Шахматы богов. Башня - Сергей Сергеевич Ткачёв
На улице уже светало. У меня было такое впечатление, что поспал я всего часа три-четыре. По двору носилась какая-то живность, похожая на куриц. Вот только без хохолков на голове, а вместо клюва был звериный рот, полный мелких иглоподобных зубов. Так вот для чего предназначалась эта декоративная ограда. Они вообще безопасны? Хотя вон Мира вместе с Лероном тоже находятся здесь, значит все в порядке. Мои спасители стояли в противоположном конце двора, около металлической конструкции, сильно напоминающей корыто. Лерон занимался утренними водными процедурами, а Мира стояла немного в стороне, с тряпкой, явно выполняющей роль полотенца.
– А Сергей, проснулся наконец, подходи умываться. – Добродушно поприветствовал меня алхимик.
– Доброго утра, Лерон и Мира. Спасибо за ваше гостеприимство.
Подойдя к этому нестандартному умывальнику я, зачерпнув немного воды ладонями, плеснул себе в лицо. Вода оказалась ледяной, от чего адреналин в моем тебе подскочил, и последние остатки сна как рукой сняло.
– Заканчивай тут, и пошли завтракать, пока все горячее. – Сказал мне хозяин дома и, вытерев лицо, пошел в свое жилище.
Я разделся по пояс и ополоснул все открытые участки тела. Отражение в воде меня сильно удивило. Оттуда на меня смотрел подросток лет семнадцати максимум. Вторая молодость меня очень порадовала. Хотя со слов Мэг, этого и следовало ожидать. Не младенцем пришел в мир, и то блаж. Среднее телосложение. Светлые волосы и прямые черты лица. Таким я себя и помнил из прошлого.
После умывания я стал искать, чем бы мог вытереться, и уже остановив взгляд на своей рубахе, заметил, что Мира по-прежнему находится рядом. А точнее у меня за спиной. Голова повернута в другую сторону, лицо красное, а на вытянутой руке висит полотенце. Смутилась вида полуголого мужчины? Взяв из ее рук полотенце, я быстро вытерся и одел обратно всю одежду.
– Извини, если смутил тебя. – Виновато произнес я. – Ты так много мне помогаешь, скажи, чем же я заслужил твою доброту?
В ответ она лишь покачала головой и огляделась. Отойдя на пару шагов, она взяла валявшуюся на земле палку, и стала ей что-то рисовать. Закончив, Мира посмотрела на меня, и импровизированной ручкой указала на свое художество.
“Ты очень добрый. Кормил и грел Нюршу”
Прочел я на земле. Так она немая? Стоило уже догадаться. Моя рассеянность просто поражает, ведь раньше такого точно не было. Может акклиматизация у меня такая? Сделав этот запоздалый вывод, я более внимательно посмотрел на свою благодетельницу. Черные волосы, коротко стриженные под мальчика. Плавные черты лица, карие глаза. Все тоже длинное серое платье до земли. Едва выделяющиеся женские формы холмов на груди и в районе поясницы. Да ей же лет пятнадцать максимум, совсем еще девчонка.
– Разве не каждый поступил бы так же? Проявлять доброту к животным, по-моему, естественно.
“Кошки приносят несчастья! Большинство жителей Герана незамедлительно убили бы ее”.
Какие странные суеверия в этом городе.
– Ну, я не отсюда, на моей родине, кошек все любят. Поэтому и я не смог пройти мимо страдающего животного. – Улыбнувшись, и как можно более дружелюбно, произнес я.
Мира на мою улыбку, ответила своей и указала на дом. Точно, еда остывает. И мы вдвоем направились завтракать. Как мне позже объяснил Лерон, Мира каждое утро и вечер приносила из таверны неподалеку еду для него. Год назад он нашел ее в лесу, голодную и оборванную. Принес в город, где ей и помогли уже местные жители. Как она пришла в себя, стала работать в таверне и в благодарность за свое спасение, приносить еду старику. Что с ней случилось, никто не знал. Сама она была немая и с того времени ни разу не рассказывала даже посредством письма о себе ничего. Да никого особо это не интересовало, мало ли напастей обитает в здешней округе.
После завтрака, состоящего из очень жирного молока, лепешек и аналога козьего сыра (очень соленого). Мира ушла работать дальше. А мы с Лероном, проводив ее немного, вернулись за стол обсудить мою дальнейшую судьбу. Я пересказал ему свою легенду с частичной потерей памяти при переходе, и он задумался ненадолго.
– Надо бы тебе светляку показаться.
– Вы не представляете, сколько раз я уже это слышал. – С сарказмом ответил я.
– Ну да. Итак, как я понял, тебе нужна работа. Чтож, могу предложить место подмастерья у себя. Раз уж Мира за тебя поручилась, и я не могу не проявить благосклонность.
– Этот ребенок поистине видит в людях только хорошее.
– Сам позавчера на свет родился, а ровесницу уже ребенком зовешь. – Пожурил меня алхимик.
И ведь правда. В теперешнем своем состоянии у нас разница в возрасте дай бог, года два от силы. Ко многому мне придется заново привыкать. Но если, этот мир действительно, такой как рассказывала Мэг, то мое состояние тела подходит для начала тренировок. Ведь мне придется развиваться и становиться сильнее, когда же начинать это делать, как не в юности?
– Вы правы Лерон. Я был слегка заносчив. Но не могли бы вы мне поподробнее рассказать о том, какие обязанности у подмастерья алхимика?
– Хм, думаю лучше начать издалека, так как чем занимаются алхимики, ты тоже не в курсе.
Итак, алхимиками становятся очень редко из-за трудоемкости этой профессии. Мы занимаемся производством разного типа зелий, которые могут помочь как приключенцу в бою или путешествии, так и простому землепашцу. Алхимия это наука, сочетающая и комбинирующая в себе множество второстепенных знаний, таких как: травничество, знание элементов, физика явлений, анатомия разумных и животных форм жизни, аптекарство. На основе этих знаний, мы делаем разные зелья и эликсиры. Особенно они пользуются популярностью у приключенцев, поэтому где-то в глубинке настоящего алхимика встретить практически невозможно. Так же алхимия это постоянное развитие, мы большинство времени проводим за исследованиями и экспериментируем с разными ингредиентами. Поэтому нам и нужны подмастерья, которые собирали бы для нас нужные компоненты, помогали с экспериментами, и делали разную черновую работу. Платить смогу с выручки за зелья, плюс бесплатная еда и кров в амбаре.
– Моего последнего подмастерья, задрали в лесу рыжие гиены, когда он собирал нужные мне травы, поэтому я теперь вынужден большую часть
