Нулевой год - Константин Александрович Костин
— Тогда не настаиваю…
Расставшись на этой дружественной ноте, мы тронулись дальше.
— Ну и ряхи… — заметил Миша, когда мы были уже на приличном отдалении.
— Это Захаров, — пояснил капитан. — Бывший член ЦК КПСС, после развала Союза пытался заниматься бизнесом, но неудачно. В конце девяностых около года работал в земельном комитете, как вдруг неожиданно разбогател и уволился.
— Небось, наследство получил? — предположил я.
— Наверно, — усмехнулся Семенов.
Так, за разговором, мы достигла края земли. В буквальном смысле. Дальше простиралось бескрайнее пустынное море. Я осмотрел горизонт в бинокль, но так и не увидел ни островка, ни кораблика — ничего, что говорило бы о жизни.
Осталось одно направление — западное, куда мы и поехали. Обогнув деревню, мы спустились с гор. Вдоль дороги шла линия электропередач, а по бокам — поля. Перекопанные, перепаханные, с кратерами явно искусственного происхождения.
Но сама дорога сохранилась на удивление хорошо. Броневик бодро бежал по асфальту, разогнавшись почти до сорока. Очень скоро на горизонте появилось мрачное серое строение, а еще некоторое время спустя мы уперлись в кирпичный забор высотой метра три, с егозой колючей проволоки по верху.
— Это еще что такое? — спросил я у Семенова.
— Металлургический завод, — ответил участковый — Ну как завод… заводик. Еще с демидовских времен тут… езжай вправо, там КПП.
Я последовал совету капитана и километра через полтора мы, в самом деле, достигли ворот проходной. Самое удивительное — над воротами, под жестяным колпаком, светила самая настоящая электрическая лампа!
Подъехав к КПП, я посигналил. Ворота, движимые электродвигателем, чуть отползли в сторону и в образовавшейся бреши показался небритый, лохматый человек в черной униформе с нашивкой "Охрана".
— Кто такие? — поинтересовался он.
— Да я это, я, — высунулся в открытый люк участковый.
— А, Володька… — расслабился охранник. — Может хоть ты скажешь, что за чертовщина тут твориться?
— Тут дело такое… — покачал головой Семенов, почесывая подбородок. — Все так просто и не объяснишь… короче, мы больше не на Земле.
— Да и черт с ним, — замахал руками заводчанин. — Смена-то когда приедет?
— Скорее всего — никогда, — ответил я за капитана. — Слушай, а свет-то откуда?
Охранник проследил за моим взглядом и выдал прямой, лаконичный, вместе с тем — весьма логичный ответ:
— Из лампочки.
По просьбе участкового охранник пропустил нас на территорию завода.
Несмотря на почтенный возраст, предприятие оказалось достаточно современным — модернизировалось в последний раз всего лет семьдесят назад, когда эвакуировали какой-то завод с запада СССР. Тогда же на заводе был построен паросиловой цех с двумя британскими турбинами General Electric выпуска 1918 года, обеспечивающий завод электроэнергией. В настоящий момент на заводе присутствовало порядка двухсот рабочих, включая охрану, в большинстве своем предпенсионного возраста, а потому крайне ответственные и дисциплинированные. Так что, недоумевая, почему нет смены и почему не работают телефоны, радио и телевизоры, они, тем не менее, продолжали катать рельсы, выполняя свой священный долг.
Об этом нам поведал начальник смены — Михалыч, едва ли не самый юный из всех заводчан, всего сорока лет. Кстати, после катастрофы, он фактически стал директором завода. И так сильно убивался, что жена и дочка, наверно, сильно переживают, что я не знал, как сказать, что вряд ли они еще когда-либо увидятся. Потому начал издалека.
— Пока ехали, я обратил внимание, что у вас все поля вокруг перекопаны…
— Геологи были, — махнул рукой Михалыч. — Копали, бурили, взрывали… хрен его знает, что искали. Но вы, ребята, так и не ответили… что произошло-то?
— Мы оказались на другой планете! — оповестил начальника Миша, у которого с чувством такта была беда.
— Как — на другой планете? — воскликнул заводчанин. — У меня же дочка родит скоро!
— Будешь дедушкой? — улыбнулся Семенов. — Поздравляю! Как зять — нормальный?
— А я знаю? Говорю ж — геологи были…
Повисло неловкое молчание и мы сочли за лучшее свалить, пока никто не брякнул еще чего лишнего. Тем более, что солнца уже клонились к закату, а нам еще предстояло добраться до западного края.
Через пару километров после завода дорога превратилась в беспорядочные нагромождения кусков асфальта и щебня, которые МТЛБшка уверенно вминала в грунт.
С этой стороны Земля кончалась не топью или морем, как с трех других, а степью. Огромным, бесконечным плато. Только в бинокль, далеко на горизонте, я смог разглядеть гряды холмов. Мы прошли по ярко-зеленой, высотой до колена, траве несколько шагов, держа автоматы наготове. Жужжали насекомые, витали бабочки. Вроде как ничего не представляло для нас угрозы и мы были готовы углубиться дальше, но внезапно трава зашевелилась и в проплешине мелькнула толстая, упитанная змея.
Автоматы тут точно бесполезны… ну не уберегут они от опасности, которую видишь в последний момент! Решив не искушать судьбу, мы вернулись на родную землю. Напоследок я обернулся. В траве копошилось еще с полдесятка змей. А высоко в небе парило голубое облако.
Глава 4. Единочество
Очередной сюрприз нас ждал в деревне. Дяди дома не оказалось, но добрые люди подсказали, где его следует искать — на опорнике. Не спешиваясь, как были — на броневике, разгоняя сумерки светом фар, мы въехали на деревенскую площадь. Здесь, в одном месте, всего два дня назад, была сконцентрирована вся социальная жизнь деревни — и опорный пункт милиции, и почта, и клуб, и школа, и местный минисупермаркет, такой элитарный магазин эконом-класса.
Но сегодня площадь походила на декорацию фильма про Франкенштейна. Десятки факелов обрамляли ее по периметру, в центре толпилась кучка селян, некоторые из которых были вооружены. У дверей опорника стояли двое с дробовиками, рядом же тарахтел дизельный генератор, питая лампочку над входом. Внутри тоже горел свет.
— Ну зачем так грубо? — вздохнул Семенов, увидев раскуроченный замок на двери. — Можно было просто достать ключ, — и достал его из-за притолоки.
Опорный пункт представлял собой самый настоящий оружейный склад. На столах, на шкафах, в углах и просто на полу лежало разнообразное оружие и коробки с патронами. В основном — гладкоствольные охотничьи ружья, но присутствовало и несколько карабинов, пара десятков револьверов с пистолетами — преимущественно Наганов, два Маузера, остальные — совсем допотопной конструкции, очевидно, еще с похода Колчака остались. Особенно выделялся огромный, тяжелый пулемет Льюиса с массивным кожухом ствола.
За столом участкового сидела Марина, заваленная бумагами почти до головы, и что-то бойко строчила. Дядя, в своем камуфляже с полковничьими погонами, с автоматом на шее, сидел на подоконнике и задумчиво пускал в потолок кольца сигаретного дыма.
— Это еще что за самоуправство? — возмутился капитан.
— Тихо ты! —
