Поглощение 3 - Антон Панарин
— Поступил приказ обезвредить его! Выполнять!
И началась мясорубка. Солдаты открыли по мне огонь с ближней дистанции, а я просто укутался в покров и стоял неподвижно. Пули рикошетили от меня и летели в разные стороны. Одна отскочила и разорвала щеку негру, стоящему на коленях, другая попала в бронежилет рейнджеру с рыжими волосами.
Должен признать ребята были бравые. Пока одни поливали меня огнём, двое других вцепились в разгрузочный жилет негра и пытались его утащить. Правда сдвинуть с места так и не смогли. Всё стало совсем уж плохо, когда солдаты убрались с борта корабля. И застучали пулеметы с вертолетов.
Плохо стало не потому, что они могли чем-то навредить, а потому что я начал закипать. Меня окончательно достал это невменоз головного мозга. Телекинезом я создал уплотнение в пространстве, на пути хода заднего винта.
С громким лязгом винт обломился и вертолет начал вращаться в воздухе как волчок. Пулемётчика вышвырнуло наружу и ему повезло. Он упал прямо на борт авианосца, правда из-за порядочной высоты и ускорения, он позади себя оставил десятиметровый кровавый след.
Слева что-то зашипело. Обернулся я как раз вовремя, чтобы принять на телекинетический щит, приближающийся ворох ракет. Удар был таким, что меня откинуло назад на добрый десяток метров. Снова контузия. Сука, второго шанса выстрелить я тебе не дам.
Обломил винт у второго вертолёта, а потом зашвырнул его прямо в ракетный катер. Взрыв полыхнул до небес. Обломки вертолета упали в воду и быстро ушли под воду. А вот катер горел и тонуть не собирался. К слову, долго горел, вместе с командой, запертой в трюме.
Увы, вертолёты кончились, и пришлось ворваться во второй катер и устроить там кровавую баню. Солдаты отстреливались, пытались спастись закрывая толстенные металлические двери. Но было уже поздно.
Хлоп! Стальная дверь отбрасывает назад двух матросов, третьего размазывает о стену. Стальной коридор заполняется звуками выстрелов, нещадно рвущих барабанные перепонки. Запах пороха щекочет ноздри. Прокатываюсь по стальному нутру как каток, после меня остается только тонкий слой переломанной человеческой плоти.
Матросы кричат, но с хрустом затихают. Лестница вверх привела меня к капитанской рубке. Стальная дверь была заперта. А из-за двери уже слышался вопль «Вызываю огонь на себя! Прикончите то чудовище!». Это я чудовище? Вы же сами не захотели разговаривать.
А через секунду катер разметало на части. Ста двадцати семимиллиметровые артиллеристские установки разодрали сталь корабля за какие-то секунды. Корабль пошел на дно, а я висел над водой, облизываемый пламенем от горящего топлива. Суки, опять шмотки испорчены.
Ну и всё, остался авианосец. А потом я вспомнил почему он так называется. Со свистом мимо меня пронёсся истребитель. Проводив его взглядом, я схлопотал в спину две ракеты, разбившиеся о телекинетический щит. Контузия когда-нибудь закончится?
Не дожидаясь нового захода, я влетел на палубу авианосца и застал три новые самолёта готовящиеся взлетать. Тридцатитонный удар по кабинам сделал пилотов непригодными для управления летательными аппаратами.
Оказалось, что в воздух были подняты уже два истребителя, они зашли на новый вираж и спикировали вниз, открыв по мне огонь. Вот только зря они так низко летели. Обоим самолётам дал давление на нос силой в пятнадцать тонн. Потеряв управление, они упали в океан взорвавшись от удара.
Долбаный авианосец меня дико бесил. Сирена тревоги орала не смолкая, каждые десять метров пути я натыкался на запертые стальные двери. Их приходилось подолгу выламывать. Вдоволь насладившись воем тревоги, я пошел искать распределительный щиток.
И, честно говоря, запарился. Все провода здесь аккуратно уложены и спрятаны за стальным листом. Вскрыв такую фальшпанель, я разорвал провода и использовал электрический разряд. Сто пятьдесят тысяч вольт пролетели по авианосцу сжигая всю электронику и выбивая автоматы.
Судя по запаху, я смог организовать еще и пожары по всей посудине. Люди истошно орали, пару дверей даже открыли сами в поисках воздуха. Тех, кто начинал в меня стрелять, я убивал на месте, тех кто просто пробегал мимо, отпускал.
Пару сотен смертей спустя я добрался до капитанского мостика. Бах! Стальная дверь выгибается в обратную сторону. Бах! Одно крепление не выдерживает и отрывается. Бах! Дверь падает на пол.
— Доброго вечера адмирал. А чем я заслужил такой радушный приём? — спросил я медленно выговаривая каждое слово.
— Убейте его! — проорал адмирал, вытянув перед собой руку с пистолетом.
По бокам два помощника открыли по мне огонь. Настала демонстрация силы. Я распространил покров только на голову, а телекинетический щит отключил. Пули пробивали моё тело насквозь, больно, очень больно. Но как ещё показать дегенератам, что мне их пукалки не страшны?
Когда у ребяток закончились патроны, я сжал пистолет адмирала телекинезом. Стальной корпус пистолета жалобно заскрипел, а адмирал запищал. Так как его пальцы только что были переломаны стальной игрушкой.
— Итак. Вопросы задаю я. Не ответил, умер. Понятно? Какого хрена вы на меня напали? — спросил я зыркнув на первого помощника, второй то уже в обморок рухнул.
— Я, я, я не...
— Не знаю или не скажу? Если второе, то ты труп.
— Я не хотел, ведь вы не проявляли агрессии! Но нам приказали! — затараторил помощник, но выстрел прервал его тираду.
Пуля пробила висок парня разбрызгивая мозги по переборке. Сраный адмирал целой рукой извлёк пистолет из кобуры скрытого ношения и убил помощника.
— Как я понимаю ты мне не ответишь? — задал я вопрос адмиралу, но тот уже бодро запихивал себе ствол в рот. — Да не утруждай себя — сказал я и сдавил его голову телекинезом.
Окровавленный сгусток бывший когда-то головой адмирала с хлюпаньем упал на стальной мол. Подняв телекинезом валяющегося без сознания седовласого мужика лет тридцати на вид, я подтащил его к себе.
Легонько похлопал по щекам. По крайне мере так хотел сделать, но голову парня от таких похлопываний кидало из стороны в сторону. Но парень очнулся. Дрожит как осиновый лист, губы трясутся, слёзы подступают к глазам.
— Нет! Прошу! У меня жена и трое детей! Не убивай! — сбивчиво затараторил помощник, прикрываясь от меня руками
— Как зовут? — спросил я, подняв бровь вверх.
— Чччто? — уставился на меня амер.
— Тебя как зовут боец? — я тяжело выдохнул расстроенный тугой соображалкой вояки.
— Нниколас Брайт.
— Колька, стало быть. Вот что Коля, выкладывай какого хрена тут происходит и останешься жив. Ну! — шуганул я амера, чтобы он быстрее соображал.
— Нннам пришел приказ! Если кто-то
