Аргумент барона Бронина 3 - Олег Валентинович Ковальчук

Нет, безусловно, стоит отдать должное. Спецэффекты были на высоте. Но в целом испытание меня не впечатлило. Слишком лёгкое. Оно, похоже, было рассчитано на подростка лет 14. Но я-то не подросток. Я-то четырёхсотлетний архимаг. Пускай и выгляжу несколько моложе. Но всё равно, не могли придумать что-то посерьёзнее…

Я опёрся на свою нагинату и оглядел гранитные стены.

— И как мне теперь отсюда выбираться? — задал я вопрос в воздух. — Только не говорите, что опять доставкой будет заниматься тот жуткий спрут. Не уверен, что я позволю ему снова себя схватить, — хохотнул я.

— Не нравится спрут — добирайся сам, — раздался позади меня знакомый голос.

Я обернулся. Там стоял полковник Афанасьев и с любопытством смотрел на меня.

— Летать умеешь? Поднимайся, выход там, — он показал пальцем вверх.

— Так, а вы здесь чего? Только не говорите, что вы всё это придумали и реализовали? — хохотнул я.

— Нет, не я. А вот от тебя жду подробный отчёт как прошло испытание, — заявил он, с прищуром глядя на меня.

— Это только от меня или от всех? — нахмурился я. Всё же в испытании было много личного.

— От всех понадобится. Так что не филонь. Подробненько, со всеми деталями опишешь что за испытания были. Мы этот артефакт уже много сотен лет изучаем. И вот такие данные собираем.

Что-то в голосе Афанасьева подсказывало, что он преувеличивает. Но мне не жалко. Правда, стоит ли рассказывать всё, что я здесь видел? Расскажу, пожалуй, только про первое испытание. Ну и про второе, умолчав о том, что видел я не себя молодого, а архимага Алексиуса. Или просто скажу, что видел себя старым. Что же касается третьего испытания… что ж, его тоже можно частично раскрыть. Расскажу, что видел своих заклятых врагов, насмехающихся надо мной, и друзей, которые хотели меня предать. Но я не сдался, не поддался на провокации, и испытание оказалось пройденным. Такие вот дела.

Я поглядел на Афанасьева.

— А других альтернативных способов добраться обратно в свою кроватку нет? — хитро спросил я. — А то спать-то мало осталось. И не я себя выдёргивал из кровати.

— А ты наглец, — хмыкнул Афанасьев. — Поучить почтительности тебя, конечно, надо. Но наглецы мне нравятся. По крайней мере, робость ещё никого не красила. Однако одной смелостью транспортные услуги не оплатишь. Так что давай-ка создавай свою песчаную ладонь и дуй наверх.

— Вас подбросить? — вздёрнув бровь, спросил я.

— Возражать не буду. А заодно расскажешь, откуда взялся песок, — подозрительно поглядел он на меня.

— Откуда? Что-то с собой притащил, что-то сверху нагрёб, — кивнул я в потолок, которого, уже собственно, и не было.

— Сверху нагрёб? А какой радиус у твоей стихии. Как далеко ты чувствуешь? — спросил он у меня.

— Откуда я знаю? Не замерял.

— А плохо, что не замерял. Отчёт вести всегда надо, — покачал головой Афанасьев.

Я пожал плечами.

— Да как-то необходимости не было.

— Необходимости у него не было, — посетовал головой полковник. — Знаешь, Медведев, или как ты себя называешь теперь… Бронин, у вас ведь скоро будет распределение по наставникам. Я вот думаю, не тряхнуть ли мне стариной, не взять тебя к себе в ученики?

— Наставники? — вздёрнул я брови. — А кто обычно выступает наставником?

— Как правило, старшекурсники, — заявил Афанасьев, — но порой и преподаватели тоже занимаются индивидуальным обучением. Я вижу в тебе потенциал. Глядишь, из тебя что-то и получится.

Я смог удержать нейтральное лицо.

Из меня уже давно что-то получилось.

Ну не буду же я огорчать полковника, который так жаждет поделиться своими знаниями. Поэтому уверенно закивал:

— Конечно, конечно, для меня это будет большой честью.

— Ай, хитрец! Наглец и хитрец. Ужасные качества, идеально подходящие к инструментарию карьериста и будущего офицера. Далеко пойдешь, паря. Мне тоже будет любопытно поработать с тобой, — он мне подмигнул.

Я тем временем, не тратя времени, создал песчаную ладонь под собой, и та приподняла меня в воздух.

— Забирайтесь, — предложил я своему потенциальному наставнику.

Тот осторожно вступил на плоскую поверхность.

— А что это был за спрут? — спросил я.

— Древний пленник нашей академии, — пояснил Афанасьев.

— Понятно, — покивал я, задумавшись о чём-то своём.

А Афанасьев не сводил с меня глаз.

— То есть спрут тебя заинтересовал, а основное испытание — нет? — спросил он.

— Конечно, заинтересовало, — закивал я головой. — А что это такое было? Какая-то симуляция?

Но, видимо, задал этот вопрос недостаточно естественно изобразил восхищение и трепет. Потому как Афанасьев лишь покачал головой и задумался о чём-то своём.

— Ай, непростой ты парень, Алексей Бронин. Чувствую, с тобой будет очень интересно. Главное, чтобы проблем было не слишком много.

Платформа, созданная из песка, принялась подниматься наверх.

Я поглядел в потолок. Показалось, что там светят звезды, потом понял — нет, не звезды, а фонари. Эх, а было бы так завораживающе красиво! Ну, что поделать.

Поднимались мы метров двести, не меньше. Всё-таки глубоко располагалась комната с божественным артефактом.

— Да уж, испытания так испытания, — протянул я нарочито громко. — А у нас еще много таких будет? — покосился я на Афанасьева.

— Кто знает. Вот Лупицкий вернется — будут испытания. Я с вами слишком много нянчусь, — проворчал он.

— Кстати, а куда делся генерал Лупицкий? — спросил я с интересом. — Его так и не обнаружили?

— Нет, не обнаружили. Он как с тем демоном сцепился, так и исчез вместе с ним. Ни слуху, ни духу, — покачал головой Афанасьев.

— Господин полковник, признаюсь по достоинству, оценил юмор генерала Седова, который обещал, что испытания нас будут ожидать за каждым углом. Но вы уж скажите, сегодня следующего что-то ожидать? А то и так насыщенный день был. Так еще и испытания после ночи.

— Посмотрим. Ничего не могу обещать, — хмыкнул он.

Я чуть поморщился. А мог бы и сказать.

* * *

Генерал Лупицкий, тяжело дыша, опирался на свой меч. Вот уже больше десяти часов он бился с архидемоном.

Архидемон, которым, по сути, был ученик архимага Алексиуса — Максимус,