Хронос. Ледяной поход (СИ) - Дмитрий Алексеевич Митюшин

Кучеренко, расправив грудь, поднялся и пронзительно свистнул. Девушка чуть заметно вздрогнула.

— Эй, барышня! — гаркнул он.

Княжна посмотрела на матроса, но останавливаться не стала.

— Давай к нам! У костра согреешься. Выпьем за мировую революцию. Компания у нас весёлая.

Настя отвернулась и ускорила шаг.

— Зря! — крикнул вдогонку «десятник».

Рядом с ним оказались сослуживцы с «Рюрика», тоже с интересом рассматривающие девушку. Кучеренко легонько пихнул их локтём и показал глазами на девку. Те понимающе кивнули. Шустов направился в дворницкую.

Мимо прокатил грузовик, битком набитый солдатами и рабочими с красным повязками на рукавах.

«Десятник» оборачивается и смотрит на Яна. Прилуцкий медленно качает головой. Кучеренко лишь сплёвывает под ноги и отходит к костру.

— Вацлав, Никита, сходите, узнайте, нет ли чего срочного, — попросил капитан оперов.

Те всё поняли и двинулись за Шустовым.

Вскоре сообщили, что матрос зашёл в дворницкую. В переулке трое бездомных. Двое здесь давно облюбовали местечко. Третий — новичок. Жаль, видео сейчас не передать.

Ян то и дело поглядывает на здание МПС. Может, Воронцов догадается пойти в другую сторону? Должно же быть чувство самосохранения.

Парадная дверь открывается, выходят двое мужчин. Потом ещё один. И вот… объект с княжной. Поворачивают… направо. Вот же ж!

Настя берёт Воронцова под руку. Парочка приближается. Ян отходит к парапету и наблюдает за Кучеренко, не упуская из виду объект.

«Десятнику» уже не до Прилуцкого. Вожделенная цель наконец-то перед ним. Парочка проходит мимо, Антон искоса поглядывает на пикет. О чём-то тихо шепчется с Настей.

Кучеренко встал, за ним Твердохлеб. Отпустив объект шагов на десять, матросы идут следом. Антон оглядывается и сворачивает с княжной люди в Малков переулок.

«Что они там, навьи болота, забыли? — выругался про себя капитан. — Им вообще в другую сторону. Мимо дворца Юсуповых. Ах да, мосты же перекрыты. Но всё равно. Какого лешего их понесло в переулок?».

Прилуцкий шагает за «десятником».

— Ян! — ворвался в ухо голос кого-то технарей. — Резкий скачок хронополя! Выброс как у портала!

— Навьи болота! — прорычал Ян и бросился за свернувшим за угол Кучеренко. — Всем тревога!

— Эй, господин хороший! — послышался вальяжный голос «десятника».

4. Программер Тоха

(Формально — ООО «Либерсофт»

Фактически — МПС Российской Республики)

Вечер 16 (29) октября 1917 г.

г. Петроград

— Эй, господин хороший! — раздалось сзади.

Тоха с Настей, не останавливаясь, обернулись. Их нагоняют лохматый с амбалом.

— Буржуй, скоро мировая революция, — продолжил третий подельник, приближаясь. — Сам знаешь. Всё обчее будет, заводы, фабрики, земля. И бабы с девками тоже, — он задорно гоготнул.

Программер ускорил шаг.

— Не жадничай, буржуй, — раздался сзади голос лохматого. — Девку оставь, а сам проваливай. Пошли красавица. Мля! Чё за…

Послышался всхлип.

Тоха оглянулся. Оба матроса будто распластались по невидимой стене. Коренастого чем-то приложили, и он раскинулся на брусчатке. Походу, кто-то из тех бродяг, что пошли за ним. К программеру тут же подскочил бомж, что стоял с их стороны.

— Воронцов! Быстро в портал, — он схватил попаданца за рукав и потянул к чему-то едва заметно мерцающему, колыхающемуся. Будто… чёрт! Неужели⁈

— Живо! — рявкнул бомж. — Хронослужба!

Тоха круговым движением, как учил Ромыч, сорвал захват.

С набережной раздаётся громкий голос:

— Всем стоять, Хронослужба Конфедерации! Или открываю огонь на поражение!

Оттуда в тусклом свете фонаря выскакивают чёрные силуэты. Если там Хронослужба, то эти кто?

— Damn! — почему-то по-английски ругается бомж. — А ну пошёл! — и его кулак влетает программеру в живот. — Сударыня, не вмешивайтесь!

Тоха от неожиданности сгибается чуть раньше, что ослабляет удар, и успевает прикрыться руками. Однако кулак достигает цели, дыхание сбивается. Ломающая боль заставляет согнуться. Но на ногах устоял. Сильная рука тут же хватает за шиворот.

