Обороты - София Чар
По спине Первого жнеца скользнул холодок. Точно в ответ над головой, у самой крыши храма раздался шорох, похожий на громкий вздох, но головы Матаан не поднял. И без того знал, что увидит. Не отводя взгляда от сгущающейся тьмы, точно в трансе, жнец медленно шагнул вперед, к синей линии.
Шорох у потолка усилился. Тьма, точно отзываясь на приближение жнеца, низко и глухо загудела. С каждым, все более шатким, шагом жнеца гудение нарастало. Шелест сверху постепенно перерос в хриплое карканье.
Не сопротивляясь, чувствуя, как грудь жжет лихорадочное предвкушение, Матаан задержал дыхание. Оставался всего один шаг. Не оставалось ни одной мысли. Тьма перед жнецом словно ожила тихим шепотом, шорохом множества крыльев.
Последний шаг дался особенно тяжело. Едва он очутился за гранью из синего камня шорох и голоса обрушились на жнеца. Исчез храм и сияние сотен свечей. Исчез мир, исчезло все. Остались только тьма и голоса.
Одни кричали, другие шептали что-то несвязное, но понять Матаан мог только один голос:
– Почему так медленно?! – разъяренный крик скрежетом ударил по слуху.
Дернувшись, Матаан рухнул на колени. Голос звучал в голове и наяву одновременно.
– Не было сил и момента… – отрывисто, чувствуя, как мощь древнего божества давит на плечи, прошептал он.
– Теперь достаточно! До утра птенец должен сдохнуть!
Ярость голоса смела с места, швырнула в пустоту, где терялось ощущение «низа» и «верха», давление увеличивалось, пока в какое-то мгновение разом не исчезло. Опустошенный и разбитый, Матаан рухнул на пол, жадно хватая ртом воздух.
– Ты ведь не хочешь меня разочаровать, мой жнец? – голос, что еще мгновение назад скрежетал, разом смягчился. Исполнился отеческой любви и мягкой укоризны, от которой сердце жнеца болезненно сжалось.
Не чувствуя боли, он одним махом вскочил на ноги.
– Я сделаю все!.. – жарко воскликнул Матаан.
Сдержанный и собранный, сейчас он готов был упасть на колени, вырвать сердце, если это понадобиться тому, кто зажигал искры жизни. Его господину, который когда-то одарил его – безродного птенца, всем.
Во, внезапно обрушившейся, тишине раздался смех. Затихли другие голоса, и только смех звучал, пронизывая волнами настоящего блаженства.
– Так докажи, что ты уже не птенец, что достаточно оперился для того, чтобы помочь мне, – исполненный ослепительно-искренней надежды голос вынудил Матаана вскинуть голову.
Замереть в блаженстве, потерять себя. И даже когда тьма начала медленно таять, отпускать его, он не обратил внимания, что стоит уже за синей линией. Его благодетель верит в него!
И он ни за что не подведет!
– Мастер? – тихий голос вернул Матаана на землю.
Резко развернувшись, он быстро подался вперед, только что не оскалившись. Он ведь велел убраться!
Но горбун, замерший в проходе, не дрогнул.
– К вам человек от лорда Бэйзи Нагса. Говорит, важное что-то о Тард И’Аре. – безэмоционально сообщил он.
С трудом подавив раздражение, Матаан медленно, слишком медленно, кивнул.
– Пусть ждет.
Понятливо кивнув, парень снова исчез в темноте, оставив Первого жнеца наедине с собой.
Задумчиво проведя ладонью по щеке, чувствуя что-то мокрое, жнец отступил от круга из синего камня. Вздохнув, Матаан взглянул на руку, испачканную кровью, но только хмыкнул. Малая плата за счастье слышать Зажигающего.
Отстранить мысли о божестве удалось с трудом и сожалением. Обычно никто не смел тревожить его после встречи с Господином жнецов, но, видимо, новости и правда были важные.
– Я не подведу… – едва слышно прошептал он и медленно отклонил голову назад.
Под потолком, обмениваясь тревожным карканьем, словно живая тьма, шевелились вороны. В момент, когда жнец поднял к ним взгляд первая птица, точно вспугнутая вниманием, сорвалась с места. Храм заполнил шелест крыльев и карканье воронья, темными вихрями хлынувшее из окон прочь.
Глава 3 Тени прошлого и топи настоящего
Громкий голос балагура-кшерха еще долго доносился до Аскара. Первую радость сменило легкое раздражение. За прошедшее время он успел забыть, насколько наглыми могут быть эти бродяги. Впрочем, времени на эмоции не было. Бросив короткий взгляд в сторону троицы, что как раз размещалась у костра, он обернулся к собеседнице.
– Ты изменился, друг мой… – не отводя от него внимательного, изучающего взгляд, на выдохе заметила Рамина. – Зачем ты здесь?
– Затем же, зачем когда-то приходил мой отец, – едва заметно усмехнувшись, отозвался он, глядя на нее сверху вниз.
Сейчас, в темноте, которую не разгонял свет костров, Аскар понимал насколько сильно он изменился. Насколько далеко ушел тот парень, что когда-то путешествовал по мирам вместе с кшерхами.
– Не затем, – вдруг спокойно и четко бросила Рамина. – Твой отец пришел, чтобы спасти любимого сына.
Не сводя с него странного, изучающего взгляда, Воля скрестила на груди руки. Мелодично зазвенели, соприкоснувшись, тонкие браслеты.
– Тогда зачем же явился я, о мудрейшая? – с изрядной долей иронии бросил Аскар, просто не успев сдержать острую отповедь.
Слишком поздно удалось одернуть себя, вспомнить, что перед ним не та женщина, о которую можно вытирать ноги. Впрочем, Рамина, казалось и не заметила этого. По крайней мере, рассмотреть перемены в лице старой знакомой при скудном освещении далеких костров и вспышек защитного купола мира, Аскар не смог.
– Ты пришел избавиться от досадной ошибки, от гнетущего напоминания о прошлом, – тем же ровным, омерзительно-любезным тоном, заметила она.
Нервно качнув головой, Аскар ответил не сразу. Он прекрасно чувствовал взгляд женщины, но отвечать не стал. Слишком многое пришлось бы раскрыть, начав объяснения, а делать этого он не собирался. Даже для нее. Особенно для нее.
Метания старого спутника отразились слабой, печальной улыбкой на губах Рамины. И пусть она не могла быть уверенной, что попала в цель точно, но сомневаться в том, что помыслы Аскара чисты не приходилось.
– Я приму мальчика в спутники, – так и не дождавшись ответа, негромко произнесла она. – Мы передохнем и отправимся в путь. Я с некоторыми вольниками пойду к Сперодиуму, остальные на восток. Попрощайся с ним. Все же это твоя кровь.
Не глядя на мужчину, Рамина обернулась к кострам. Разговор был окончен и кшерх, привычная к постоянному движению, не видела смысла задерживаться. Как бы досадно не было видеть перемены, произошедшие со старым спутником, тянуть она не собиралась.
– Так быстро? – точно и не слыша других слов женщины, Аскар скривился. – Еще ведь даже не утро.
Скользнув взглядом по спине, остановившейся Рамины, мужчина досадливо сжал ладони. Обычно
