Леонид Андронов - Принц из ниоткуда. Книга 3
Ничем не отличается от вышеперечисленного барахла и динамическое фото, которое настоятельно советовал сделать Леридо. Что это такое? Представьте себе настольную рамку. На ней фото. Какой-нибудь тривиальный розовый куст. На рамке кнопка. Нажав её, вы оживляете изображение. У куста появляется юноша (вы) и девушка (ваша спутница). В течение трёх-пяти секунд (в зависимости от того, сколько вы заплатили) они (вы оба) как дрессированные обезьяны, что-то вытворяют вокруг этого куста под зычные команды фотографа и застывают, например, в целомудренном поцелуе. Процесс, да и результат, как вы понимаете, идиотский. И сколько здравомыслящих, умных людей на это попадается! Хорошо, что я не на отдыхе и сразу отказался. А так, дубля за два-три и за пятьдесят (!) фунтов фотограф добивается от вас такой несказанной прелести, от которой вас потом будет тошнить всю оставшуюся жизнь. Но маме подарить можно.
Почему-то женщины более падки на такие вещи. И я даже не удивился, когда Лира решила сделать себе на память такое фото. Просто встал в стороне и ждал, когда это закончится. Рядом со мной стоял Леридо и с умилением наблюдал за её кривляниями. Молодой человек, наконец, заснял Лиру именно в той позе, которую они так долго вымучивали… Вы же знаете, как девушки фотографируются! У каждой девушки есть своя фирменная поза. Разве не знали? И улыбка тоже. Своя, натренированная годами. Когда-нибудь смотрели фотоальбомы девушек? Я вам скажу, они сильно отличаются от фотоальбомов юношей. У нас всё предельно ясно и понятно – вот я с гитарой, вот я в своей машине, вот я рядом с ней, вот я под ней. Вот мы с друзьями нажрались и лежим вповалку (полосатые носки слева – это я). Вот мы на пляже подцепили каких-то кошёлок. (Одна из них до сих пор звонит моему другу). Вот я с другом. Вот я сделал страшное лицо. Вот я с этой…в общем, не важно. Разнообразие! Это главное. А у девушек? Вот я с мамой. Вот я с подружкой. Вот я с другой подружкой. Вот мы втроём с двумя другими подружками. А это я в шубе. А это я в купальнике. А эту кофточку мне подарила бабушка на прошлое Рождество… И везде, везде одна и та же поза и одна и та же улыбка! И ножка подвёрнута одинаково и руки находятся за спиной. Как будто сзади только фон меняют. А эти подружки! О-о-о! Парк Юрского периода на свободе! И все стоят точно так же и улыбаются одинаково, как на сотне других снимков. Нет, конечно, на какой-то из фотографий вы найдёте симпатичную девушку, но именно она, по уверениям вашей знакомой, окажется полной дурой.
Глава 7.
Но вот их любопытство было удовлетворено, и мы отправились на Мерцающий мост. Такси приземлилось на большой стоянке до отказа забитой машинами. Людские потоки двигались навстречу друг другу, от моста и стоянки. Мы мгновенно растворились в этом потоке.
– Если что, встречаемся у машины, – предупредил нас Вому.
Выстояв ещё одну длиннющую очередь, мы наконец-то смогли попасть на мост. Я взял Лиру за руку и повёл её по поднимающейся вверх дорожке. Впереди нас шли Ларвик и Мериголд. Капитан надел на себя, словно корону, тонкий обод камеры и осторожно поворачивал голову, пытаясь как можно более качественно заснять окружающие красоты. Он даже для верности опустил на правый глаз прозрачный монитор.
– Ларвик! – со смехом крикнул я. – Держите Мериголда за руку. А то он так может запросто свалиться с моста.
– Зато сэкономлю сто фунтов, – Мериголд словно робот повернул голову в нашу сторону и прожужжал объективом.
Мы улыбнулись. Ларвик сделал несколько шагов к нему и встал поблизости, чтобы в случае чего помочь нашему оператору удержаться на ногах.
Что до остальных, Леридо и отец Элиас потерялись где-то сзади, а Джос и профессор Вому, напротив, рванули вперёд, пытаясь максимально эффективно использовать те пятнадцать минут, которые были отведены нам для осмотра. Людей стало значительно больше. Вверху уже показались белые пилоны моста со свисающими вниз стропами. Деревья раздвинулись, и мы вышли к узкой серебристой полоске, перекинувшейся через пропасть. Дух захватывало от этого зрелища. В розовой дымке терялся противоположный холм, над которым нависло катящееся к горизонту солнце. Земля под ногами стала казаться ещё более оранжевой, чем прежде, а мост под лучами солнца начал источать какое-то невероятное свечение.
