Под тенью проклятья. Город не для всех - Владимир Лещенко
Она мысленно фыркнула (любовные неудачи подруги были ей известны) и, не дожидаясь, пока хозяйка запрет дверь, потянула ручку на себя.
— Tay’assa! (Привет!) — сказала она оторопевшей соседке и протянула белые листы своей соседке. — Это твои, кажется?
Ниалла лишь кивнула на приветствие Оэсси и взяла протянутые эскизы:
— Спасибо, Эсси.
Эсси присмотрелась к эльфийке, заметив, что та не в себе, грустное выражение лица, блуждающий взгляд и явная взволнованность.
— Что-то случилось? Поссорилась с другом
— Да нет, ничего, — выдохнула Ниалла. — Просто, знаешь, всё очень тяжело. Эта работа, эти тупые фасоны платьев, Великий Лес, как надоело! Рингтоны писать опять же — тоже кретинизм какой-то! Меня вот в консерваторию столичную приглашали по квоте — чего дура не согласилась? Вот теперь орк знает чем занимаюсь!
— Нет, Ни, я тебя не понимаю, что за работу ты себе нашла! — прищурилась Эсси, переходя на всеобщий. — Ты же отлично рисуешь, ну и рисовала бы нагих эльфинь с острыми ушами и острыми сиськами — человечки такие картины обожают, считай, пяток картин за месяц нарисовала — вот и тысяча монет в кармане.
— Да таких картин полно в любом салоне... — совсем по-человечески передернула Ниалла плечами, однако слегка развеселившись от столь оригинального предложения.
— Так их люди рисуют, — парировала гостья, — а то будет эльфийской работы и с натуры — расхватают за милую душу.
— С натуры? — переспросила Ниалла. — Мне что, в зеркало, что ли, смотреться? Одним глазом на картину, а другим — на отражение?
— Ну, тоже еще проблема — хочешь я тебе попозирую? — усмехнулась Эсси.
— Ты?! — изумленно захлопала глазами художница. — И... тебя не смутит, что гьомзы будут пялиться на твое голое тело или даже повесят картину с тобой в каком-нибудь борделе?
— Ну, — лукаво подмигнула приятельнице Оэсси, — пусть на картинку пялятся, раз им не светит на меня вживую посмотреть... Ладно, я к себе, там брат небось уже ждет...
За дверью квартиры её встретил высокий молодой эльф.
— Tay’assa Оэсси!
— Tay’assa, Аран!
— Где гуляла?
— По городу — отрабатывала технику запутывания следов…
— Ты рискуешь, Эссо, лишний раз подставляться под камеры… — как-то вяло предостерёг сестру Аран.
Эльфийка лучезарно улыбнулась:
— Не бойся, братишка, да и вообще — не сидеть же мне дома как в тюрьме. И не волнуйся — поймать-то, они меня до сих пор не поймали.
В кармане у эльфа зазвонил элекон, Аран, посмотрев на экран элекона, нажал клавишу «Принять вызов», поднёс к уху, сладким голосом проговорив:
— Да, Киса! Слушаю тебя!
— Фу, — шёпотом проговорила Эссо, высунув язык. — Опять твоя... человечица? Ну удачи в постельной битве. — И, мягко взъерошив волосы брата, встала с дивана и вышла из гостиной, направляясь к себе в комнату.
***
Мэларон Ойкиэль, он же Ящер
Ящер, несмотря на свой спокойный, под стать кличке характер, не любил, когда его заставляют ждать. Все члены тайной эльфийской самообороны, поднявшиеся достаточно высоко, чтобы удостоиться встречи с ним, прекрасно знали это. Конечно, в разговоре он ничем не выказывал раздражения, но потакать ему в этой маленькой слабости все считали своей прямой обязанностью. И Реир, его подчиненный и старший боевой группы «Аwearg», не был исключением.
Он пришёл на десять минут раньше назначенного, в дверях встретил Анагола Ирвооля — свою правую руку — и лишь молча раскланялся и теперь ждал в удобном кресле в холле напротив кабинета Ящера. Штаб-квартира организации располагалась в конторе мелкой фирмы «Росд и Шалвинг», в район Кар-Ваган — он же бывшая Гоблинская слобода. И хотя и Росд, и Шалвинг были людьми, но на самом деле всем заправлял числившийся там техническим директором Мэларон — а самих хозяев никто не видел. Реир даже подозревал, что оба компаньона, если и существуют, то, как это принято в таких случаях, являются какими-нибудь дряхлыми, впавшими в маразм старцами или вообще давно умерли.
Как бы то ни было, Реир с нетерпением ждал встречи с главой организации. Он должен был отчитаться о действиях Раккадарэ .
Хотя тело последнего из приговоренных самообороной врагов Старшего Народа и нашли, по его мнению, её в неаккуратности винить было нельзя. Но на сей раз Ящер вызвал его сам, а это почти всегда значило, что у него есть новое дело — причем дело настоящее, ему под стать. А настоящим делом Реир не занимался уже очень давно — год с лишним, когда вместе
