Вонда Макинтайр - Хрустальная Звезда
Водитель зашуршал несколькими отростками, покрытыми волосками со слуховыми сенсорами и острыми защитными шипами.
— Что вы хотели этим сказать? — обратился он к Трипио. — Почему вы раздражаете мои слуховые органы?
— Прошу прощения, — проговорил Трипио. — Я не сказал ничего существенного. Просто я вас не за того принял.
Вездеход медленно отъехал от корабля и направился в город.
У платформы водитель остановился. Открылась входная дверь туннеля. Хэн спрыгнул вниз и шагнул вперед. Люк и Трипио последовали за ним. Вездеход развернулся и пополз обратно.
— Чертовы пауки, — брезгливо сказал Хэн. — Может быть, я к ним несправедлив, но у меня от их вида бегают мурашки по спине.
— Пауки? — удивился Трипио. — Здесь есть пауки? Я должен быть начеку, иначе они могут оплести паутиной моих спутников. Однажды я слышал, как один дрояд…
— Я имел в виду водителя, — сказал Хэн.
— Но он же не паук, — возразил Трипио.
— Да я образно выражаюсь.
— Но…
— Ну что ты волнуешься? — засмеялся Хэн. — Ладно, забудь о том, что я сказал.
— Паук или не паук, а бизнесмен он неплохой, — сказал Люк.
— Это точно! Настоящий грабитель, — подтвердил Хэн.
Трипио сделал несколько осторожных шагов и огляделся по сторонам.
— Я уверен, что наш контакте? где-то здесь, — пробормотал он. Хэн взглянул на Люка.
— Ну, что теперь? У тебя есть какие-нибудь соображения, откуда начинать искать твоих потерявшихся Джедаев?
Люк покачал головой. Волосы упали ему на лоб, и на мгновение Хэну показалось, что он опять видит перед собой того зеленого юнца, каким был Люк во время их первой встречи. Но
Люк уже давно не был юнцом. За годы их знакомства он менялся на глазах и теперь стал совершенно не от мира сего. Это одновременно и трогало, и тревожило Хэна.
— Я надеялся, что смогу почувствовать…— Люк невесело усмехнулся. — Но не чувствую. Может быть, они загородились защитными экранами. Спрятались. Империя жестоко преследовала их, запугать не смогла, но научила скрываться.
— А тебе не кажется, что они могли бы заметить, что давным-давно нет никакой Империи? — спросил Хэн с легкой насмешкой.
— Зато есть немало людей, которые мечтают ее возродить, — мрачно возразил Люк.
— Мечтать не вредно, — усмехнулся Хэн. Он не очень-то верил в существование этих спрятавшихся Джедаев. Но, с другой стороны, чем дольше Люк будет искать их, тем дольше у Хэна продлится отпуск.
«Надо бы поменьше подкалывать его», — подумал Хэн.
За полупрозрачными радиационными щитами огни карнавала казались серыми и тусклыми. Мелькали неясные очертания всевозможных существ, приглушенно звучала какофония звуков.
Хэн взглянул наверх. Он остерегался смотреть прямо на сверкающий диск Черной Дыры даже через защитный экран. Белая карликовая звезда в это время двигалась к центру системы. Наконец она поравнялась со сверкающим диском, и в небе
— взорвался ослепительный фейерверк, превзошедший по своему масштабу все фейерверки, которые устраивала человеческая цивилизация.
Хэн направился по туннелю к первому куполу станции, Люк и Трипио последовали за ним. Горячий душный воздух окутывал их, он был таким густым, что его можно было видеть и даже взять в руки.
«Те, кто живет здесь, должно быть, приехали из тропических миров»,подумал Хэн.
На любой искусственной станции не так уж трудно поддерживать нормальную температуру, но на Крси это было невозможно. Сверхмощные холодильные установки работали в полную силу, так что вибрировала земля под ногами. Экраны защищали околопланетное пространство от радиации, но неистовая энергия Черной Дыры трансформировалась в безумную жару, которая проникала всюду. Холодильные агрегаты работали на пределе возможностей, чтобы перегонять жару на ночную сторону Крси, где она уходила в пространство. Впрочем, ночная сторона Крси была совсем невелика — по одну сторону Станции была Черная Дыра, по другую — белый карлик.
Хэн дотронулся до стены туннеля, но тут же отдернул руку. Несмотря на все усилия холодильных установок, стены были совершенно раскаленными.
— Я же ясно объяснил нашим корреспондентам, чтобы они нас встретили,растерянно сказал Трипио, пурпурный облик которого все еще казался непривычным. — Не могу понять…
И тут случилось что-то странное. Люк прошел сквозь Хэна. Генерал Соло вздрогнул и остановился.
«Он прошел сквозь меня? — подумал Хэн. — Или мне это только показалось? Проклятье, ненавижу эти его штучки!»
— Трипио, — как не в чем ни бывало сказал Люк. — Успокойся. У нас совсем другие планы.
