Адриан Чайковски - Чернь и золото
Слыша эти слова в уме, видя перед собой все те же капризные или равнодушные лица, Стенвольд сознавал, что опять ничего не добьется, и гнул свое просто из вредности, чтобы иметь потом право сказать: «А я вас предупреждал!»
— Мастера, — сказал он проникновенно, и зал притих, услышав эту новую интонацию. — Выслушайте меня, прошу вас. Я говорил с вами неоднократно, но мои слова пропадали втуне. Послушайте же: долгая война осоидов со стрекозидами закончилась. Даже огромное Сообщество не вынесло кровопускания, которое учинила ему Империя. Они подписали капитуляцию, согласно которой Империи отходят три их провинции, равные по площади четверти Нижних Земель. Что же сделала Империя после этого? Отложила меч и взялась за плуг? Занялась науками? Улучшила жизнь своих бедняков и рабов?
Стенвольд обвел взглядом слушателей.
— Не спрашивай нас, мастер Вершитель, скажи сам, — предложил чей-то голос.
— Нет! — закричал он. — Это вы мне скажите! Вы, ведущие торговые операции в Геллероне, скажите, сколько мечей для осоидов вы выковали! Сколько стрел, пороха, горючего, двигателей, чертежей продали им с хваленой выгодой для себя! Расскажите о людях, с которыми вы заключали сделки, не спрашивая, зачем им столько оружия! Говорю вам: Империя — это не муравинский город, где каждый гражданин, будь то ремесленник, земледелец или военный, берется за оружие в случае надобности. В Империи каждый мужчина — воин, и только воин. Ремесла и земледелие они предоставляют рабам. Что же им делать с этой громадной армией, если не воевать? Откройте глаза, купцы и ученые, откройте глаза и скажите мне: куда двинется это войско теперь?
— Думаю, здесь пора сделать паузу, — сказал спикер. — Позволь нам дать ответ на твою загадку, мастер Вершитель. Итак, мастера, Стенвольд бросил нам весьма увесистую перчатку…
— В очередной раз, — снова ввернул анонимный остряк, но Тадспар прервал его:
— Будем уважать оратора, мастера. Кто готов принять его вызов?
Вызов принял некий Хелмесс Бройлер, но на его месте мог быть любой другой.
— Захватывающий спектакль, не правда ли? — Сказав это, он умолк, улыбаясь возмутителю спокойствия с бесконечным терпением, и заговорил снова, лишь когда Стенвольд вернулся на свое место. — Не знаю, право, что делали бы мы без мастера Стенвольда и его фантазий, которые так оживляют наши собрания. — Все вежливо посмеялись. — Империя, Империя, — продолжал Бройлер. — Мы хорошо ее знаем хотя бы благодаря истерии, которую вот уже двадцать лет разводит вокруг нее наш мастер Вершитель. Они, конечно, варвары, но за последнее время, я бы сказал, немало продвинулись к цивилизации. У них есть правительство, налоги, даже собственные деньги имеются, хотя их купцы, насколько я знаю, предпочитают сделки в нашей монете. — Все, особенно коммерсанты, опять захихикали, а Бройлер ухмылялся в открытую. — Порой у них, как у всякого государства, возникают распри с соседями. Большинство из вас, и я в том числе, помнит, как стояла у наших ворот армия Вика. Кому тогда не хотелось прогнать захватчиков восвояси и преподать им хороший урок? Именно это и совершила Империя. Дала отпор воинственным соседям, грозившим ей, и обезопасила свою жизнь. Кто упрекнет их за это? Могли бы они основать свое посольство у нас, если бы враги осаждали их беспрепятственно? А что мы, собственно, знаем об их войне со стрекозидами? Сообщество, громадное, загадочное и обладающее бесчисленными ресурсами, граничит, к счастью, не с нами. Что мы стали бы делать в случае его нападения? Они так закрыты, что невозможно даже понять, что у них на уме. Если осоиды в тяжкой борьбе вырвали победу и мир у столь могучей державы, их остается лишь поздравить, а не корить. Уверен, Империя начала эту войну только из-за постоянной угрозы с севера.
