Его последний приказ - Дэн Абнетт

Вон Войтц уставился на Гаунта, смущенный. — Трон, парень. Что с тобой случилось?

— Я следовал вашим приказам, сэр. Вот, что со мной случилось.

— И в этих приказах было держать меня в заложниках с моим же собственным оружием?

— Это все, что я нашел.

— Ибрам, любовью Терры, опусти оружие.

— Только тогда, когда буду уверен в своей безопасности, и безопасности своей команды.

— Как ты вообще можешь сомневаться в этом? — сказал Вон Войтц. Он говорил с болью в голосе.

— Что-то не помогает тот факт, что нас загнали в тот лагерь для массовой казни, — ответил Гаунт.

— Как и то, что мою честь и лояльность проигнорировали. Вон тот парень был единственным, который заслуживал доверия. — Гаунт указал на Ладда кивком головы. — Но сейчас я не уверен, что могу и ему доверять. Нас загнали в контейнер, заперли в контейнере, и привезли сюда, как животных.

— Это были вопросы безопасности, полковник-комиссар, — сказал Байота. — Вы должны понять. Вас привезли сюда для официальной идентификации и опроса.

— Как животных, Антонид, — ответил Гаунт. — К тому времени, как нас выгрузили, я не чувствовал, что могу доверять чему-нибудь или кому-нибудь. Я должен был предпринять что-то для блага моих солдат.

— Как вы выбрались из контейнера? — спросил Ладд.

— Это имеет значение?

— Это честный вопрос, — сказал Вон Войтц.

— Мои люди почерпнули многое на Гереоне. Тактика сопротивления. Я не думаю, что есть какой-то замок, который не смогут вскрыть как Фейгор, так и Макколл.

— Где ваши люди? — задал вопрос Фарагут.

Казалось, что Гаунт улыбается, но впечатление было смазано грязной, серой массой его бороды. Он все еще целился в Фарагута. — Скрываются. Там, где охрана не сможет найти их. Прятаться где-то там мы очень хорошо научились.

— Как мы можем разрешить эту ситуацию, Ибрам? — спросил Вон Войтц.

— Ваше слово, сэр. Гарантия безопасности для меня и моих людей. Я полагаю, что вы нам должны это.

Вон Войтц кивнул. — Даю слово. Безусловно.

Последовал долгий период тишины, затем Гаунт опустил оружие, аккуратно повернул его в руке и протянул рукояткой лорду генералу.

Вон Войтц взял пистолет и положил его на стол. Фарагут рванул вперед, чтобы схватить Гаунта.

— Нет! — крикнул Вон Войтц. Фарагут замер на бегу.

— Я дал этому человеку свое слово! — заорал на него Вон Войтц.

— Сэр, я... — заикаясь произнес Фарагут.

Вон Войтц отвесил пощечину Фарагуту и заставил упасть на колени.

— Я хочу отправить сообщение, Гаунт. Хорошо? — сказал Вон Войтц. Гаунт кивнул. Лорд генерал подошел к интеркому.

— Это Вон Войтц на командном канале. Прекратить поиски и убрать охрану от моих дверей.

— Это Балшин. Поясните.

— Ситуация разрешена, комиссар-генерал. Следуйте моим приказам. — Затем была пауза. Затем вокс затрещал. — Мой лорд, вы под принуждением?

— Нет, Балшин. Нет.

— Пожалуйста, сэр. Мне нужен код.

— Код – «Андромах».

— Поняла. Спасибо, сэр.

Вспышки сигнальных огней прекратились, и отдаленный вой сирен затих. Тяжелые засовы автоматически убрались и внешняя дверь покоев генерала открылась. Эскорт, остававшийся снаружи, поспешил внутрь. Гаунт напрягся.

— Оружие на плечо! — приказал Вон Войтц, и люди тотчас сделали это. Вон Войтц указал на Гаунта.

— Теперь отдайте ему честь, мать вашу!

Они шли за Гаунтом к огромному энжинариуму в глубинах Левиафана. В каждом переходе, который они проходили, личный состав пялился, а некоторые, настолько пораженные тем, что видели, совершенно забывали отдать честь лорду генералу. Высокий, косматый, грязный человек в изорванной, кожаной одежде, закутанный в изорванные остатки камуфляжного плаща, шествующий впереди имперского главнокомандующего, двух комиссаров, Имперского тактика и отряда солдат.

Турбинный зал энжинариума был темным и похожим на пещеру, где властвовали огромные жужжащие силовые установки, которые управляли системами Левиафана. Воздух пах прометиумом и смазкой. Вон Войтц приказал инженерам и техноадептам выйти из зала.

— Здесь? — спросил он, повысив голос из-за шума машин.

— Тепло и работа машин маскируют биоактивность, — сказал Гаунт. — Это самая лучшая маскировка, которую можно получить, чтобы сбить с толку внутренние сенсоры. Мы поняли это, когда выводили из строя джехгенеш на дамбе Летрики.

— Понятия не имею, что ты имеешь ввиду, — сказал Вон Войтц. — Я верю, что ты все расскажешь.

— Конечно, сэр, — сказал Гаунт, как будто удивленный тем, что в этом будут сомнения. Он подошел к воксу на стене, подстроил свой передатчик и сказал «серебро». Его усиленный голос разнесся по энжинариуму.

Призраки вышли из укрытий. Это лишало духа, когда они появлялись, один за другим, из затемненных углублений, которые казались недостаточно большими, чтобы вместить в себя человеческих существ. Казалось, что Танитцы не столько выходят, сколько материализуются.

Все они были тощими, грязными и оборванными, как и их командир. Их глаза были яркими и настороженными. Их бороды и длинные волосы были заплетены в дреды и покрыты тем, что казалось серой грязью.

— Святой Трон, — сказал Вон Войтц. — Майор Роун.

— Сэр, — ответил Роун, неуклюже отдав честь, когда вышел на свет.

— И Сержант Варл. Сержант Макколл.

Два человека так же отдали честь, когда вышли вперед. Макколл не пожелал смотреть в глаза лорду генералу. Приблизились остальные. Вон Войтц приветствовал каждого, когда они появлялись.

— Рядовой Бростин. Сержант Крийд. Рядовой Фейгор. Вокс-офицер Белтайн. Рядовой-разведчик Бонин. Снайпер Ларкин.

Гаунт смотрел на Вон Войтца слегка впечатленный. — Вы... вы знаете, как их зовут, сэр.

— Я послал тебя и этих солдат на задание, о котором мы оба знали то, что вы никогда не вернетесь назад, Ибрам. Каким бы я был лордом генералом, если бы не озаботился тем, чтобы запомнить несколько