Белый волчонок - Маркус Кас

— Столько времени вдали от дома многое может изменить, — я тяну время.

Вроде как потеря памяти при ритуале не была чем-то сильно странным. Редким, как я понял из разговора родителей, но возможным. Но, судя по всему, об этой детали жрица не знает. Только вот можно ли ей довериться?

— Но я не собирался вступать в конфликт с кем-либо. Да и не было у нас конфликта, так, столкнулись случайно. Не успел сообразить. После ритуала появились некоторые… осложнения.

Я тщательно подбираю слова, а она слушает так внимательно, что становится неуютно. Вдруг жрицы умеют, например, различать ложь? Хотя я, по сути, не вру. Даже если скажу, что не помню ничего, тоже не совру.

— Осложнения? — всё-таки цепляется она за слово. — Кроме того, что ты чуть не погиб и побелел, как сам Упуаут? Последнее, кстати, большинство из нас считает скорее хорошим знаком.

— А меньшинство?

— А меньшинство меткой отверженного богами, — она прищуривается. — Так что ещё за осложнения?

Н-да, зубы ей не заговорить. Я стараюсь улыбнуться в ответ как можно более безобидно:

— А разве жрицы не знают?

— Ладно, извини за моё любопытство, — вдруг отступает она. — Захочешь, сам расскажешь свои секреты. Я — Кира, — дружелюбно представляется девушка. — Старшая жрица третьего круга храма богини Эрнутет.

Круто. Наверное. Чтобы не означал её титул, но то, с какой гордостью она его произносит, указывает на его исключительную важность. Я повторяю про себя, запоминая.

И отмечаю, что жрица совершенно спокойно реагирует на моё нежелание объясняться. Всё, что я помню по древним сказкам о религиях, так это что со служителями надо быть совершенно честными. А за ересь сжигают на кострах.

— Пойдём, младший княжич, время делать вечерний обход, — Кира оборачивается к дверям в несколько метров высотой, снова оставив меня с распахнутым ртом.

Да в кого я попал? Я чуть было не сбегаю обратно, домой, к гномоподобному существу, могущему ответить на миллион вопросов в моей голове. Какого хрена я пошёл в город, узнав всего лишь пару фактов о новом мире?

К счастью, мои метания и попытку сбежать жрица не видит. Я вздыхаю, обещаю сам себе держаться получше и вхожу в полумрак храма.

Внутри всё кажется еще более огромным, чем снаружи. Потолок скрывается где-то высоко в тенях, ряды толстенных колонн ведут от входа к противоположной стене, у которой находится статуя.

Трёхэтажная фигура женщины с головой кобры сидит на троне, прижимая ребёнка к своей груди.

Я чуть не теряю из виду Киру, которая сразу же сворачивает куда-то в темноту справа. Вот хтонь! Только же пообещал себе быть более сдержанным. Глаза быстро привыкают к скудному освещению, и я спешу за жрицей.

Мы неторопливо двигаемся по периметру. Девушка подходит к небольшим светильникам в стенах, проверяя их. Вокруг ее тела появляется прозрачное сияние, а у ног силуэт кобры. Хоть я опять к такому не готов, но умудряюсь лишь незаметно выдохнуть.

Картинка расплывается, как туман на ветру, но стоит мне присмотреться, всё меняется. По рукам девушки пробегают голубые всполохи, я могу разглядеть каждую чешуйку метровой змеиной головы, её раздвоенный язык и узор на раздутом капюшоне.

Жутковатое зрелище одновременно и пугает, и завораживает. Я не чувствую опасности, хотя отчётливо слышу тихое шипение змеи, похожее на шуршание сухих листьев.

Кира оборачивается ко мне, внимание сбивается и видение пропадает. Ну ничего себе тут спецэффекты. Я через силу улыбаюсь, делая вид, что ничего не происходит.

— Что ты делаешь? — решаюсь задать вопрос я, больше для того, чтобы отвлечься.

— Неужели эллинки заставили забыть тебя и про храмовые дежурства? — насмешливый голос отзывается мурашками по всему телу.

Ощущение, что она меня проверяет. Только непонятно на что. Провокация не агрессивная, но немного раздражает. Особенно тем, что я не могу понять — женские это заскоки или жреческие.

— А может это ты заставила меня забыть обо всём? И мне просто хочется послушать твой голос? — рискую я, впрочем, не притворяясь.

Есть от чего забыться — свет позади неё, и соблазнительный силуэт просвечивает сквозь тонкую ткань. Не ошибаюсь — приятный мелодичный смех Киры становится тому подтверждением.

— Ну ты и хитрец, княжич. Ладно, — отвечает она, отсмеявшись. — Поиграем. Конечно мне, как старшей жрице, уже необязательно делать обходы. Но служение богам глупо ограничивать полагающимися обязанностями. Больше даёшь — больше получаешь. Многие забывают это, считая все ритуалы лишь формальным условием получения силы. Боги, конечно, щедро делятся даже с теми, кто еле выстаивает ночь в храме. Но только те, кто истинно понимает значение служения, получают награду, о которой и мечтать не могли.

А вот это уже интересно. Пусть и смахивает на пропаганду поклонения. С другой стороны — если именно в этом залог большей силы, то хотя бы есть смысл. Похоже, магия тут напрямую связана со степенью почтения к богам, её же и дающих. Логично.

«Ты где?» — вдруг звучит прямо в моей голове хриплый голос Яра.

Матерь, боги и весь пантеон хтонической елдой, тут ещё и так можно? Я с перепугу автоматически мысленно отвечаю в рифму, но брат лишь раздражённо повторяет вопрос. Как пробиться в его башку я не понятия не имею. Абонент не абонент, извини.

— Вот скажи мне, — Кира вдруг резко останавливается и поворачивается ко мне. — На что готов пойти ты ради благословения богов? Честно ответь. Храм закрыт на время обхода, так что лишних ушей здесь нет.

К такому экзамену я не готов. К богам тут относятся серьёзно, это понятно. Раз уж именно они дают способности, какими бы они ни были. Хотя бы орать в чужой голове.

Интуиция подсказывает мне не врать и не скатываться в подобострастие. А разум требует крайне осторожно подбирать слова.

— Правильный ответ разве есть? — развожу руки я. — Честно? Не знаю. Ради чего пойду на что-то, кажется более верным вопросом. Приносить жертву во имя принесения жертвы смысла не вижу. Как и лишний раз беспокоить богов по пустякам.

— Неплохо, младший княжич, неплохо. Вижу как ты стараешься думать, прежде чем отвечать, — Кира снова принимается меня разглядывать препарирующим взглядом. — И у тебя есть ради чего приносить жертву?

Слишком много вопросов. Если все жрицы так допытываются, надо подготовиться получше.

Я лишь хмыкаю, нагло уставившись в ответ. Нет уж, милая, я не на исповеди. Девушка прищуривается, задирает подбородок и возвращается к осмотру светильников.

— Ты… странный, — спустя долгую минуту молчания говорит она. — Твои рассуждения больше похожи на норманнов. Если бы ты провёл два года у них, я бы не удивлялась. Их