Запертый - Руслан Алексеевич Михайлов
Сейчас я умирать не хотел. Но обогащенный растительным белком шоколад сожрал с жадностью. Выскреб окровавленными ногтями каждую крошку. Вытащив из другого кармана отвертку, надолго уставился на ее плоский подточенный конец. Очнувшись, глянул на старые механические часы на стене и удивленно моргнул — я просидел так пять минут. И при этом у меня в голове не было ни единой мысли — раз уж я об этом не помню.
Глянув еще раз на круглый циферблат, я поднялся и снова удивился — ноги уже не дрожали, слабость исчезла. Я зашагал дальше по коридору, направляясь домой. И шагал я быстро — голова заработала непривычно четко и я сразу сообразил, что вот-вот по мою душу явятся. Либо те, либо другие. Сегодня я со многими успел поссориться. Минутная стрелка на часах с щелчком переместилась.
— Механика лучше электроники — фальшиво пропел я и рана на щеке снова разошлась — Механическое легче чинить! Помните сурверы — электроника в быту недолговечна! Сурверы помнят заветы предков! Суть выживания — простота!
От меня кто-то испуганно шарахнулся, но я не обратил внимания, хотя машинально отметил, что встречный угрозы не несет. А еще я отметил, что рука автоматически сжалась на рукояти отвертки.
Домой. Скорее домой, пока испуганные сурверы не вызвали охрану — тут неподалеку висят старые дисковые телефоны. Сообщить о шатающемся парне с окровавленным лицом труда не составит.
Просто и надежно! Крутани диск! 002! Назови номер аппарата или ближайшую настенную отметку — и помощь явится!
Плетясь вдоль стены, я провел красными от крови пальцами по еще одному очень хорошо известному мне слову.
— Россогор — прошептал я всегда завораживавшее меня слово — Россогор…
В те времена, когда я еще был достаточно оптимистичным и порой улыбающимся, несмотря на затрещины судьбы придурком, я верил, что однажды смогу стать историком. Нашим историком — сурверским. Я верил, что идеально изучу общедоступную историческую информацию, затем успешно сдам экзамены и получу доступ к следующему массиву данных. Это влекло меня. Притягивало как магнитом — наше прошлое. Прошлое всех людей. Прошлое сурверов. Мы выжили, и мы несем в себе воспоминания…
А затем я стал обычным чернорабочим с великим именем.
Великое имя Амадей, что угробило мою жизнь получше чем упавший на голову кусок железобетона. Это долбанное имя испортило мне жизнь. Сделало меня мишенью. Сделало объектом для насмешек и издевательство.
Эй, Амадей, а сегодня ты уже сделал что-то великое?
— Нет — прошептал я, останавливаясь и с удивлением глядя, как мои грязные пальцы сжимаются в два кулака — Нет! Хватит, Амос! Хватит! Вини себя! Ты позволил им издеваться над собой! Ты разрешил им сделать себя мальчиком для битья! Ты! Великое имя? Да в жопу! В жопу все имена мира!
Поморщившись от прострелившей голову вспышки боли — странно приятной, обжигающей, я зашагал дальше, старательно держась в сумраке у стены, куда почти не достигал свет редких ламп.
Экономия всего и вся — кредо сурвера!
Бережное отношение к ресурсам — бремя сурвера!
Великие имена…
Очередная иллюзия.
Каждый раз, когда в Хуракане рождался очередной маленький сурвер, все знали, что очередная лотерея не за горами. Главное, чтобы ребенок прожил целый год и доказал свою жизнестойкость. Главное, что у него не было врожденных отклонений. Спустя год, после медицинского обследования, счастливые родители несли малыша на третий уровень, где в специальном зале собирались такие же счастливцы. Включался старый электромеханический автомат с большим рычагом. Вместе взявшись за рычаг, родители того или иного малыша опускали его. С щелчками на экране начинали мелькать различные символы, изображения и прочее. А затем бам — и вот он ваш беспроигрышный вариант, ваша награда за то, что доставили в этот мир очередного здорового сурвера.
Чаще всего призом была одежда, обувь, какие-то инструменты, бесплатное медицинское обслуживание, путевка в сады Эдем-14. Приз всегда был тройным — чтобы подарки достались каждому из родителей и самому ребенку.
Кто-то получал упаковку персикового мыла, набор гаечных ключей и годовой детский массаж — два раза в неделю.
А мы… Матери достался набор кисточек и красок для рисования, отец получил отличный крепкий рюкзак, а я… мне досталось гребаное великое имя. Какая честь, мать вашу! Вау! Держите меня трое — а то от восторга разобью себе голову о стену!
Головная боль стала сильнее, и я невольно рассмеялся, глядя на мир сквозь красную пелену. Да уж… сейчас до головы и дотронуться-то страшно, а не то что биться ей о стену. Один щелбан — и я рухну без сознания. Наверное… сегодня я сам себя так сильно удивил, что теперь и не знаю чего ждать…
— Домой — произнес я и мой голос так странно прозвучал, что в сторону шарахнулась очередная тень прохожего — Домой…
С жильем мне повезло.
Оно находилось в спортивном крыле шестого уровня Хуракана. Каждый этаж имел свой спортивный сектор, но ни один из них не мог похвастаться подобным размахом. И я знал причину такого масштаба — изначально шестой сектор планировался как место проведения всех спортивных мероприятий Хуракана. Здесь должны были селиться тренеры, весь персонал, что отвечает за исправность сооружений, инвентаря и прочих жизненно важных мелочей.
Некогда эта часть Шестого была полузакрытым элитным местом, где нельзя было просто так получить, снять или купить жилье. Сейчас все изменилось. Каждый год Хуракан проводит здесь минимум три спортивных мероприятия, но это смешная пародия на прошлые времена, когда здесь с огромным размахом проводились официальные игры Сурвер-Олимпик-Хуракан.
Так я, как только нашел в себе достаточно смелости сбежать с отчего дома, а это случилось сразу после смерти матери, нашел себе для съема небольшую комнату там, где мне всегда нравилось находиться прежде.
Манеж.
Беговой овальный манеж, чьи внутренние стены были двойными стенами огромного бассейна с подогреваемой водой. Раньше, когда у нас был собственный реактор, что с избытком снабжал Хуракан энергией, бассейн работал постоянно. Теперь же бассейный комплекс почти закрыт.
Из пяти бассейнов три закрыто — включая тот самый огромный. Функционировать продолжили подогреваемый детский, где взрослому по колено воды и пятнадцатиметровый бассейн на четыре дорожки для взрослых. Все на платной основе — а не бесплатно как прежде. Вода подогревается почти условно, поэтому желающих заплатить деньги за возможность поплескаться в холодной воде не так много. Отключенные же бассейны выкупил один из великих сурверских родов и сделал там рыбные пруды. Там
