Смерть может танцевать 5 - Макс Вальтер
Ладно, то всё понятия абстрактные и больше подходят под всякие пропаганды, а к реальной жизни, как правило, никакого отношения не имеют. Однако все очень любят рассуждать на подобные темы, да желательно на серьёзных щах.
Идти пришлось недалеко. Пара кварталов, и вот мы на задворках какой-то шашлычной. Палыч постучал в дверь, нетерпеливо при этом пританцовывая. Он вообще неохотно останавливался, даже когда просто сидел, постоянно то ногой, то рукой дёргал.
Прошло не меньше минуты, прежде чем она распахнулась. В проёме появился некий хлыщ в спортивном костюме, а на лице полное отсутствие интеллекта. Он с презрением осмотрел нас обоих и даже брезгливую рожу не забыл скорчить.
– Те чё, ёпт, бомжара, бабки принёс?
– Да ты чё, Штакет, день только начался, – возмутился тот. – Я вот это, напарника нашёл.
– И чё, ёпт? – пожал он плечами.
– Ну как, нужно же его Сан Санычу представить.
– Нет его, вечером приходи.
– Дак а если его шпынять кто станет? А мусора?
– Ну ёпт, ты чё мне мозги па́ришь? Не знаешь чё сказать? Вали давай, вечером чтоб оба с бабками были.
– Ну чё, типа всё пучком, да?
– Ну так, ёпт, Штакет за базар отвечает.
– Ага, ну мы тогда пошли, да?
– Всё, ёпт, валите.
Хлыщ закрыл дверь, а Палыч с умным видом махнул рукой, мол, держись меня и отправился совсем не в ту сторону, что мне было нужно. Потому я даже с места не сдвинулся, а бродяга уже что-то бормотал, размахивая руками. Видимо, считал, будто я иду следом.
– Палыч, – окликнул его я, и тот обернулся ко мне с удивлённым лицом.
– Эх ты ёшки-матрёшки, ты чего там застрял?
– Мы не туда идём, – покачал я головой.
– Ты мне-то не рассказывай, я тебе сейчас самое хлебное место покажу.
– Мне туда не нужно, – повторил я и развернулся в обратный путь.
Дорогу, кстати, бродяга выбрал самую лучшую. Какие-то дворы и закоулки, здесь не то что посторонний взгляд, даже о камерах никто никогда не слышал. Тропа в основном шла по зарослям Американского клёна, который словно стена прикрывал со всех сторон. Здесь же раскинулась теплотрасса, которую облюбовали пара таких же, как Палыч, забулдыг. Я нисколько не удивился, когда они поздоровались с моим новым знакомым, но тот, сославшись на дела, с гордым видом отказался от выпивки.
В общем, приличные люди такие места обходят стороной.
Тропу я запомнил и уверенно двинулся по ней обратно. Вскоре позади послышались шаркающие шаги – Палыч устал строить из себя начальника и поспешил за строптивым товарищем.
– Вот ты настырный какой, – поравнявшись со мной, заявил он. – Не наберём с тобой шесть косых, сам будешь перед Штакетом отвечать.
– Раберёмся, – согласно кивнул я. – Скажи, Палыч, у тебя есть во что переодеться? Скажем так, менее приличное.
– Пха-х, у Палыча есть всё.
– Кроме дома, – добавил я и бродяга расхохотался.
К моему удивлению, на чердак мы обратно не пошли. Пара закоулков и очутились на территории заброшенной котельной, где местные аборигены вольной жизни устроили себе «стихийный» склад.
Сюда стягивалось всё, что только может пригодиться в бродячей жизни. Как говорится, от патрона до гондона, только несколько иного содержания.
Старые матрасы, кресла, потрёпанный диван, какие-то наполовину разбитые комоды и даже пара телевизоров. В отдельной комнате в общую кучу навалили одежду, и здесь действительно было из чего выбрать.
Немного покопавшись, я выудил на свет какие-то джинсы, советскую болоньевую куртку тёмно-коричневого цвета и даже пыльную кепку удалось отыскать. Таким образом, я нарядился в полноценного бомжа, и мы отправились под стены офиса холдинга «Кринос».
От входа нас отогнали практически сразу, но вот на лужайке, чуть поодаль, находиться никто не запрещал. Палыч моментально вошёл в образ и при каждом удобном случае занимался попрошайничеством. Ходил с кружкой и картонкой мимо машин, при этом делал такой многострадальный вид, что с него впору иконы было писать.
Я иногда тоже к нему присоединялся, но чаще всего донимал тех, кто парковался на стоянке у офиса. За что в очередной раз был поруган местной охраной, видимо, посетители жаловались.
Ну да и пёс с ними, я и издалека неплохо срисовывал каждого, кто входил и выходил. Однако ближе к обеду у меня вначале пропал дар речи, а затем волосы зашевелились на затылке.
Я много всего повидал на свете, но вот чтобы покойники возвращались к жизни – впервые. Может быть, это просто брат-близнец? Потому как других объяснений живому и здоровому Константину я не находил. У него же мозги на ковёр стекали, а он вот он, живёхонький.
Нет, так не бывает – это точно близнец или очень-очень похожий человек.
Глава 3
Язык
– Палыч, иди сюда! – позвал я бродягу.
Тот послушно оставил рабочее место между машин, которые в этот момент замерли на светофоре.
– Плохая точка, здесь вряд ли крышу отбить получится, – с недовольным видом заявил он. – Ну а у тебя как? Хоть полторашка есть?
– Забей, – отмахнулся я. – Сейчас из этого офиса выйдет один товарищ, мне нужно, чтобы ты глаз с него не спускал.
– Да ты что, Хмурый, совсем, что ли, бессмертный?! Нам Штакет голову оторвёт, если мы к восьми часам ему шесть косых не принесём!
– Всё будет, Палыч, просто сделай так, как я прошу.
– А если он на машине уедет? Я за ним что, по воздуху полечу?
– Да, в такси тебя точно не пустят. Ты водить умеешь?
– Палыч много чего умеет, – неопределённо заявил он.
– Короче, трубка есть у тебя, карту я тоже видел, качай приложение…
– Это ты сейчас на каршеринг намекаешь?
– Соображаешь, – кивнул я.
– Я, по-твоему, на мажора похож?!
– Палыч, сделай, как я прошу – не обижу.
– Вот с этого и нужно было начин… – натянул на лицо улыбку