Филип Жозе Фармер - Пир потаенный

После испытательного периода, длящегося несколько месяцев, «кандидаты» получали возможность впервые испить напитка юности. За стены пещер ни одна капля эликсира не могла быть вынесена. Проникнуть в пещеры кандидаты могли только с помощью самого древнего способа передвижения, используя силу рук и ног и ловкости всего тела. Неуклюжих и слабых подстерегала смерть. (Своеобразный естественный отбор, не правда ли?) Тот, кто пытался сам докопаться до сути и состава напитка, немедленно обрекал себя на ужасную смерть.

По моим скромным подсчетам, число моих братьев «кандидатов» подходило к пятистам. Это была «элита» организации, которая в абсолютной тайне скрытно двигала рукоятями управления во всем мире. Число же рекрутов низшего эшелона я даже не рискую назвать. А сколько было тех, кто, являясь на самом деле исполнителями воли Девяти, даже не подозревали ни об их существовании, ни об эликсире? Нет им числа!

Именно в рядах «элиты», среди «кандидатов», выбирался тот, который становился очередным патриархом, когда один из Девяти наконец-то умирал.

В девятом томе моих записок я описал, как мне пришлось спасать мою жену Клио в нашем родовом поместье Грандритов, которое состояло из усадьбы, старого замка, леса и деревни Кламби (Джеймс Кламби, виконт де Грандрит таково мое истинное имя и титул). В то время как жена отправилась в Англию, я остался на нашей плантации в Кении и в одно не слишком прекрасное утро был выброшен из кровати взрывом снаряда, выпущенного из армейского орудия. Отряд кенийской армии по приказу Джомо Кенийяты попытался стереть меня с лица земли. Таким образом он решил положить конец ситуации, в течение которой я упрямо отказывался как принять кенийское гражданство, так и покинуть страну. (Хотя вполне могло быть, что это решение принял другой функционер кенийской администрации.)

Тем не менее мне удалось выбраться живым и невредимым из этой заварухи, и я ударился в бега, не сумев окончательно оторваться от остатков отряда, который бросился в погоню. К этим «охотникам» вскоре присоединилась еще одна банда, возглавляемая албанцем Анвером Ноли. Большинство ее состояло из арабов, вооруженных до зубов. Они шли за мной, как стая голодных волков, в надежде, что я приведу их к моим золотым приискам, расположенным по соседству, в Уганде. Что я и сделал, учитывая ту крошечную деталь, что в этих древних золотых рудниках уже давно не было ни грамма золота. Между тем у меня объявился еще один таинственный враг, который науськал на меня голодного льва. Впоследствии я выяснил, что это были некий Док Калибан и два старика, его давнишние приятели, остатки некогда сильной группы, которая поставила себе целью борьбу со Злом.

Док Калибан, когда я узнал его получше, оказался феноменом, столь же удивительным, как я сам. Если меня можно было назвать Диким Человеком, Человеком-из-Джунглей, то он вполне заслуживал, чтобы его звали Цивилизованным Человеком, Человеком Города. С самого раннего детства он подчинил себя развитию огромного потенциала своего организма, как физического, так и умственного. Нет, на самом деле его физические способности, сила и мощь, после моих, были, вероятно, самыми могучими в мире. В этом не было ничего удивительного, наш с ним дед был человеком каменного века, Ксокзаз, второй по возрасту и влиянию за круглым столом Девяти после самой Аи-не-ны. Это объясняет также и особенности строения нашего скелета, как моего, так и Дока, гораздо более массивного и крепкого, чем у современного человека, что в свою очередь послужило базой для прикрепления большей мышечной массы.

Но в тот момент мы еще не знали, что Ксокзаз был нашим общим предком.

Калибан преследовал меня, поскольку считал ответственным за исчезновение его красавицы-кузины Патриции Вайлд, а проще Триш, во время научной экспедиции в Африке.

Было известно, что эликсир бессмертия довольно часто вызывает необычные и непредвиденные побочные явления. Те, что почти одновременно проявились у нас с Доком, представляли собой симптомы выраженного психосоматического невроза (тех читателей, которые хотят узнать об этом поподробнее, я отсылаю к девятому тому моих «Записок»).

В первый раз мы сошлись с Доком лицом к лицу на узенькой полоске каменной арки, ведущей в пещеры Девяти. Но тогда нам не разрешили драться между собой. Умер Ксокзаз, и среди пяти сотен кандидатов мы с Доком были выбраны, чтобы оспаривать друг у друга вакантное место. После церемонии мы должны были быть доставлены в различные районы страны, найти друг друга и в окончательной схватке решить, кто из нас сильнейший. Второй должен был умереть.