— Мастер Вершитель, — Бройлер придал своему лицу выражение безнадежности, — утверждает, что теперь настал наш черед. — В зале снова раздался смех, но оратор был серьезен. — Он говорит, что их армия разрастается, что их солдаты — отменные воины. Мастеру Вершителю не приходит в голову, что армия может быть нужна для защиты. — Бройлер гневно хлопнул ладонями по трибуне. — Берегитесь, они идут! Страшные осоиды движутся на Нижние Земли! Движутся, да. Они шлют к нам своих дипломатов, заводят торговые связи. Три года назад между Империей и Геллеронским Советом был заключен договор, полезный для обеих сторон. На днях такой же договор должен быть подписан Империей и нашим великим городом. Они знают, что на беспокойных Нижних Землях мы играем первостепенную роль, и хотят установить с нами более близкие отношения — возможно, даже учиться у нас, как студент учится у своего мастера. — Лицо и жесты Бройлера взывали о понимании. — Знаком ли вам Железный Пакт, о котором я говорю? Его копии есть в наших библиотеках — рекомендую прочесть. Там признается суверенность как Геллерона, так и Коллегиума. Там черным по белому сказано, что армия нужна для защиты того, что у них уже есть, а не для захвата чего-то лишнего.
— Лишним для них ничего не будет, — выкрикнул Стенвольд, несмотря на отчаянную жестикуляцию Тадспара. — Они увеличивают свои войска, прикрываясь твоей несчастной бумажкой, а мы позволяем им!
— Пусть так, мастер Вершитель, но против нас они могут выступить лишь по одной причине: если какой-то глупец будет разжигать в нас агрессию! Если мы встретим их мечами вместо рукопожатий! Мастер Вершитель желает осуществить свои предсказания, натравливая нас на тех, кто хочет лишь признания и поддержки!
Стенвольд ринулся к трибуне. Бройлер съежился, явно опасаясь побоев, но Вершитель спокойно, в полной тишине произнес:
— Прошу мастеров меня извинить. Я вынужден вас оставить из-за внезапного приступа дурноты.
4
Сальма совсем отвык писать письма. Не потому, что в Коллегиуме их не писали, напротив: образованный средний класс постоянно обменивался шутками, приглашениями и политическими памфлетами, но как раз это изобилие и мешало ему взять перо. У него на родине уделялось немало времени и содержанию письма, и каллиграфии, и тому, что было заключено между строк. Доставка тоже обойдется ему в немалую сумму: это не то что отправить курьера в депо или на летное поле. Он перечитал написанное:
Высокочтимому князю Фелипе Шаю, принципалу Ро, при его дворе в Суон-Рене.
Пишу сие во имя нашего блистательного Сообщества и светлейшего Монарха, а также повинуясь любви и почтительности, кои питаю к Вам как к старшему родичу.
По воле судьбы я обрел среди чужестранцев того, кто мыслит сходно со мной и видит ясно даже при слабом свете зари, тогда как другие и в солнечный полдень остаются незрячими, — обрел и взял его в менторы.
Он постоянно ищет новые истины — особенно там, где восходит солнце, — и многие помогают ему в этих исканиях. Я сам вместе с моими соучениками тоже вскоре этим займусь.
Перевести это следовало так: «Хитрый старикан один во всем Коллегиуме чует, что замышляется на востоке. И хочет меня сделать своим агентом, на что я согласен. Когда я поступил в их хваленую Коллегию, все, и я в том числе, думали, что моим уделом будет возня с железками; но если мастер счел возможным доверить мне меч и послать меня сражаться с Империей — быть по сему».
Помните ли Вы то сумрачное место, где заблудилась наша кузина Далесс? Там Вы и найдете меня.
Фелипе Далесс… В своем стальном панцире она всегда служила Сальме примером для подражания. Прошло уже четыре года с тех пор, как пало княжество Правва, но от уцелевших он слышал, что она достойно встретила свою смерть.
Он нахмурился, видя, что обозначил одно и то же понятие и как свет, и как тьму. Осоидам ради соблюдения поэтической логики надо бы хоть раз вторгнуться с запада… а впрочем, пусть. Излишняя простота только вредит письму.
При сем остаюсь смиренный изгнанник князь Сальме Дин.
Он витиевато расписался хитиновым пером. Жуканы сочли бы это причудой, но он так и не освоился с их авторучками. Сам правитель Сообщества пользуется пером — он, Сальма, был бы гордецом, прибегая к чему-то более сложному.
— Готово, — сказал он, и маленькая фигурка сделала шаг от двери, где безропотно прождала почти час. Это заслуживало немалого уважения в таком суетливом, напористом городе, как Коллегиум. — Ты уверена, что доставишь письмо куда надо? Большинство здешних жителей думает, что моя страна существует только в волшебных сказках.
Глаза молодой мушидки приходились почти вровень с глазами сидящего Сальмы. Кожа у нее была голубовато-серая, на форменной черной куртке сверкала круглая бляха Курьерской Гильдии.
— Наши отделения, сударь, есть и в Драм-Ио, и в Шон-Форе, а оттуда я легко доберусь до Ро.