Все стремились запечатлеть этот момент. Вокруг галдели десятки, если не сотни, туристов, размахивающие руками и камерами. Мы дождались наших почтенных коллег, и Мериголд заснял нас на этом фоне. История получила ещё несколько однотипных кадров – группа людей на фоне толпы, из-за которой не видно саму достопримечательность. Наряду с миллионами подобных изображений, им так же суждено покоиться в пыльных альбомах или в закоулках компьютерных дисков, откуда их извлекут, может быть, раз или два, пока они навсегда не исчезнут в тоннах домашнего хлама.
– Ну что, – сказал Мериголд, – попробуем вступить на него?
– Страшновато, – признался Ларвик.
Он не лукавил. Немногие люди отваживались сразу шагнуть на эту дорожку, которая казалась такой хлипкой и неустойчивой. Однако, стоило сделать шаг и ступить на неё, и я понял, что этот мост такой же надёжный, как сотни других, по которым мне приходилось ходить. Это радовало.
– Идём? – я протянул руку Лире.
– Идём.
Мы двигались очень медленно. На такой высоте, сами понимаете, не особенно разбежишься. Шли медленно, крепко держась за поручень и стараясь не смотреть вниз. Ноги были полусогнуты от страха. И не у одного меня. Большинство туристов передвигались точно так же. Самые смелые обращали на это внимание окружающих и подшучивали друг над другом. Но это стоило того. Вид отсюда был замечательный. Я переборол страх и подошёл к смотровому устройству. Может быть, я мало видел красивых городов, но по сравнению с теми, где я бывал до этого, Леванто явно выигрывал. Он намного красивее Гунбурга, а уж Лавриона, наверное, в тысячу раз. Бывает у городов какое-то очарование. И этот город производил такое ощущение уюта и спокойствия, изящества и аристократичности, что нисколько не удивляешься той эйфории, которая царила среди туристов, приезжающих сюда сотнями тысяч в год.
Несмотря на то, что Леванто один из крупнейших городов на Марсе, ощущения суетности он не производит. Даже аэромобили летают здесь не так стремительно, как в том же Лаврионе. У меня уже глаз навострился, теперь я могу различать их по типам и даже маркам. И могу вам сказать, здесь, в большинстве своём, летают очень и очень презентабельные машины. Изящные, стильные, впрочем, как и всё вокруг.
Стало вечереть. Солнце коснулось краем макушки холма. Ещё чуть-чуть и быстро стемнеет. Мы вернулись к машине. Сели и не в силах были описать свой восторг словами. Лица у всех блаженно светились. Мы примолкли и старались запечатлеть в памяти все красоты левантийского нагорья, проплывающие под нами. Только один Мериголд просматривал свои записи, опустив на глаза два прозрачных экрана.
Глава 8.
– Вечер удался на славу, – сказал профессор, выходя с помощью Ларвика из аэромобиля.
– Как ваша нога? – спросил его Мериголд.
– В целом неплохо, – задорно ответил профессор и, ступив на землю, сморщился от боли. – Хотя вообще-то лучше было воздержаться сегодня от походов. Но я никак не мог удержаться.
– Да, – поддержал я. – И не бегать быстрее нас.
– Арчибальд, вашей ноге нужен покой, – заботливо сказал Леридо. – Настоятельно вас прошу, полежите до утра.
– Постараюсь, Клаус, – ответил Вому и заковылял к входу в отель. – Да, господа, – он обернулся. – Завтра, как договаривались, встречаемся в холле.
Самый момент мне исчезнуть. Пока есть время до отлёта, я решил смотаться в Райский уголок. Незаметно для всех я улизнул и прогулочным шагом направился по знакомому маршруту.
Запылённый отель, лоснящееся лицо портье, лестница с вытертыми ступенями и вот… Я постучался, вошёл. В прохладном офисе тихо. Хозяйка сидела на своём месте.
– Вечер добрый, – она подняла глаза.
– Здравствуйте, – я вежливо улыбнулся. – Вы меня, наверное, потеряли? У меня вчера была назначена встреча с Леей. Она молча смотрела на меня.
– Э… – растерянно произнёс я. – Вы меня помните?
– Помню, конечно, – по голосу нельзя было сказать, рада она мне или нет.
– Вчера, к сожалению, я никак не мог вырваться к вам…
– Почему вы не перезвонили? – с укором спросила она. – Девушка прождала вас зря. Мы вынуждены были отказать другим клиентам…
– Я понимаю, – ответил я сдержанно. Краска бросилась мне в лицо. Кто, собственно, здесь клиент, я или она? – Если бы у меня была возможность перезвонить вам, я бы обязательно это сделал. Но у меня её не было.
– Ох, ну что же вы! – сконфузилась она. – Я понимаю, всякое бывает, – она засуетилась. – Но, понимаете, мы беспокоились. Надо было просто позвонить.
