юми, конечно, хорош, однако, чтобы управляться с ним, нужно иметь рост и руки как у Бранда. А вот ты, например, почти в полтора раза меньше. Ты даже не растянешь тетиву, не говоря уже о стрельбе. Кроме того, даже если набрать толпу великанов размером с эту оглоблю, – он ткнул пальцем в боссонца, – то чтобы научить их стрелять хорошо, придется угробить не один месяц. С мушкетом же каждый сосунок, даже не из кадетов, а просто раб с кухни или с огорода научится валить таких великанов менее чем за пару дней – достаточно просто показать, как брать цель, и пристреляться. Кроме того, мушкет стреляет из-за укрытия, с насыпи, со стены, с колена и даже лежа. А из лука – только стоя прямо, если хочешь добиться хорошего качества стрельбы. Соответственно и мишень из лучника куда интересней. В общем, ты сказал – не подумал. Так что тоже – отставить треп и идти отдыхать. Ты, кстати, в атаку на арсенал уже не идешь, останешься при Бранде. Руций в любом случае наш, так что незачем рисковать. Это все!
Крисс подъехал спустя двадцать минут. По предварительной договоренности о нападении на Руций было решено, что габелары с их мушкетами в штурме участвовать не будут, поскольку нападение изначально планировалось в тишине, а значит – без обстрела. Крисс должен был отстать от основной колонны и подойти спустя полчаса, чтобы либо прикрыть огнем отход сервов в случае неудачи, либо, напротив, выбить оставшихся защитников из мест упорной обороны в случае победы. На счастье, пригодилось именно последнее.
К этому времени оборонявшиеся, присмотревшись к великолепным ходячим мишеням, которые являли собой рослые и широкоплечие лучники Бранда, начали постреливать в сторону трэйтовских позиций. Стрельба велась, впрочем, без особого результата, однако она заставила наконец залечь большинство из готовившихся к атаке сервов, до которых суровая мысль о необходимости падать на землю при обстреле дошла только с парой трупов товарищей, растянувшихся на земле.
С приходом Крисса дело разрешилось. Набрав в казармах по два-три трофейных мушкета на каждого стрелка из своей сотни, Крисс легко подавил у оборонявшихся всякое желание огрызаться огнем и позволил головорезам Карума почти без потерь подобраться к брустверу.
В это же время с тыла по сигналу Трэйта позицию врага атаковал Сардан Сато, что окончательно решило исход боя. Выйдя на расстояние рукопашной, опытные поединщики мечами выкосили немногочисленных защитников всего за несколько секунд – впрочем, иных раскладов тут и не было.
Три десятка свежих трупов украсили площадку перед складами.
Руций был взят, и его новые хозяева встречали утро зычным громом мушкетного салюта.
Глава 37
Гордиан Рэкс, Тринадцатый пророк
Вслед за взятием Руция пламя восстания расползлось по огромному Боссонскому краю, гигантской северной марке планетарного Королевства как бушующий, страшный лесной пожар, сминая человеческие жизни тех немногих свободных, что оказались на свою беду в собственных несчастных усадьбах в это непредсказуемое и кровавое время. Огонь вселенского бунта пожирал поместья и всасывал в свой набирающий обороты смерч все новых и новых обращенных!