— Но, Мастер Люк, уверяю вас, я не заставлял…
— Не заставляй лучше напрасно эксплуатировать свое голосовое устройство.
— Ну что ж, — обиженно произнес Трипио. — Как вам будет угодно.
Пот ручьями стекал у Хэна по спине и заливал лицо. Он вытер лоб и закатал рукава.
В свое время Лея заставила его больше уделять внимания своей одежде. Хэн имел обыкновение надевать первое, что попадалось под руку, но постепенно он смирился и стал облачаться в костюмы, соответствующие конкретному событию — будь то официальный прием или званый обед. Единственное, против чего он всегда протестовал, — это военная форма. Хэн вообще ненавидел униформы и обычно приходил в штатском даже на военные смотры.
В эту поездку он не взял ни одного официального костюма. И хотя его потрепанные брюки из грубой ткани и старая, видавшая виды рубашка совсем не подходили к тропическому климату Крси, он чувствовал себя легко и свободно. Никаких униформ, торжественных речей и официальных приемов. Свобода!
Он громко рассмеялся.
— По-моему, здесь нам скучно не будет, — сказал он.
— А где Трипио? — спросил Люк.
— Не знаю. Ты, наверное, оскорбил его лучшие чувства, сказав, чтобы он заткнулся.
— Я только посоветовал ему не орать на каждом углу о том, для чего мы сюда приехали и вообще кто мы такие.
— Ну и где же он может быть?
— Я мог бы найти его, — сказал Люк. — Но не буду этого делать. Не буду делать ничего такого. Не хочу напороться.
— И ты даже не дашь сигнал своим Джедаям? Тогда они сами прибежали бы к нам.
— Давай сначала найдем здесь какое-нибудь пристанище. Я не очень много знаю о людях, которых ищу. Слышал какие-то странные рассказы…
— Ты прав, малыш, — сказал Хэн. — Абсолютно прав.
— И если они Джедаи, я хочу быть уверен, что они не пользуются Темной Стороной.
— А ты мог бы узнать — почувствовать, — если тот, кто использует Темную Сторону, находился бы рядом?
— Уверен, что мог бы.
— Прекрасно!
— Думаю, что мог бы. — Люк невидящим взглядом смотрел сквозь прозрачную стену туннеля. — Надеюсь, что мог бы.
«Что я все время болтаю? — рассердился на себя Хэн. — На кой мне эти Джедаи? От них больше хлопот, чем пользы».
Они миновали выход из туннеля и вошли в первый купол Крси.
Там стоял невообразимый шум, такой же плотный, как и жаркий парообразный воздух. Хаотично вспыхивали огни, от мелькания разноцветных красок рябило в глазах.
Хэн искоса поглядывал на Люка, размышляя о его маскировке, но не решаясь ничего спросить. Люк обещал больше не пугать Хэна, и Хэн был рад, что парень, идущий рядом с ним, — Люк Скайвокер, его шурин, пилот и, если ему так хочется, Рыцарь Джедай. На нем была одежда, которая, к счастью, не очень отличалась от одежды большинства людей. Она не выдавала в нем Рыцаря Джедая и в то же время надежно скрывала Огненный Меч.
Хэн погладил бороду. Эта привычка появилась у него за то время, пока он ее отращивал. В эти последние недели перед путешествием Хэн становился все более нетерпеливым и раздражительным. Ему казалось, что борода растет слишком медленно, да и вообще приготовления к поездке чересчур затянулись. Поглаживание бороды, конечно, не могло ускорить ее роста, но этот жест стал для Хэна чем-то вроде талисмана. Он напоминал о том, что долгожданная поездка приближается с каждым днем.
В огромном первом куполе Станции Крси царила карнавальная кутерьма. Музыканты и жонглеры, акробаты и торговцы демонстрировали свои возможности и товары.
У края дороги кучей лежала группа бребишемов, извиваясь и перекатываясь. При этом они трясли своими длинными мордами и хлопали огромными, как лопухи, ушами. От группы исходил низкий протяжный стон, и невозможно было понять — кто-то один или все вместе издавали его. Бребишемы так тесно прижимались друг к другу, что составляли единый живой организм.
Люк бросил монету в корзину, стоявшую перед группой.
— Зачем это ты? — спросил Хэн.
— В знак восхищения их искусством.
— Искусством? — Хэн изумленно посмотрел на Люка, но тот был совершенно серьезен.
— Именно. И не более странным, чем танцы или игра в болобол.
— Ну что ж, ты имеешь право на свое мнение, — сказал Хэн. Перед ним вдруг возникла картина того вечера, когда они с Леей последний раз танцевали. Это было на каком-то приеме: где именно, Хэн уже не помнил. Запомнились только эти несколько свободных минут, когда они с Леей смогли наконец отдохнуть от торжественных речей и закружиться в танце посреди огромного зеркального зала. Острое чувство желания вновь прикоснуться к Лее кольнуло его сердце.
