Я Гордый часть 4 - Тимур Машуков
С обеих рук стали срываться по очереди огненные шары, сосульки, каменные пики и воздушные кулаки. Не слишком сильные, так, чтобы максимум вырубить. Очень уже мне было интересно, кто их послал. Кто этот самоубийца, решивший похитить детей императора в самом центре столицы.
Догадки, конечно же, есть, но они требуют подтверждения. Силы во мне еще много, поэтому можно и поиграть. Когда еще доведется поучаствовать в настоящем магическом бою? Тем более, что дамочки — максимум воины. Хотя нет, вон та бьет будто сильней. Точно, витязь. Значит, ее оставлю напоследок. Да и вообще, с остальными можно перестать церемониться.
Эфир в ноги, высокий прыжок — и каменная плита, рухнув сверху, всех разом похоронила. Ну еще бы. В ней тонн пять, наверное, было. Как раз впритык, чтобы щит витязя выдержал. А вот воинам не повезло.
Приземлившись, я прикинул, что силушки истратил на это где-то половину и еще осталась треть. Круто, че.
Удар, и из-под обломков показывается рука дамочки, которую я сразу без всяких сантиментов ломаю в двух местах. Потом вытаскиваю ее, потерявшую сознание от боли, и еще ломаю ногу, чтобы уж наверняка. От этого она приходит в себя и начинает орать. От радости, что жива осталась, наверное… Или ей больно?
Не, девочка, это еще не боль. Больно будет, когда до тебя мама Ира доберется. Вот у нее точно фантазия лучше и жизненный опыт богаче. О чем я ей и сообщаю, после чего оставляю ее лежать и думать о завтрашнем дне, которой для нее может и не наступить. Иду на поиски сестер, которые вроде уже должны были прийти в себя от всех этих ударов.
Обхожу фургон по кругу, вырываю покореженную дверь и заглядываю внутрь.
Испытываю облегчение от того, что они, хоть и помяты, но живы. Связанные, лица зареванные, но такие милые…
— На выход, дамы, — распахиваю шире дверь. — Это конечная остановка, поэтому, чтобы ехать дальше, придется сменить транспорт.
— Не так быстро, Ваше Высочество, -последнее было будто выплюнуто.
Из глубины фургона показался мужик, держащий в руках какую-то хрень с кнопкой.
— Стоит мне отпустить палец, как эти красавицы распадутся на множество частей. А мы ведь этого не хотим.
— Не хотим, — согласно кивнул я. — Но если не покинуть фургон, он, чую, скоро рванет. Вытекающий бензин почти достиг горящей машины.
— Что⁈ — дернулся он и попытался выглянуть в окно, забыв, что фургон лежит на боку. Легкое движение — и его рука, отсеченная алмазной нитью, отделяется от тела, а палец оказывается зафиксированным другой, что плотно его окутала.
— Шутка, — успокоил его я. — Не всему надо верить. Люди такие обманщики, точно тебе говорю. Сам недавно в этом убедился.
Прижигаю ему рану, чтобы не истек кровью, и пока он терял сознание от счастья, осторожно вытаскиваю сестер.
Ревущие сирены, десант с дирижаблей, толпа охраны — всё это застает нас в тот момент, когда я решаю, какой провод перерезать — красный или черный. Если судить по всяким фильмам, то резать надо красный. Но однажды я видел, как злодей специально все перепутал, и надо было резать синий.
Ну да, я люблю головоломки. Ну, а о такой мелочи, что жилеты со взрывчаткой я с сестёр, конечно, предварительно снял, говорить не стоит. Как я это сделал? Запустил воздух к ним под одежду, сформировал сильнейший щит, а после тупо стащил через головы. Думал, если честно, что рванет, ан нет. Дилетанты, что с них взять.
Вот и сидел на обугленной машине, разбираясь в устройстве взрывчатки, ожидая, когда за нами придут. Пришли быстро — минут через пять.
Все это время сестры сидели в шоке, тупо таращась на меня и ни о чем не спрашивая. А меня это вполне устроило. Я ж еще на них обижен, как никак. Нет, спасти святое дело, как и покарать похитителей. А вот простить за наезды — это уже серьезный шаг, к которому я пока не готов.
В оцепление нас взяли мгновенно. Двух пленных сходу уволокли, причем это сделали гвардейки с нашивками императорского рода, а не агенты Тайного приказа. Ко мне тоже подскочили, явно намереваясь отобрать мою игрушку. Но я так цикнул на деловую дамочку, что ее будто ветром отнесло. Я как раз почти догадался, какой провод резать, а тут эта… мешает.
Ольга, оказавшаяся тоже тут, уже вовсю хлопотала возле сестер, старательно выводя их из ступора. Это она зря. Сейчас пойдут процессы от Осознания и Принятия до Освобождения и Потери контроля. Могли бы спокойно домой доехать, а так придется терпеть истерику. И наверняка жалеть их придется именно мне, потому как во-первых я герой, во-вторых их брат, в-третьих — бесчувственная скотина, так что быстро взял и обнял их. Будут заливать слезами и соплями шею — ни в коем разе не препятствовать, во дворце по-любому найдётся работающий душ.
Тоскливо посмотрев на взрывчатку и понимая, что мне ее домой забрать не дадут, я ее заморозил, а после разбил на кучу мелких кусков, чтоб врагу не досталась. У дознавателей, если что, есть еще один экземпляр, а мой фиг получат.
— Как они? — спросил я у Оли, подойдя ближе.
— Мог бы и раньше поинтересоваться, а не сидеть с умным видом над взрывчаткой.
— Что за наезд?!! — возмутился я. — Ни тебе «спасибо, любимый», ни тебе «как я рада, что ты выжил и спас их», ну, или на худой конец — «ты круто выглядишь в этих обгорелых и мокрых шмотках». Опять я виноват. Да ну вас! С паршивой овцы хоть шерсти клок можно заиметь, а с вас и этого не получишь. Где там мой персональный транспорт до дома? Потому как с вами я не поеду. Лимит по своему спасению вы на сегодня исчерпали.
Карету мне, карету! — заорал я, и ее тут же мне предоставили со всем уважением и почтением.
Набившиеся внутрь бравые гвардейки плотно прижали меня к сиденью своими телами, явно готовясь защищать со всем усердием.
Уткнувшись носом в выдающуюся грудь одной из них — как знала, прелестница, и сняла защиту, — я решил, что быть спасаемым не так уж и плохо. Поинтересовался ее планами на вечер и вообще на жизнь, спросил, почему раньше ее не встречал, и вообще, как насчет охраны меня красивого днем и, желательно, ночью.
На это получил емкий
