Кошачий эндшпиль - Павел Андреевич Кузнецов
Не знаю, как уж оно так у них получалось и как согласовывалось со звериной анатомией. Скорее всего, никак. Но было решительно наплевать, что там и как с анатомией — потому что сознание заполонил разрывающий его в клочья кайф. Мы кувыркались, превратившись в единый рычащий, мяукающий, клацающий зубами и взблескивающий глазами комок шерсти. Каждой кошкой владело сейчас лишь одно стремление — взять, урвать свою порцию ласки. Безумие охватило каждый миллиметр души, не оставляя места сомнению. Оказалось, охотничий инстинкт не идёт ни в какое сравнение с инстинктом продолжения рода… особенно если он утолён. И хватило-то всего одной жалкой лани! А вот как утолить тягу к кошкам, которых вокруг до неприличного много?.. Тут одной… кхм… ланью не обойдёшься.
Вырваться из бездны удовольствия удалось далеко не сразу. Она решительно не хотела отпускать, и даже сохранившееся в сознании послевкусие держало в дымке счастья крепче стальных цепей. Но вот я наконец «выплыл». Разнотравья открытой равнины больше не было. Не было и пронзительно-синего неба над головой. Его место занял давящий пещерный свод, подсвеченный прожилками лазоревого мха. Над новым кошачьим обиталищем властвовала бархатистая полутьма.
Но если глазами я видел одно, то вот кожей ощущал совсем иное. Вокруг растекался натуральный океан ощущений, единый для всех кошек стаи. Мы все оказались как бы вкраплены в него, представляясь эдакими застывшими в чувственном янтаре сущностями. Магия единения давала нам схожие тактильные ощущения, одаривала одним на всех дыханием, даже наши сердца, казалось, бились в едином ритме. Каждая клеточка тела сливалась сейчас с такой же кого-то из боевых сестёр.
Под головой отчётливо ощущались холмики грудей. Сайна — безошибочно определил я. Неужели подруги позволили мне вот так, просто, лежать?! Ан нет! На мне тоже лежали. Ещё одна рыжая кошка, приникнув щекой к груди, задорно урчала. Арья. Стоило мне открыть глаза, как с боков приникли спинками ещё две прелестницы, почти одновременно завладевая руками и прижимая их к своим упругим грудкам. Эйди с Миленой. Повернувшись налево, я невольно залюбовался серебристой шёрсткой, устилающей тело милахи… Так, стоп! Точно, взгляд направо подтвердил моё предположение: ариала щеголяла густой чёрной шерстью. Да и Арья…
Словно чтобы окончательно меня добить, по ноге прошелестел самый настоящий хвост! Мягкий, пушистый и рыжий-рыжий. Выходит, не придумала Сайна про хвостик… Вернее, придумала его здесь, в виртуальной реальности вымышленного мира, порождённого нашими подспудными желаниями. Интересно, а ушки у них тоже есть? Осторожный взгляд на прикорнувшую на груди Арью не оставлял сомнений: есть. Вон они, шевелятся, точно кошка специально ловит одной ей ведомые звуки. Неужели к сердцебиению прислушивается?
— И как тебе дома, кот? — лениво бросила Милена по правому боку.
— Я скучал. Вы это знаете, сёстры. Дома — это дома. Нигде не бывает так хорошо и уютно.
— Так чего же ты шляешься? — недовольно рыкнула Эйди. Оказывается, девочка была сейчас отнюдь не в благостном настроении. — Или у них здесь как-то по-другому всё устроено?
И чтобы пояснить, где именно находится это «здесь», милаха резко сместила мою руку с груди к себе в промежность. Пальцы легли на мягкие, разгорячённые губки метиллии. Остальные ответили на эмоциональный демарш сестры красноречивыми фырками.
— Ди, ты не подумай. Я ни на кого и никогда не променяю никого из вас. Там дело даже не в желании снять напряжение. Я готов терпеть, пусть это и чудовищно сложно. Дело в обстоятельствах и в… подаче, наверное. Другие республиканки умудряются так себя подать, что сложно противиться искушению.
Арья подняла мордаху и заинтересованно глянула на меня.
— С подачей, положим, мы можем поработать. На самом деле не так сложно сделать так, чтобы ты хотел только ту, что рядом. Свою кошку. А вот с обстановкой сложней. Тут действительно всё очень непредсказуемо. Правильная же подача в исключительных условиях — и ты не устоишь. Не после полугода в стае.
— И что, нам теперь остаётся только наблюдать, как его там… на стороне… раскладывают? Мне, говоря по правде, хотелось той, в прозрачном белье, глаза выцарапать, — не унималась Эйди.
— Ну, положим, ты ещё будешь иметь такую возможность, — опять ленивый ответ Старшей.
— Да плевать на тех, что были! — милаха закусила удила. — Меня волнуют те, что ещё будут! С ним, что ли, постоянно ходить, чтобы они не вешались?!
— С ним — это будет чересчур. Он не мальчик, которого постоянно за руку нужно водить и указывать пальчиком, с кем можно, а с кем нельзя. Мы Экспансии здесь служим, а не в воспиталище… воспитываемся, — от нарочитой лени моей ариалы не осталось и следа, она стала задумчивой. — Нужно установить жёсткие правила. Как правильно трахаться на стороне, чтобы мы не дёргались каждый раз из-за этого. К такому выводу мы пришли на последнем Совете Стаи. Осталось услышать лишь твоё мнение, Кошак.
— Какие вы всё же классные, кошки! Заботитесь обо мне, интересуетесь моим мнением, хотя вполне способны навязать своё! — в груди расплескались волны нежности, даже дыхание сдавило.
От обилия чувств я сам, не дожидаясь, пока Ми попросит, опустил ладонь ей на низ живота. Валькирия от такого откровенного проявления чувств задохнулась заготовленной фразой. Принялась урчать, тереться о плечо, эмоционально гладить ласкающую её руку — в общем, вести себя совсем не так, как это характерно невозмутимой ариале.
— А зачем тебе что-то навязывать, милый, если ты и сам умный мальчик, — промурчала сверху Сайна, буквально мурча слова, сопровождая их глубинным придыханием. — Способен понять проблему и принять правильное решение. Которое устроит нас всех.
Неожиданно в игру ариалы вмешалась Арья. Рыжая кошка опять удобно умастилась на груди, потёрлась щёчкой и принялась… нализывать гибким подвижным
