Серый взгляд бога - Денис Алексеевич Ватутин
– О, святые боги!.. – простонал в трубку Стокер.
– Грег! – Я протянул трубку Палмеру. – Тебя.
Палмер взял трубку.
Я приблизился к задержанному.
– Последний раз я твою задницу вынимаю, мышь ты летучая, – прошипел я на ухо Максу, – мы еще с тобой поговорим об этом… И если хоть рот раскроешь…
Глава 2
Дом с привидениями и интересное кино
Повезло второй раз за вечер: когда я вернулся в зал, «Дворовые коты» только расселись на сцене, а народу существенно прибыло (потому гардеробщик и не мешал моему разговору).
Я даже заметил пару репортеров из «Фауд-Ньюс» – одного тощего папарацци и красивую шатенку в коротком жакете и обтягивающей юбке-карандаш.
– Из-за тебя, придурка, меня сегодня чуть не грохнули, – прорычал я Максу, пока мы пробирались к моему столику.
– Заг! Змеем клянусь… – начал он.
– Заткнись и старайся не попадаться мне на глаза пару дней, – ответил я, с трудом сдерживая ярость.
– Так ты не заплатишь мне гонорар? – спросил Макс, словно хотел сказать «неужели ты способен на такое?».
Я сжал кулаки и так посмотрел на него, что Макс тут же растворился в пространстве полутемного зала.
– Извините, – раздался со сцены голос конферансье Жака Бемоля, носатого и сухопарого, с подковообразной залысиной на лбу замечательного актера оригинального жанра, – я тут встретил каких-то подозрительных типов (он кивнул в сторону джаз-банды Роя), попытался узнать, что они тут забыли, но они несут какой-то бред. И я решил – пусть сами отдуваются. Давай скажи что-нибудь, Рой. Кажется, тебя так зовут?
– Дамы и господа! Желаю всем доброго вечера! – сказал Рой в микрофон. – «Дворовые коты» нагло пролезли в это приличное заведение, да еще и прихватили инструменты. Откровенно говоря, я не отвечаю за последствия…
В зале раздались смешки и жидкие аплодисменты.
– Если честно, мы шли на запах мышей, а мыши на запах сыра, поэтому наша первая композиция называется «Галлюциногенный сыр». Иван!
И контрабасист выдал вступительное соло, в которое аккуратным стаккато вклинился рояль.
Вообще Рой со своим саксом выложился по полной. Было видно под софитами, как с него течет пот. И лишний раз я убедился, что Рой – гений. И тексты интересные, но не тяжелые, и такое соединение стилей, что не всегда ясно, когда одно перетекает в другое. Да и вся его команда – такие же фанаты своего дела, только пианист – еще один сиблинг, остальные – единороды.
Я люблю многие стили, даже не брезгую иногда Деллу Люкс послушать, хотя она из попсы и ближе к шансону. Я люблю и бибоп, и прогрессив, и кул, и свинг, и диксиленд, и, можете смеяться, соул – местами, конечно. Как говорил ранее – даже рок-н-ролл. Но Рой умудрялся, используя элементы ритм-энд-блюза, сделать всю эту музыку единым целым. Как это у него выходит? Даже будучи сиблингом, тут нужен талант чисто человеческий, единородный, что ли. Ведь множество талантливейших единородов есть. У «Дворовых котов» есть будущее – я уверен…
– А сейчас то, что многие из вас ждали, кто-то даже слышал, а кто-то – нырнет первый раз! Парфийский дождь!
Сьюзи захлопала в ладоши, а моя дрожь окончательно утихла.
Да, кажется, с этого и началось мое грехопадение…
Все это я пытался вспомнить, лежа на незнакомой кровати в какой-то квартире-студии, через застекленную стену которой открывался красивый вид на набережную Даная, одетую в гранит, и Сауф-Сайд бридж с четырьмя терракотовыми башенками…
На отливах с другой стороны стекла был набит сплошной металлический лес из гвоздей – чтобы голуби не гадили, догадался я.
На столе стояла печатная машинка «Эрика» и визор с линзой экрана.