В конце церемонии Аи-не-на открыла нам, что мы являемся сводными братьями. Наш отец, лорд Грандрит, в свое время тоже был в числе кандидатов. Но побочное действие эликсира для него обернулось несчастьем: он сошел с ума. Оставаясь верен себе в абсолютной правдивости перед читателем, скажу, что сумасшествие превратило его в одно из самых отвратительных чудовищ, вошедших в человеческую историю под именем Джека Потрошителя.

Выздоровев, лорд Грандрит бежал в США, где изменил имя и стал называться с тех пор Калибаном. Тем не менее, даже когда исчезли последние симптомы его психической неуравновешенности, он полностью сохранил воспоминания о тех преступлениях и жестокостях, которые совершил, находясь в невменяемом состоянии. Пытаясь как-то компенсировать обществу причиненный им ущерб, лорд Грандрит поклялся воспитать своего сына, родившегося на американской, земле, истинным борцом со Злом. Мне кажется, у него было намерение рассказать сыну всю правду и настроить его на борьбу с Девятью. К сожалению, патриархи не дали ему времени осуществить его проект. Но Док уже тогда почувствовал что-то, потому что с самых юных лет стал стараться избегать любой огласки по своему поводу, старался не привлечь к себе внимания своих будущих врагов. Он легко мог бы, например, установить кучу мировых рекордов по многим видам соревнований (при условии, что я бы в них не участвовал, конечно), но он никогда на публике не занимался спортом, ни в колледже, ни в университете.

Впоследствии Док стал одним из самых, а скорее всего — самым блестящим хирургом всех времен и народов, весьма уважаемым авторитетом в самых различных областях знания, от археологии до химии. И здесь он всячески избегал огласки и старался пореже попадаться на глаза репортерам. Но, несмотря на все его предосторожности, некий писатель прослышал о его достижениях и использовал фигуру Дока и его ассистентов в качестве прообразов героев целой серии историй, опубликованных в каком-то задрипанном журнальчике. Ему гораздо больше, чем мне, не повезло с «биографами», которые в своих рассказах были еще менее правдивы, чем мои. Что не мешает, правда, всем этим россказням содержать в себе зерно истины.

Когда, после церемонии, патриархи выпустили меня на свободу, я добрался до летней хижины, которую соорудил как-то на дереве, когда мы отдыхали в тех местах вместе с Клио. Там, к моему немалому удивлению, я обнаружил одного помешанного, который пытался меня копировать. Именно он и украл Пат, кузину Дока. Я спас ее, и она последовала за мной в Англию, где, как я знал, вскоре должны были объявиться Док и Анвер Ноли. Оба думали захватить в плен Клио и, сделав ее заложницей, обрести тем самым возможность влиять на меня.

К тому времени я уже стал задумываться, не была ли вся эта история сфабрикована по замыслу Девяти. Они вполне могли подмешать нам что-нибудь в питье, что и вызвало появление «побочного эффекта». С таким же успехом могли разыграть весь спектакль с похищением Патриции, а затем пустить слушок о ее смерти, чтобы натравить Дока на меня. Что было единственным точно установленным фактом во всей этой истории — это то, что непосредственная ответственность за смерть лорда Грандрита лежала именно на Девяти. Должно быть, они разузнали о его замыслах и решили устранить. Когда это случилось, Док еще не имел ни малейшего понятия об их существовании и, естественно, не мог их подозревать в убийстве нашего отца. Поэтому, когда патриархи предложили ему бессмертие, Док принял его, так же, как это сделал и я. И я уверен, как сделал бы это любой на его месте.

Встретившись в моем имении Кламби, мы с Доком полностью уничтожили банду Ноли. Но после этого, как ни пытался я его переубедить, нам пришлось вступить в схватку друг с другом. Вот это была битва, я вам скажу. Мы едва не разодрали друг друга в клочки, как два леопарда в брачный период, что почти стоило нам обоим жизни. (Док, правда, пострадал сильнее.) Но, как я уже говорил, к одной из особенностей эликсира относится невероятная быстрота регенерации поврежденных тканей и органов организма, пропитанного этим напитком. Поэтому все, что мы повредили себе или потеряли в этой жаркой схватке, вскоре заросло или выросло вновь.

И с того же дня наши организмы очистились от всех «побочных эффектов». Девять нас обманули, и с того дня мы поклялись вместе бороться против них. Мы прекрасно понимали, насколько мизерны были наши шансы на успех, но это не остановило нас. Я начал с того, что придушил нескольких эмиссаров, передавших нам приказ явиться на тайное сборище Девяти в Лондоне. После этого мы бежали.