Василий Горъ - Инкуб
— И всё-таки ты мог бы дать ей вторую жизнь… — Голос Лии, всё время моего ожидания рассвета просидевшей на заднем сиденье, заставил меня вздрогнуть.
— Как? — вырвалось у меня. — Ты же видела, что я пытался! Её воспоминания, которые я вложил в голову этого несчастного клона, не сделали его Элью. Что-то я сделал не так… И в результате отнял жизнь у одной, не дав её другой…
— Она была очень похожа… — неожиданно для меня заплакала Лия.
— Да. Внешне. Но это не делало её человеком. В ней не было души… Вообще… Разве ты не помнишь?
— Помню. Отвези меня на космодром, ладно? Я не могу принять твоё предложение и остаться с тобой… — грустно прошептала Лия через пару минут, показавшихся мне вечностью.
— Почему? — Вздрогнув, я перевёл флаер в режим автопилота и ошарашенно посмотрел на неё.
— Хочу уехать. Туда, где нет Сети, головидео и всего того, что способно даже случайно напоминать о прошлом… Я тут в Сети нашла одну планету — там тихо, спокойно и практически нет людей… Прикуплю домик и буду тихонечко доживать оставшийся мне срок.
— Ты говоришь не о том… — буркнул я. — Чем тебе плохо со мной?
— Мне с тобой хорошо. И ты это прекрасно знаешь… — Грустно посмотрев на меня, Лия тяжело вздохнула, вытерла глаза тыльной стороной рукава и прошептала: — А вот тебе со мной тяжело… Молчи, не перебивай! Я долго думала и поняла, что больше так не могу. Зачем я тебе? Сколько часов в день ты НЕ работаешь? Два? Три? За полтора месяца мы четвёртый раз выбрались из дома. И опять к этой горе! Ты всё ещё любишь Элли и, даже убивая себя работой, не в состоянии избавиться от этого чувства. Не перебивай! Я сказала не всё… Этот мой поступок… Как сказать правильно, чтобы ты понял? Мне трудно забыть те отголоски твоего интереса, которые я чувствовала на Парадизо до того, как ты потерял Элли. Будь в тебе сейчас даже десятая доля того, что было там, я бы осталась. Но… ты высох от горя! Посмотри на себя! И моё присутствие это только усугубляет. Ты смотришь на меня, а видишь её! И начинаешь ненавидеть меня за то, что жива я, а не она… Ты был со мной близок. Аж два раза… В первый раз — чтобы попытаться забыться, второй — чтобы ещё раз понять, что я — это не Элли. И никогда тебе её не заменю… Отпусти меня, не мучайся! Я сильная и смогу прожить без тебя… Пойми — я так больше не могу… Я не исчезну совсем, не бойся — если у тебя появится желание, ты всегда сможешь меня найти. Но потом, когда твоя душа успокоится, а боль перестанет быть такой острой… Если бы я могла облегчить тебе эту боль… Давай не будем спорить — я уже всё решила… Координаты космодрома во флаер я уже ввела, а четыре часа до отлёта — это не так много. И… я не хочу долгого прощания… Хорошо?
Я закрыл глаза и попробовал вспомнить, как провёл последние полтора месяца, и понял, что в чём-то она права. Вместо того чтобы проводить хоть какое-то время с единственным оставшимся у меня близким человеком, я всячески загружал себя работой, чтобы не смотреть в её влюблённые глаза, и, ложась рядом с ней в кровать, засыпал, не успевая почувствовать её прикосновений. Игрушечного медвежонка Элли я видел гораздо чаще — днём он сидел у меня на рабочем столе, ночью — «устраивался» спать рядом с моей подушкой и даже при полётах на какие-то встречи неизменно оказывался со мной во флаере. Чувство вины перед Лией, мучившее меня почти всё это время, действительно стало замещаться каким-то странным глухим раздражением, усиливающимся с каждым днём. И как ни старалась Лия, оно не проходило. Сколько бы я ни прятался от самого себя, когда-нибудь я вынужден буду признать, что Лия не смогла заменить Элли. И никогда не сможет…
— Ты бы видел свои глаза, когда клон пришёл в себя! Ты был по-настоящему счастлив. Я чуть не умерла с горя, но ты этого не заметил — всё твоё внимание было приковано к пробуждающейся от сна Элли… — прервала мои размышления девушка. — Знаешь, что меня заставило решиться на отъезд? То, что в самом обычном суккубе, ничуть не похожем на твою хозяйку, ты видел её только потому, что вложил в него её память. И тебе было наплевать на рост, вес, цвет глаз и всё то, что обычно называют человеком. Мне кажется, что если бы её душу можно было бы вложить в этого медвежонка, то ты был бы счастлив не меньше… И я поняла, что никогда не смогу занять её место в твоём сердце… Понимаешь? Ты — настоящий… И я ей завидую… Знаешь, не надо никуда лететь. Высади меня где-нибудь тут… Я вызову такси… Не могу больше, понимаешь?
