Столица мятежной окраины - Макс Алексеевич Глебов
Решение, как обычно, возникло внезапно, как будто соткавшись из пустоты. Я не стал ломиться в закрытую дверь, а лишь заблокировал все команды, отдаваемые программой оптимизации нейронным сетям Призрака. Не скажу, что сделать это оказалось просто. Я использовал почти незаметную недоработку программистов, создававших алгоритм оптимизации. Тот Рич, которым я был до знакомства с многоногой тварью из давнего ночного кошмара, никогда не смог бы её обнаружить. Зато новый Рич с этой задачей справился.
Призрак уже не отвечал на мои вопросы и команды. Видимо, степень поражения его виртуального мозга достигла некой критической величины, за которой искусственный интеллект впал в своеобразную кому. Тем не менее, пациент был еще жив, и отчаянно злоупотребляющий нецензурной лексикой доктор в моем лице не собирался позволять ему окончательно уйти в края вечной охоты.
Поврежденных синаптических связей накопилось очень много, но их количество, хотя бы перестало лавинообразно расти. Я не знал, сколько у меня осталось времени и предпочитал об этом не задумываться. Вернуть взбесившиеся синаптические коэффициенты в допустимые границы оказалось непросто. Им следовало присвоить конкретные значения, причем не абы какие, а именно те, которые вернут мне прежнего Призрака, а не оптоэлектронного дебила с куриными мозгами.
Проще всего было бы восстановить их с резервного носителя, но получившая высший приоритет программа оптимизации не создала нужного архива, а если даже он и был создан, то очень быстро пал жертвой неимоверно разросшихся лог-файлов всё той же программы, быстро сожравших всю свободную память и начавших отвоевывать место у любых данных, не имеющих прямого отношения к её функционированию.
Вот в этих лог-файлах мне и пришлось копаться, выуживая из них крохи сохранившихся сведений об удачных значениях синаптических коэффициентов. Конечно, я делал это не вручную. Пришлось тратить время на создание простенькой, но эффективной поисковой программы. Увы, нормально её отладить я не успел, и работала она не так быстро, как мне бы того хотелось. Плюс к тому лог-файлы оказались очень неоднородными, а местами и частично поврежденными, и мне постоянно приходилось вылавливать какие-то баги, мешающие нормальной обработке данных. В общем, отвлечься я не мог ни на секунду.
Сложно сказать, сколько времени я провел за главной консолью вычислителя, топча пальцами виртуальную клавиатуру. Происходящего вокруг я просто не замечал. Вывела меня из транса резкая боль в поврежденной руке. Я выпрямил ноющую спину и сфокусировал взгляд на стоящем рядом со мной универсальном ремонтном дроне. В его манипуляторах я больше не увидел плазменной пушки. В одном из них был зажат окровавленный металлический осколок, видимо, только что удаленный из раны, а вторым робот удерживал автоматическую аптечку, плотно прижатую к моему предплечью.
- Командир, вы ранены и успели потерять много крови, - раздался в наушнике гарнитуры голос Призрака. Нормальный голос, не прерывающийся и наполненный вполне человеческими эмоциями.
Я с некоторым трудом перевел взгляд на пол и действительно увидел там изрядную красную лужу. Главная консоль вычислителя тоже была густо заляпана моей кровью. Удивительно, что я еще не свалился на пол, потеряв сознание. В голове всё сильнее гудело. Видимо, начинали действовать введенные аптечкой препараты.
- Призрак, что с экипажем «Ифрита»?
- Легкие ранения, угрозы для жизни нет. Вы оттащили их в правильное место, командир. Сейчас дрон окажет им помощь и введет антидот, снимающий действие парализатора.
Я тупо наблюдал, как ремдрон довольно ловко обрабатывает мою рану и заливает её медицинской пеной. Соображал я всё хуже и понимал, что вот-вот просто вырублюсь.
- Отдыхайте, командир, - голос Призрака с трудом пробивался к моему сознанию через затуманенный медикаментами мозг. – Не беспокойтесь, я обо всём позабочусь. И спасибо за мою жизнь. Скажу честно, я не верил, что вы сможете меня вытащить. Это редкий случай, когда я рад, что мой прогноз оказался ошибочным.
***
Медкапсула на борту «Ифрита» имелась, и нам всем пришлось воспользоваться её услугами, причем не столько из-за полученных ранений, сколько для купирования последствий воздействия химической дряни, которой нас накачал Илли Нойт. Медотсек на дальнем разведчике оказался очень компактным и минималистичным. Капсулу в него конструкторы как-то впихнуть умудрились, но при этом её функции пришлось сильно урезать. Тем не менее, на качестве оборудования здесь не экономили, и через сутки мы уже пришли в норму. Во всяком случае, диагностическая система медотсека претензий к нашему здоровью больше не предъявляла.
Физически корабль пострадал не слишком сильно. Призрак тщательно выбирал место, время и силу воздействия, чтобы не нанести «Ифриту» критических повреждений, но при этом гарантированно нейтрализовать агента СБ Федерации. Ремонтный дрон работал практически непрерывно, и к текущему моменту боевая рубка уже выглядела более или менее прилично.
Сразу после взрыва она производила удручающее впечатление. Стены, аппаратура и массивные кресла экипажа были испятнаны черными кляксами расплавленного и обуглившегося пластика. Повсеместно виднелись уродливые вмятины и дыры, оставленные в декоративной обшивке многочисленными осколками. Конечно, полностью восстановить прежний вид рубки не получилось, да и задачи такой перед ремдроном никто не ставил, но главная консоль вычислителя и другие критически важные системы управления вновь функционировали в штатном режиме.
Несколько сложнее оказалось избавиться от последствий вредоносной деятельности троянской программы, загруженной в память вычислителя «Ифрита» Илли Нойтом. Агент СБ по понятным причинам больше не мог отдавать ей приказы, но троянец и в автономном режиме продолжал делать гадости. Спас ситуацию мой доступ к консоли вычислителя, который Илли Нойт так и не успел аннулировать. С точки зрения захваченного троянцем вычислителя, я не совершал враждебных действий против нового командира корабля. Наоборот, я пытался подчинить ему заблокированные устройства и даже частично в этом преуспел. Прямого отношения к убийству агента Федерации я, на первый взгляд, тоже не имел. Мало того, я ещё и получил при этом легкое ранение. Да и доступ в систему, пусть и только с виртуальной клавиатуры, Илли Нойт дал мне добровольно, так что совсем уж врагом троянская программа меня не считала, что и стало её главной ошибкой.
Как только я более или менее пришел в себя, мы вместе с Призраком начали аккуратно и последовательно возвращать себе контроль над различными системами корабля. Троянец пытался сопротивляться, но через какое-то время был вытеснен в специально созданную для него область памяти вычислителя и надежно там заблокирован. Совсем извести его не получилось, однако никакой опасности он уже не представлял.
Я с огромным облегчением вернул полномочия командира «Ифрита» Амиту Кулкарни. У нас теперь не было