Слева на стене висела огромная авангардная картина, на которой треугольниками был изображен не то клоун, не то балерина, балансирующая на огромном фаллосе. Картина была выполнена в красно-зеленой гамме, и смотреть на нее было неприятно…
Слышался приглушенный звук льющейся воды из душа.
Хиус… как же опять трещит башка, да и шишка со вчерашнего на затылке набухла…
На столике рядом стоял запотевший стакан с содовой, где плавали два кубика льда, а рядом лежала таблетка аспирина. Какое-то время я смотрел на это, словно на наваждение или морок, наведенный каким-нибудь артом Ятима, что мастер иллюзий. Потом я потрогал стакан, и он оказался настоящим, прохладным и приятным…
Вечер прошел прекрасно, но сумбурно – понятно, что я дождался Роя.
Потом помню, мы сидели в гримерке. Была вся группа «Котов» и несколько их групи[7]. Еще была Сьюзи и почему-то Макс. Кажется, мы устроили стратосферу – пытались пить слоеные коктейли из спиртных напитков, отличающихся по плотности (пиво, шампанское, аперитив, портвейн, водка или виски, да Змей еще знает что).
Что я могу сказать в свое оправдание? Да потерял я самоконтроль в этот день. Все же убивать по шесть человек это для меня не в зубах поковырять.
Пьянею я, конечно, весьма не быстро, но тут…
Зодиак великий… Что же потом-то было? Какое-то серое пятно, усыпанное конфетти и искрами бенгальских огней.
А!!! Помню, пришла журналистка из «Фауд-Ньюс», эта красивая девушка в обтягивающей юбке… Как же ее? Джил… Джо… А! Джоан Мэнфилд! Точно!
Она стала брать интервью у музыкантов. Рой как-то удачно перевел стрелки на меня, и мы с Джоан разговорились. Что-то она сказала про статью о сиблигах – служащих…
Потом стали играть в бутылочку, и возникла идея залезть на крышу. Кажется, я ударил Макса в печень… А еще он говорил мне про какую-то контрабанду из Парфии и что дело верное. Да! Я ударил Макса в печень за то, что он наплел про какой-то парфянский тост, где нужно сесть всем в круг, чтоб мужчина – женщина, чокнуться и по цепочке целоваться… Идиот… Естественно, возникли некоторые разногласия.
Дальше снова пятно. Потом да – я целуюсь с Джоан на чердаке «Синего бутона» среди каких-то пыльных декораций… Следующая картина – еду в такси… но не в офис… логично…
Я с некоторым облегчением заметил на полу у кровати свои брюки и кобуру «Соера». Пиджак и галстук висели на спинке стула. Да… Заг, прекращай эти выходки…
Хиус! Рапорт! Я вскинул руку с хронометром, без семи минут десять! Фух… До подачи рапорта оставался час, и я попытался понять, в каком районе нахожусь.
И тут в противоположной белой стене открылась белая дверь, из которой вышла девушка с мокрыми волосами и в мужской сорочке.
– О! Заг! Ты проснулся? – улыбнулась она, и на ее щеках проступили милые ямочки.
– Да, Джоан, – я тоже улыбнулся ей, – спасибо тебе за содовую с аспирином, ты весьма предусмотрительна.
– Пустяки, – отмахнулась она, – хозяйка здесь я, и ты под моей защитой.
– Мне это нравится, – усмехнулся я.
– Обращайся. – Ее выражение лица было лукавым. – Хочешь принять душ?
– Я мечтаю об этом. – Я со стоном откинул одеяло и спустил ноги на пол.
Я принял душ, мы быстро позавтракали сэндвичами с кофе, после чего я собрался, погладив самостоятельно лежавшие на полу брюки. Потом, договорившись увидеться в ближайшее время (конечно, для написания статьи), я покинул гостеприимную Джоан.
Такси я поймал до «Синего бутона», чтоб забрать свой «роллинг» с парковки.
И ровно в десять часов сорок семь минут я вошел в здание полицейского департамента на Пиллар-стрит, 39.
Не могу сказать,
