Александр Быченин - Егерь

— А вы непохожи на фаната биологии, — хмыкнул я. — У меня слово «ученый» совершенно с другим типажом ассоциируется. Я бы вас скорее за мелкого клерка принял.

— Сомнительный комплимент, — укоризненно покачала головой Галя. — Впрочем, про вас бы я тоже не подумала, что вы супермен.

— Да боже упаси! — махнул я рукой. — Наша работа суперменства не поощряет. У нас прежде всего думать надо и очень много ходить.

— А как же романтика?

Я помотал головой, задумчиво уставившись на киберофицианта. Тот как раз доставил заказанное вино и пару фужеров.

— Можно подумать, у вас много романтики. — Я заглянул девушке в глаза, уловил в них веселых чертиков и решился: — Предлагаю тост: во-первых, за знакомство с красивой девушкой, во-вторых, за дружбу и, в-третьих, за удачу!

— Поддерживаю! — Галя легонько звякнула своим фужером о тонкую ножку моей емкости и пригубила вино. — Вы действительно считаете, что я красивая?

— Несомненно! — сделал я честные глаза. — Правда, вы мне сначала показались слегка стервозной.

— Не в бровь, а в глаз! — рассмеялась девушка. — Именно за это меня мужчины не любят. А еще за то, что я умнее многих из них.

Блажен, кто верует. Хотя вполне может быть — не зря же ее в штат экспедиции взяли, да еще какой-то профессор Накамура лично. Собственно, на профессора плевать с высокой колокольни, а вот с Галиной вполне можно было бы завести более тесное знакомство. Очень приятная девушка, а с характером потом разберемся.

— А давайте на «ты»? — предложила вдруг Галя, опередив меня буквально на мгновение.

— Это нужно понимать как предложение мира? — выгнул я бровь.

— Полного и безоговорочного! — подтвердила девушка. — Осознала вину и раскаялась. На брудершафт пить будем?

— Оставь эти пошлости. — Я отсалютовал собеседнице фужером. — За тебя!

— Спасибо. Может, все-таки расскажешь, как каюту выбил?

— Это все Петрович, — перевел я стрелки на напарника. — Он у меня очень важная персона.

— Издеваешься? — надула губки Галя.

— Серьезно. Петрович — охотничий кот. А я Егерь-фелинолог.

— А я биолог-исследователь, — хмыкнула девушка. — Зоолог, изучаю эукариотические организмы. В частности, физиологию и анатомию животных.

— Уела! — поднял я руки в жесте «сдаюсь». — Ладно, буду объяснять по пунктам.

Галя приняла уже знакомую мне позу прилежной ученицы и обратилась в слух.

— Охотничий егерский кот — это специально выведенная генно-модифицированная порода, — начал я издалека.

— Генная инженерия запрещена, — немедленно сделала строгое лицо девушка.

— Это сейчас, — отмахнулся я. — А сто пятьдесят лет назад она была обычным явлением вплоть до моратория триста восьмидесятого года. Ну это когда андроиды взбунтовались на Каллисто. Короче, не важно. Петрович — особенное животное. Для фелинолога его охотничий кот больше чем просто питомец и даже больше чем друг. Кот — вторая половина. Понимаешь, у нас с ним ментальная связь, мы можем напрямую обмениваться мыслеобразами. А если еще коннектор подключить, который образы конвертирует в осмысленные фразы, вообще общаться можем без проблем. Уровень интеллекта у него соответствует пятилетнему ребенку, разве что абстрактное мышление очень слабо развито.

— Ты разговариваешь с котом? — По лицу девушки было видно, что она не очень-то и поверила в мои россказни.

— Не разговариваю, — поморщился я. — Он слов не понимает, животное все же. Я посылаю ему мысленные образы, для него понятные. А он посылает образы мне. Когда общаемся напрямую, приходится картинки расшифровывать. Когда подключен коннектор, он автоматически преобразует образы Петровича в понятные мне слова, а мои слова — в образы для кота. Понятно, что это возможно лишь для определенного набора таких картинок, короче, как словарь. Если возникает какое-то новое понятие, коннектор его не преобразует, а передает именно образ, который я расшифровываю самостоятельно. Потом он автоматически заносится в базу данных. Так и живем. Мы с Петровичем целый год просидели на егерском полигоне, пока словарь составляли и притирались друг к другу.

— Как интересно! — восхитилась Галина. — А почему я об этом никогда не слышала?

— А тебе и не положено, — пожал я плечами. — Фелинологов очень мало, всего пара сотен на весь корпус Егерей. Мало у кого из людей имеются врожденные предпосылки, а искусственно их развить и вовсе не реально, если способностей нет.

— Но почему именно коты?

— Потому что, — хмыкнул я и повторно наполнил бокалы. — Давай, за удачу!

Девушка тост поддержала, но скорее из любопытства, — видимо, поняла, что я должен обдумать речь. Между прочим, информация не для свободного распространения, как бы не выйти за рамки.

— Из всех домашних животных у кошек наиболее сильные способности к телепатии, — продолжил я. — Этот факт сыграл решающую роль в выборе. Оставалось лишь усилить их и приспособить этот довольно слабый вид к неблагоприятным условиям. Генетикам это удалось. Заодно они развили интеллект кошек и усилили их в физическом плане. Видела Петровича?

— Нет, мне хватило одного его присутствия, — потупилась девушка. — А потом глаза заслезились.

— Так вот, сибирская порода и так одна из самых крупных, но их еще увеличили. Охотничий кот лишь немногим мельче средней собаки, однако гораздо более вынослив. Может в сутки пройти до пятидесяти километров без последствий для здоровья. Плюс шерсть у него очень плотная и упругая — держит удар когтями и сопротивляется зубам. Короткошерстные породы не подходят, селекция проводилась у сибиряков, персов и шотландских хайлендеров. К тому же такой кот может менять окрас — совершенно неосознанно, он просто сливается с окружающей средой, когда охотится. В обычное время окрас у него постоянный, мой Петрович, например, рыжий.

— Но ведь у собак нюх лучше, логично было бы их для охоты использовать? — удивилась Галя.

— Нет, это заблуждение. Кошки — идеальные хищники. У них хорошее зрение, особенно ночное, острый слух и достаточно чувствительный нюх. Плюс они очень чистоплотные — предпочитают растворяться в окружающих запахах, поэтому свой тщательно уничтожают. Заметила, что кошки постоянно вылизываются? А для Внеземелья это очень хорошо: на любой чужой планете новый запах выделяется очень сильно. Собака только моментально выдала бы себя.

— Век живи — век учись! — хмыкнула девушка. — Можно я с Петровичем как-нибудь пообщаюсь?

— У тебя же аллергия.

— Переживу, на крайний случай фильтры в нос вставлю.

— Почему нет? — не стал возражать я. — Приходи в гости. Хотя это вряд ли, тебя на техническую палубу не пустят. Лучше мы к тебе.