— Вперёд, fucked puppy!(9)

* * *

(9) Грёбанный молокосос (англ., груб.)

Тут учудила Настя. Сапожок княжны острым носком по короткой траектории ужалил голень противника. Тот, вскрикнув, ругнулся по-английски. Хватка ослабла.

Девушка отталкивает бомжа. Программер разгибается и с яростным воплем: «Н-н-на, сука!» бьёт мужика ногой в живот. Тот отлетает к колышущемуся мареву и исчезает в бело-синей вспышке.

К ним уже бегут два других бомжа, вырубивших матроса, на ходу выхватывая револьверы.

— Воронцов, идиот! — орёт один из них, — живо в портал! Хронослужба!

Тоха растерялся. «Что делать? Этот орёт: „Хронослужба!“. Тот, что в портал улетел, по-английски ругается».

Пара сухих выстрелов со стороны набережной. Бездомные валятся на землю, воя от боли. Снова две вспышки и тела растворяются, будто их и не было. Из двери, откуда вышел подельник лохматого матроса, выскакивают ещё с десяток юнитов с «винтарями», вперемешку матросы, солдаты, гражданские. Тоха суёт руку в карман, нащупывая рукоятку нагана. Пару раз дёргает вверх, пытаясь вытащить ствол.

Чёрт! Не получается! Оружие запуталось в кармане. Есть! Наконец-то, извлёк револьвер.

— Воронцов, беги! — доносится крик со стороны набережной.

Судя по чуть освещённым фигурам, кричит кто-то из двоих моряков.

Снова пальба. Где наши, где «немцы», не понять.

— Тоха, мать твою! Вали отсюда! — опять тот же голос с Фонтанки. Матрос слева яростно машет рукой. — Вали, говорю!

Справа, из-за дома со стороны Измайловского моста, выезжает грузовик. Ещё на ходу с него спрыгивают солдаты.

Программер хватает Настю за руку и мчится по переулку.

Тут перед ним, невесть откуда, вырастает бородач в солдатской форме без погон и «винтарём» отпихивает от себя Тоху.

— А ну стоять!

От неожиданности программер отшатывается. В спину влетает Настя, что не только спасает от падения назад, но и скорость, с какой княжна наткнулась на него, заставляет качнуться вперёд. Не думая, Тоха тычком бьёт чувака стволом в горло. Тот, оседая, захрипел. Рукояткой по голове. Юнит кулём валится на брусчатку. Винтовка, лязгнув, стукается о камни.

Бегом дальше. Справа в доме арка. Туда!

Теперь налево. Ага, дверь. Толкнул, заперто. Следующая. Есть! Открылась.

Ныряют внутрь, в темноту.

Снаружи доносится пальба.

Оглядываются. На дворницкую не похоже. Обычный подъезд. Шагов через десять вверх уходит лестница.

Программер, сунув револьвер в карман, тащит Настю к ступенькам.

На улице раздаются стремительные шаги бегущих.

«Ну вот и кабздец! — обречённо подумал попаданец. — Нет. Проскочили мимо».

В голове рождается идиотская мысль.

— Маскировка! — шепчет Тоха и быстро снимает пальто с фуражкой.

Бросив их прямо на ступеньки, притягивает к себе обомлевшую княжну и целует в чуть приоткрывшиеся от удивления мягкие, тёплые губы. Шляпка с её головы соскальзывает на пол.

Девушка неумело отвечает на поцелуй, медленно обвивая руками его шею. Тоха крепче обнимает Настю, прижимая к стене. В тыльные стороны ладоней впились неровности холодной, обшарпанной стены. Но сейчас не до мелочей.

Сколько прошло времени? Минута, две, пять? А, может, всего-то десяток секунд? Дверь, чуть скрипнув, открывается.

«Ну вот и всё! Теперь точно, кабздец!»

Программер нехотя отрывается от девичьих губ и едва слышно шепчет на ухо:

— Молчи.

Рукой потянулся к карману. Чёрт! Ствол остался в пальто.

— Нет тут никого! — громкий голос кажется знакомым. — Идём дальше! Вы — направо, вы — за мной!

Дверь закрылась. Неужели повезло? Или…

Попаданец посмотрел девушку.

— Что вы делаете, Антон Дмитриевич? — шепчет Настя, запыхавшись и глядя сияющими глазами.

— Целую тебя, ваше высочество, — улыбается Тоха и ещё раз оглядывается на дверь.

Княжна ласково взяла его лицо ладошками и, повернув к себе, вновь прильнула к губам. Нацеловавшись, снова заглянула в глаза:

— Антош, что это было?

— Да ничего особенного. Мы целовались.

Настя негромко засмеялась, прижимаясь к груди.

— Я не об этом. Там, на улице. Белая вспышка. Какая-то хроно… хронослужба.

— Походу, это по мою душу, солнышко.

— Что ты имеешь в виду? —