Дэвид Дрейк - Кризис
— Как и для любой милитаристской династии, — добавила Минерва слащаво-ядовитым голосом. — Например, для Малинов, для Мартинов, для Молесвор…
— «ВНИМАНИЕ — ОБЩАЯ ТРЕВОГА! ВНИМАНИЕ — ОБЩАЯ ТРЕВОГА!» — внезапно завопил динамик.
Рой даже подскочил в кресле. До сих пор чертова штуковина говорила только то, что Рой заложил в программу. А сейчас — мало того, что в программе не было этого сигнала — вслед за ним раздался такой дикий вой сирены, будто небеса начали рушиться им на головы. Также внезапно сигнал прервался, закашлялся, словно подавившийся кот, потом в динамике зазвучал голос полковника Бэзила Фотерингтона-Томаса. Это было кое-что похуже, чем сирена.
— Курсанты и преподаватели Академии космического Флота! Периметровые сенсоры зарегистрировали перемещение на дальних подступах. На опознавательный запрос объекты не отвечают. По всей видимости, мы имеем дело с внезапной атакой противника. Не более чем через двадцать минут они будут на расстоянии прицельного выстрела. Объявляю боевую готовность на станциях… («Станциях, станциях, станциях…» — эхом повторил ревербератор.)
Рой часто заморгал, потом покосился на курсантов. Те, как ни удивительно, отреагировали на сообщение с весьма похвальным спокойствием — Гиллибранд даже не забыл переключить тренажер на нейтральный режим. Рой перевел взгляд на зрительную линзу Минервы — если бы она была человеком, это называлось бы «посмотреть прямо в глаза».
— Внезапная атака неприятеля, — произнес он. — Допустим. А какого неприятеля?
Вопрос был по существу. Халианские хорьки не просто отдали себя на милость победителей — Альянса и Флота — их высший совет официально объявил: враг, который оказался так силен, что смог их сокрушить, больше не является врагом и достоин всемерной поддержки.
Так что сейчас космическое пространство бороздили объединенные эскадры Флота и хорьков.
Возможно, это и было одной из главных причин удаления ветеранов прошлой войны Роя и Минервы из прифронтовой зоны. Не слишком разборчивая стрельба в случае чего могла поставить под угрозу едва зародившийся союз. А этого не хотела ни одна из сторон, особенно теперь, когда приходилось иметь дело с Синдикатом…
Минерва была первым кораблем с искусственным мозгом, которому довелось столкнуться с судами Синдиката. И если бы не очередной эксперимент Комитета по исследованиям и внедрениям (в рамках которого искусственный мозг корабля-разведчика пересадили мощному крейсеру), ни она, ни Рой так и не сообщили бы об этом свидании в штаб…
— Что скажешь? — подмигнул Рой. — Похоже, придется обходиться собственными силами!
Ирисовая диафрагма зрительной линзы Минервы сузилась и вновь расширилась. В свое время Минерва настояла, чтобы ей оставили старомодную ирисовую систему и не смели менять ее на фототропический фильтр, иначе стало бы невозможно моргать.
— Почему бы и нет? — хмыкнула она. — Детки пощекочут себе нервы. Эта однообразная тренировочная программа им наверняка осточертела.
Рой был слишком хорошо воспитан, чтобы потребовать уточнений. Искусственный мозг имел в запасе интонации голоса, которые резали как бритва, и ему вовсе не хотелось снова испытать на себе их действие.
Хотя излюбленным образом Минервы была чопорная старая дева, в отдельных случаях она мгновенно превращалась в матерого боцмана, сыплющего отборными флотскими ругательствами. Это неизменно производило глубокое впечатление на старших преподавателей, которые не слыхивали бранного слова с тех пор, как надели на воротнички золотисто-красные петлицы. Они даже подпрыгивали, получив такой отличный словесный пинок. Впрочем, Рой заметил, что и на курсантов брань Минервы действует сходным образом.
— Все слышали приказ полковника? — спросил он, не оборачиваясь. И вдруг, резко развернув кресло, вонзил испепеляющий взор в растерянных мальчишек. — На станции объявлена боевая готовность. Так какого дьявола вы сидите?!
Его слова произвели эффект взрыва петарды в муравейнике или падения бомбы мощностью в килотонну в расположение основных сил хорьков. На мгновение все остолбенели, а потом бросились кто куда. Благо, на корабле класса «Валгалла» — нынешней инкарнации Минервы — места для забега было предостаточно. Рой представил себе, какую реакцию вызвал бы подобный приказ у команды его прежнего корабля-разведчика класса «Олимпус», и поспешил закрыть ладонью рот, чтобы скрыть хохот. Корабли «Олимпус» называли «лодками любви», причем это было самое мягкое из прозвищ.
