Лис и Александра - Олег Ростов
Принцесса удивленно посмотрела на вояку. Тот побелел.
— Это ложь, ты, мразь! — это уже мне.
— Серьезно? Хочешь я докажу это в течении пяти минут? Если мне освободят руки. Я, в отличие от ваших дилетантов палачей, умею проводить очень быстрый экспресс-допрос. Мало кто его сможет выдержать!
— Так значит ты тоже палач? — с презрением протянула принцесса.
— Ничего не значит. Просто в условиях военного времени, когда находишься на территории противника, захватываешь языка, то есть пленного для получения информации о враге. А так как во времени ограничен, а пленник еще начинает играть в героя, то проводишь допрос по жесткому. И получаешь необходимую информацию. Правда от пленного в этом случае, мало что остается. Ну, так это издержки войны дорогая!
Девушка вздрогнула. Посмотрела мне в глаза, — кто ты?
— А тебе, зачем это?.. Хотя, если тебе так это необходимо, зови меня просто — Лис.
— Это твое имя?
— Нет. Это мой позывной. И тебе этого достаточно будет.
— Ваше Высочество, — кланяясь, обратился к девушке палач, — разрешите, и я вытащу из него все, что вы пожелаете — как его зовут и откуда он.
— А пыль глотать не устанешь? — ухмыляясь, спросил я.
— Нет, не устану. Но ты у меня запоешь очень быстро.
— Ну, давай. Вот только учти такую вещь толстячок, чтобы не попасть к врагу в плен и не выдать секретную информацию, нас учили убивать себя. Например, я откушу себе язык и умру либо от болевого шока, либо просто захлебнусь кровью. Или разобью себе голову об стену. А если это будет невозможно, остановлю себе сердце. И все толстячок. А с трупом ты можешь развлекаться сколько угодно. — Насчет остановки сердца, я конечно погорячился, но им то это не известно.
Вся толпа, смотрела на меня пораженно.
— А вы что думали, что я боюсь умереть? Я давно уже не боюсь смерти. Это не так страшно, как кажется.
Александра глядя на меня, сказала: — нет Лис, ты умрешь не сейчас. С твоей головы не упадет ни один волос. Смерти ты не боишься, я верю в это. Но знаешь, что для тебя будет страшнее всего?
— И что же?
— Для тебя страшнее всего будет, ползать у моих ног и молить о прощении.
— Какая ты догадливая. Молодец, значит, точно истинная принцесса и в тебе точно течет кровь богини зари. — Мой сарказм заметила только Александра, остальные приняли все за чистую монету.
— Так вот, ты отсюда никогда не выйдешь, скоро обрастешь как зверь, твоя одежда превратится в лохмотья, на тебе будут кишеть насекомые. Свет ты будешь видеть только тогда, когда к тебе будут приходить тюремщики, приносить еду. Все остальное время ты будешь сидеть в темноте. Этот факел, когда догорит, менять не будут. И ты сломаешься Лис. Пусть не сейчас, пусть не через пять или даже десять лет, но это произойдет. И я дождусь этого Лис, поверь. Ты не сказал своего имени, что ж, пусть так. Его никто не узнает. И ты сам его забудешь. Находиться ты будешь здесь один. Этого, — она кивнула на второго арестанта, — завтра сожгут на костре. Так что у тебя есть еще полдня и ночь, что бы пообщаться с человеком. После чего, тебе будут только приносить еду. Разговаривать с тобой будет запрещено. И так же сегодня вечером на твое лицо, оденут железную маску. Прощай Лис. Мы увидимся с тобой тогда, когда ты захочешь поползать передо мной на своем брюхе. Или, если ты такой смелый, откуси себе язык и разбей голову.
— Ух ты какие страсти! Прямо как у Дюма, настоящий узник замка Ив. Потрясающе. А ты на самом деле добрая! — Я засмеялся. — Прямо мать Тереза!
Но принцесса никак не отреагировала и со своей свитой пошла к выходу. Перед тем как, она скрылась за тюремной дверью, я ее окликнул:
— Александра! — она оглянулась удивленно, — никогда не говори никогда! — моя физиономия опять расплылась в издевательской улыбке.
Палач, что-то бурча себе под нос, собрал свои причиндалы и ушел, бросив напоследок взгляд, полный сожаления.
— Давай, катись отседова, колобок! — пожелал я ему попутного ветра.
Наконец лязгнул засов тюремной двери, отрезав меня от свободы. И если верить принцессе, то на долго. Вот только верить я ей не собирался. Эти клоуны не сняли с меня мою одежду. Даже кобуру с запасным магазином для «Стечкина» не тронули. Я криво усмехнулся. Ну-ну Сашенька. Они даже длину цепи у рук не уменьшили! Я вытащил из пояса брюк вшитое туда тонкое полотно по металлу. У меня в поясе всех моих штанов было вшито такое полотно, на всякий пожарный. Может я и маньяк, но береженого бог бережет, а не береженого конвой стережет. Хорошее полотно, можно распилить легированную сталь. А здесь кандалы из сырого железа. На раз плюнуть.
— Эй, — обратился я к своему сокамернику, — ты что, реально маг?
Тот сначала просто таращился на меня, потом кивнул: — не совсем маг, меня выгнали из академии.
— За что, за неуспеваемость? Небось, днями пьянствовал, да с продажными женщинами зависал? — засмеялся я.
— Нет, господин. Наоборот, я очень хорошо учился. Именно жажда знаний заставила меня, обманом пробрался в закрытый фонд библиотеки академии. Там лежат свитки с древними заклинаниями. Меня поймали. В тюрьму отправлять тогда не стали, так как я ничего прочитать не успел. Но с позором выгнали из академии. Мне не на что было жить и я стал делать разные амулеты. Небольшие. Но, так как я не имел разрешения от короны на изготовление амулетов, то был, в конце концов, пойман и осужден на казнь.
— Так значит, ты делал не фальшивые?
— Нет, господин. Но если нет разрешения, то это считается фальшивкой, так же как и поделка монет. Только за поделку монет четвертуют, а за незаконные амулеты сжигают.
— Весело вы живете! И как, ты уже готов поджариться?
Сокамерник всхлипнул. Я понял, что он еще совсем мальчишка. Боже, вот уроды.
— Если ты маг, пусть и не доучившийся, что тебе стоит — поколдуй и дело в шляпе, точнее и ты уже на свободе!
— Нет, господин. Здесь стоит магическая защита. И кандалы тоже магические. Отсюда еще ни один маг не сбегал.
— Да? Ну-ну. — Усмехнулся я и начал пилить браслет. Магические там кандалы или нет, я не знаю, но полотно пилило железо очень даже хорошо. Мне хватило двадцати минут, что бы сбросить один браслет, столько же ушло на второй.
Маг-недоучка, смотрел на
