Побег из Альтарьера - Ульяна Муратова
Я бежала, бежала от Синвера, от страха перед ним, от своей несвободы, от смерти Карима и от огромного чувства вины. Тёмная громадина замка осталась позади. Она возвышалась на правом берегу Аро́йи, с укоризной глядя мне вслед мрачными проёмами окон. От стремительного бега я задохнулась и закашлялась, пришлось перейти на быстрый шаг, чтобы немного наладить дыхание.
Карим мёртв, но Синвер ответит за это. Вот только для того, чтобы отомстить, я должна двигаться, должна сбежать.
Издалека послышался топот копыт, я нырнула в щель между двух огромных валунов и притаилась там.
До слуха донеслись голоса людей Синвера. Всадников видно не было, только слышно разговор и недовольное фырканье их каба́льдов.
— Девчонка не могла так далеко уйти. Следов нет, не по реке же она бежала. Может, и не убежала вовсе, а сидит в каком-нибудь своём шкафу, надо замок сначала обыскать!
— Ишь какой! Приказ есть приказ, видел, что бывает с теми, кто не исполняет? Давай вернёмся назад и пройдёмся вокруг замковой стены. На таком хорошем снегу нельзя не оставить следы, чай не птица, а эрцегиня.
Оба хищно заржали и повернули назад, прошли мимо моего укрытия, но даже не остановились. Только один кабальд мотнул рогами в мою сторону, прянул ушами, пыхнул паром из крупных ноздрей и даже копытом топнул, но всадник натянул поводья и увёл гнедого скакуна прочь.
— Возьми правее, вдоль реки уже глядели. Пойдём наперерез патрулю, что по дороге идёт.
И преследователи удалились от меня, обсуждая планы на вечер. На всякий случай я затаилась в своём укрытии, слушая, как бешено колотится сердце.
Постепенно стихал ветер. Пошёл крупный снег. Он валил огромными хлопьями, снегопад набирал силу с каждой минутой, скрадывая звуки и следы. От Альтарьера до Уартага — день пути верхом. У меня нет других ориентиров, кроме реки, но двигаться вдоль неё опасно — заметят. Лучше идти по небольшому лесистому склону вдоль русла, откуда хорошо видно и берег, и тракт, а вот меня заметить будет непросто.
И я пошла.
Прокладывать себе путь в зимнем лесу — тяжело, но желание жить, жажда мести и огромная вина не давали остановиться. Я шла в сумерках, не выпуская реку из вида, шла в свете Льики, что заставляла лесные сугробы переливаться голубым сиянием. Снегопад постепенно сошёл на нет, ноги устали, сил не осталось, но ложиться спать одной в зимнем лесу было слишком страшно. Небо оделось в чёрный бархат ночи, украшенный алмазами звёзд, и заплело седые косы-облака.
Прислушалась к себе: мне было тепло, даже жарко, сапоги не пропускали влагу, а меховой плащ защищал от ветра и мороза. Я давно подвязала его полы, чтобы было удобнее идти, и радовалась, что возле реки лес довольно редкий, и с боем продираться сквозь кусты пришлось всего пару раз, удивительно, что ничего не порвалось, крепкий получился плащ. Спать не хотелось, и я продолжала медленно брести, но спустя ещё какое-то время сил не осталось даже на один шаг.
Остановилась, нарезала острым ножом молодых еловых веток, постелила их под старой раскидистой елью, надломила несколько ветвей вокруг, чтобы пригнуть их поближе к земле и прикрыть своё убежище. Плотно завернулась в плащ и легла. Думала, что не смогу уснуть, но провалилась в сон мгновенно. Как ни странно, кошмары меня не мучили, я поспала несколько часов. Когда проснулась, небо уже начало сереть, а голубая полная Льика побледнела и склонилась к горизонту.
Настороженно огляделась и прислушалась, затем тихонько вылезла из своего укрытия и занялась утренним туалетом. Вещи в сумке были тёплыми оттого, что я подложила её под себя перед сном. Попила тёплой воды из фляги, перекусила сухарями с помятым сыром и продолжила свой путь.
Хорошо, что вьюжень в этом году выдался не слишком холодный, даже река не встала. К полудню я вышла к изгибу русла Аро́йи, где дорога подходила близко берегу. Я не хотела выходить на тракт, поэтому взяла правее, стараясь не выпускать его из вида.
Послышался топот копыт, и я на всякий случай замерла, притаившись среди деревьев.
Всадники остановились на дороге примерно в сорока шагах от моего укрытия и лениво осматривали лес вокруг, но белый плащ и заклинание надёжно защищали от взоров. Проблема была в другом — звуки тоже могли привлечь внимание, поэтому идти дальше я не рискнула, вместо этого спряталась среди корней поваленного дерева. Как ни странно, холод меня практически не беспокоил, вчера во время снегопада стало значительно теплее, и сейчас морозца едва хватало, чтобы не началась оттепель. Чувствовалось, что зима на исходе и скоро лес снимет белую снежную шубу и оденется в зелёный бархат.
Всадники тем временем рассредоточились, одни поехали выше по течению, в сторону Уартага, другие решили прочесать лес. Я лишь хмыкнула и привалилась спиной к стволу, а вскоре и задремала, укутав ноги в плащ и поглубже натянув капюшон.
Когда проснулась, тракт был чист. Я пошла вперёд по его правой стороне, а стоило дороге отойти от реки, вернулась к пути вдоль русла. Старалась идти спокойно, размеренно и размышляла о том, что меня ждёт в впереди. В записке Реи доверенных людей в ближайшем городке не значилось, и я опасалась в него заходить.
Из Уартага ходит дилижанс в Рандара́н, более крупный город на севере, где можно было найти помощь, но я понятия не имела, сколько стоит проезд. Кроме того, станцию дилижансов люди Синвера наверняка проверят в первую очередь, а значит, мне нужен либо частный извозчик, либо попутный экипаж. Вдруг удастся остановить дилижанс на дороге севернее Уартага? Тогда нужно двигаться параллельным тракту курсом в сторону Рандара́на. В итоге я решила обойти посёлок по широкой дуге и попытаться найти транспорт чуть дальше северной окраины городка.
Вряд ли Синвер будет искать меня так далеко от Альтарьера. Рея права, идти на