— Прости…
Флаер с Лией давно скрылся за облаками, а я всё слышал последнее слово, сказанное ею перед посадкой в машину, и… не мог понять, что делать дальше.
«Жить!» — сказала бы Элли. Наверное.
— Ради чего? — ответил бы я. Если бы было кому отвечать…
Посадив на колено мягкого, тихонечко рычащего зверя, я вдруг понял, что не смогу бросить начатое и сбежать куда-то к чёрту на рога так, как это сделала Лия. И не потому, что меня держало какое-то там чувство долга. Причина была гораздо более прозаической: не занимаясь чем-нибудь таким, что бы убивало моё время напрочь, я рисковал просто сойти с ума от горя. И поэтому решение проблемы с системой, выстроенной клонами, оказывалось лучшим средством для того, чтобы отвлечься. В принципе вставшую передо мной после возвращения на Солисс задачу я уже практически решил: структура зомби, живучая до безобразия, уже начала пожирать саму себя. Правда, для того чтобы додуматься до алгоритма решения этой задачи, мне пришлось убить кучу времени и сил. Тяжелее всего было в первые дни: даже имея все коды возможности Бренды Джоуи — а в её блоках памяти, сломанной Лией, было ой как много чего полезного, — мне было трудно перенацелить набравшую ход машину. Она оказалась чудовищно инертной и продолжала подминать под себя людей без всякого дополнительного контроля со стороны. Жалкие потуги уяснивших опасность силовых структур что-либо предпринять гасились теми из них, кто оказался подвергнут процедуре реимплантации, и в скором будущем Лига грозила превратиться в одно послушное воле пастуха стадо. Пришлось придумать, на что менять управляющие императивы и откуда начинать процесс разрушения системы.
Сеть клиник «Гиппократ-М» оказалась тем самым рычагом, с помощью которого я решил перевернуть мир обратно. Небольшая часть средств со счетов Бренды Джоуи позволила мне за бесценок скупить практически весь объём имеющихся на складах компании «Беолли» коммов, а потом и сами разорившиеся предприятия. Целую неделю специалисты корпорации «Найтвинд» перенастраивали имеющиеся на моих заводах производственные линии так, чтобы вместо производства новых «Митсу» перемаркировывать «Эль-Бео». Неожиданное пожелание нового «хозяина», которым благодаря имевшимся у Бренды Джоуи акциям стал я, нашло полную поддержку у совета директоров. Идея сэкономить на производстве, заменяя лишь пару маркированных блоков и продавая комм под своей торговой маркой, показалась им очень даже остроумной. Ведь деньги считать они умели и делали это даже лучше меня. А вот то, что блок КТН-312-ЛЗЕ почему-то меняться не стал, большинству из них было до фонаря — все те люди, которые могли мне помешать, прошли процедуру реимплантации на «Митсу-Элит-ЗоВ» заранее.
В принципе меня мало беспокоила скорость очищения общества от людей с ущербными коммами: для того чтобы зомбировать хоть кого-то, надо было обладать весьма специфическими способностями, а вероятность случайного программирования была близка к нулю. Но желание отделаться от проблемы раз и навсегда заставило меня напрячь мозги. Дня за три до отлёта Лии я пришёл к определённому компромиссу — для того чтобы процесс стал необратим, достаточно было имплантировать нормальные коммы всем силовикам и тем, кто составлял костяк структуры, построенной Джоуи, а насчёт остальных — не задуряться.
С СВБ, полицией и правительством оказалось довольно просто — когда компания «Найтвинд» объявила о выходе нового программного дополнения «для гарантированной защиты от ещё более опасного вируса» и начала беспрецедентную акцию по «подстройке» имеющихся у населения коммов «совершенно бесплатно», первыми в клиники двинулись силовики. В приказном порядке. И конвейер, почти вставший после жуткого кризиса с вирусом «Кошелёк или жизнь», вновь потянулся в клиники. Так что в принципе про эту проблему можно было бы и забыть. Но… ничего другого, что могло бы отвлекать меня от воспоминаний, я пока не нашёл…
— Что это я так замёрз? Ты не знаешь, малыш? — почувствовав, что озяб, буркнул я и, оглянувшись, чертыхнулся — дверь флаера, замершего на заснеженном склоне, закрыть никто не догадался, и работающий на полную мощность климат-контроль перестал справляться с вымораживающим салон ветром.
— Ладно, сделанного — не вернёшь… Думаю, Лия уже не вернётся… Полетели, что ли, домой?
Запрос на соединение пришёл на сервер дома за два часа до Нового года. Я был пьян. Практически в стельку. Сидя перед большим голоэкраном в гостиной, я смотрел, как Элли ест блинчики с мёдом, и плакал. Всё, что будет дальше, я помнил и без записей камер, но сил оторваться от просмотра у меня не было.
