Остров второй. Последний шанс дона Эстебана - Иван Владимирович Булавин
— Мне бы такой препарат да в психбольницу, — мечтательно сказал он. — Вот была бы благодать, самого буйного психа можно легко успокоить, а когда он под действием, помыть, побрить, накормить и спокойно привязать к кровати.
Он взял пациента за выступающий подбородок и посмотрел ему в глаза:
— Как тебя зовут?
— Корб, господин, меня зовут Корб.
— Ты подчиняешься мне?
Глаза пленного стали ещё тупее, хотя, казалось бы, дальше некуда.
— Да, господин, я выполню любой приказ.
— И ты обманешь своего прошлого командира?
— Да, господин, вы — мой командир.
— Отлично, — Алик, ухмыляясь, потёр руки. — Тогда слушай мою команду, сделай для нас вот что…
План был рискованный, в лагере было много офицеров, которые, как я понял, гораздо умнее рядовых и легко могут заподозрить подвох. Но пока всё шло удачно. Мы все шли через лагерь армии врага, руки наши были скованы цепями (которые, правда, держались на незаклёпанных штифтах, а потому освободиться мы могли одним движением). Картина была насквозь фальшивой, но Винтер сказал, что может сработать. Враги часто пригоняли людей к стенам, чтобы пытать их на виду у защитников.
Встречные солдаты посвистывали вслед, кто-то успевал отвесить пинка, кто-то швырял тухлым помидором, но пока группа прорывалась к условному месту. Корб и его напарник, чьего имени я не запомнил, делали вид, что гонят нас насильно, пришлось отдать им то вооружение, что не вмещалось в рюкзаки, потом нужно успеть забрать. В процессе, к моему удивлению, система подкинула подарок: поднялись на единичку интеллект и скрытность, надо полагать, у всех так. В целом, логично, мы скрываемся, но побеждаем врагов хитростью. Главное, не спалиться в последний момент, тогда нам точно хана. Врагов вокруг столько, что последний бой продлится секунд двадцать.
Вместе с пряниками от системы пришло сообщение, что команда четыре перешла на третий остров, за что им будет начислен бонус. Ну и фиг с ними, зашли так зашли. Догоним и перегоним.
Попутно мы могли изучить оборонительные позиции врага. Позиции, надо сказать, неслабые. Даже не упоминая о численности личного состава, который, помимо странных бледных гоблинов и их четырёхметровых собратьев, включал в себя Офицеров, что поверх брони носили чёрные плащи с капюшоном, полностью скрывающим лицо. Были здесь какие-то оборотни, что напоминали прямоходящих волков, которые, не надеясь на силу клыков, носили с собой двуручные секиры с лезвием в виде полумесяца. Имелась и авиация, сложно сказать, что за твари кружили над стенами, скорее, гарпии или просто огромные летучие мыши. Они, впрочем, к самим стенам не приближались, слишком уж опасными выглядели крепостные пушки.
Имелась у них и артиллерия, правда, не пороховая. Катапульты и требушеты, швырявшие огромные камни (в роли заряжающих выступали те самые упыри, что поднимали камни размером с холодильник), кроме них имелись маги, что обстреливали стены какими-то заклинаниями. Суть магии была не видна, в сторону стен летели чёрные сгустки, в которых проскакивали молнии. Ещё имелся внушительный земляной вал, над которым продолжали работать, высота его была примерно вдвое ниже стен крепости.
— Приготовьтесь, — сказал Винтер, — мы почти добрались.
Но тут удача, которую мы так долго и успешно дёргали за разные места, решила повернуться к нам пятой точкой.
— Куда ты их повёл?!! — раздался грозный рык, так разговаривал бы тигр, если бы научился говорить. — Пыточная в другой стороне!
Рядом с нами стоял офицер, высокая прямая фигура в чёрном плаще, под которым угадывался рыцарский доспех. Лица не видно, зато под капюшоном сверкнули красные глаза без зрачков. На боку висел длинный меч.
— Тупое ничтожество! — продолжал он обвинять Корба. — Десять плетей тебя и десять твоему приятелю. А теперь развернись и веди обратно.
Не надеясь на умственные способности солдата, офицер показал направление рукой в железной перчатке. Впрочем, направление это было ясно и так, на самом гребне вала стояла специальная площадка, по верху которой была закреплена на двух столбах перекладина. Человек несведущий мог бы посчитать это сооружение виселицей, но свисавшие с перекладины цепи с крюками говорили, что развлечения осаждающих крепость существ куда как интереснее. Попавший к ним человек мечтал бы о простом повешении.
Корб, как и следовало ожидать, открыл рот, чтобы сообщить непонятному типу в плаще, что командир у него один, и командир этот приказал ему совсем другое. Вот только не успел.
Мы понятия не имели, что это за тварь, и как её следует убивать. А потому применили сразу всё. Стилет вошёл офицеру под рёбра, под капюшон влетело огненное заклинание Ульяны, а сверху, для пущей уверенности в результате, прилетел шипастый бронзовый шар. Неизвестно, кем на самом деле был офицер. Человеком, демоном, призраком или живым мертвецом, он подобных мер не пережил, что дало нам несколько спасительных секунд. За это время мы сбросили цепи, выхватили у Корба недостающее оружие, после чего бросились бежать. Задержались только двое: Альберт втолковывал Корбу приказ стоять до последнего, прикрывая наш отход, а Василий, вцепившись в рукоятку здоровой рукой, выдернул меч офицера и забросил его себе на плечо.
Пробежать требовалось метров пятьдесят, смешное расстояние, если не вспоминать, что тут на каждом квадратном метре по солдату противника, а совсем недалеко маячат фигуры офицеров в плащах.
Первым, как и положено, бежал Борис. Он почти не использовал кистень, замах, даже небольшой, требует времени, которого катастрофически не хватало. Поэтому он просто сбивал противников корпусом. Следом неслась Ульяна, воздушное заклинание, сбивающее противника с ног, достигло некоторого апгрейда, и при этом могло применяться чаще. С его помощью удалось смести два нехилых заслона.
Я бросил взгляд назад, оба зомбированных солдата продолжали рубиться с сослуживцами, оба были ранены, но в таком состоянии не чувствовали боли. Продержатся ещё минуту или две.
Вход в подземелье выглядел оригинально: широкий старый пень, который особым образом сдвигался в сторону. Под ним открылся люк, в который мы начали спрыгивать поодиночке. Успели почти все, снаружи остались только я и Борис. Именно в этот момент