— А с нами-то что? — осведомилась Минерва. В ее голосе одновременно звучали горячая жажда схватки и глубокое сомнение. — Ведь мы не должны участвовать в столкновениях.
— Согласно приказу контр-адмирала Агато, мы не должны искать себе приключений. В приказе ничего не сказано о ситуациях, когда приключения находят нас сами.
— Причем в тот момент, когда корабль битком набит тупоголовыми сопляками. Приключение не из приятных.
— Тут ты права. Среди командующих не было еще кретина, который послал бы судно с детским садом на борту в какую-нибудь горячую точку. Не думаю, чтобы Агато запланировал начало практики прямо на сегодня. — Рой отгородил себя от класса мобильной переборкой и вновь внимательно посмотрел в глаз Минервы. — Не забывай, однако, что огневая мощь этой посудины будь здоров какая. Прежде чем умотать от греха подальше, мы можем наделать здесь изрядного шороху.
Главный дисплей замигал — это Минерва быстро перелистывала в памяти данные, касающиеся бортового вооружения. Она самодовольно хихикнула:
— Все, что хочешь! Кроме разве что бактериальной пушки сорокасантиметрового калибра. Но и это они собираются установить на следующей неделе.
— Тоже испытания?
— Что же еще? Всем ведь известно, что старики-ветераны ни за какие деньги не полезут снова в бой.
— Точно. Именно так они и думают. Давай-ка выводи нас из дока!
Минерва покинула стыковочный узел с легкостью, о какой мальчишки-курсанты мечтали только во сне. Но Рою любоваться чудесами автопилотирования было некогда — он следил за проекциями траекторий на дополнительном экране и думал: «Кто же они? Кто?».
Это был вопрос на засыпку. «Большой Ди» и его эскадра должны были надежно защитить Халию и Цель от вторжений летучих отрядов огромного военного флота, на который чуть было не наткнулись Рой и Минерва во время последнего боевого вылета. Их рапорт произвел такое впечатление на командование, что те всерьез подумывали, не вернуться ли к плану «Посейдон», то есть, попросту говоря, не взорвать ли обе планеты, чтобы их богатые природные ресурсы не достались врагу. К счастью, нашлись здоровые головы, и вместо «тактики выжженной земли» возобладала тактика полномасштабного сражения на уровне флотов. Так что где-то в глубинах халианского пространства сейчас шла нешуточная битва. Возможно, она уже закончилась, и приближающиеся точки на экране были всего лишь курьерскими торпедами с вестью о победе. С той же вероятностью это могли быть остатки халианских «вольных охотников», вроде корвета «Дельта», за которым Рой и Минерва гонялись во время последнего задания. Не исключено, что это полупартизанская атака легкой флотилии, временно оторвавшейся от основных сил.
Так или иначе, незваные гости вряд ли рассчитывали, что их поджидает свидание с крейсером класса «Валгалла» — иначе поостереглись бы сломя голову идти на сближение.
— ЕСМ включен, — весело сообщила Минерва. — Если у них работают сканеры — желаю приятного сканирования!
Сигнальный индикатор на главном пульте сменил цвет с янтарно-желтого на зеленый, издав тихий мелодичный звон.
— Главный двигатель готов к режиму полной тяги. Задавай курс.
— Ты сама все знаешь. Курс на перехват.
— Курс на перехват задан.
— Теперь пора потревожить курсантов. Врубай все сирены. Боевая готовность N1. Устроим небольшое приключение…
Рой дал себе слово не заглядывать в каюты курсантов — по крайней мере до тех пор, пока паника, неизбежная в таких случаях, несколько поуляжется. Сейчас полезнее было напомнить себе, какое оружие имелось в их распоряжении. Когда Минерва выдала подробную информацию на экран, стало ясно, что вышеупомянутая бактериальная пушка была бы излишней роскошью — корабль нес на борту батарею плазменных орудий да еще внушительный запас ядерных ракет на вращающихся пусковых установках. С таким арсеналом можно было устроить интересный спектакль.
— Ориентировочное время возвращения сигнала — десять минут, — бесстрастно констатировала Минерва.
Рой покосился на ближайшую из ее сенсорных панелей и промычал что-то невнятно-вопросительное.
Минерва помолчала некоторое время, затем сообщила:
— У детишек там ужасный гвалт. Растревожились не на шутку.
