Саймон Кларк - Царь Кровь
– Ты правильно понял. Вперед, нас ждет встреча с музыкой.
– С какой еще музыкой?
– Не бойся, тебя не заставят играть с листа концерт для электрогитары.
Остальные участники вечеринки собрались в патио. Наполнив бокалы, они расселись на стульях, будто готовясь смотреть представление. Тут я догадался, что сейчас будет.
Напротив двух стульев с прямыми спинками из столовой поставили видеокамеру на штативе.
– Ой-ой! – шепнул я Стиву. – Вот почему мне это не нравилось.
– Если хочешь быть профессиональным исполнителем, от этого никуда не денешься, – шепнул он в ответ. – Где бы ты ни был, даже вот на такой пьянке, от тебя всегда ждут представления; это утомляет, а иногда достает – например, когда придешь на похороны друга. Можешь мне поверить, со мной так бывало.
Нас усадили перед камерой, и пока Дин Скилтон прилаживал к ней батарейки, Стивен наклонился ко мне и тихо сказал:
– Верно, я помог это устроить. Хотел записать, как нам приходится петь, чтобы заработать себе на ужин. И еще… – Он ткнул меня в плечо. – Хочу увезти с собой в Штаты на память.
– Ладно, но какого черта они собираются делать? – Тут я перехватил взгляд Говарда; Говард ухмыльнулся и показал большой палец.
Стивен улыбнулся:
– О’кей, Рик, я заранее извиняюсь. Будет противно. Но сделай брату одолжение, о’кей?
Я благосклонно кивнул, а Стивен наклонился ко мне и стиснул мне руку ниже локтя. В этот вечер меня все устраивало. Весь мир снова стал прекрасен со всем, что в нем есть, все были мне друзьями. И то, что случилось недавно, уже отползло на задний план сознания. Час потерял? Экая важность. Просто малость переутомился, вот и все. А большое серое лицо, которое плавало в темноте? Игра света, пятно мха на стволе. Да, наверняка. Утром можно будет пойти посмотреть, и там наверняка будет большая поганка, выросшая из дерева. Которую ваш покорный слуга в темноте принял за страшилище. Потом ваш покорный слуга зацепился ногой за корень и лишился от удара даже того слабого умишка, который у него был.
Ушло. Все это переживание вылетело из головы начисто и забылось.
7
Стивен метнулся на своих подпружиненных ногах к столу с выпивкой и принес два стакана.
– Выпей, Рик, это текила.
– Вообще-то я не…
– Давай, братец, считай это вкусом шоу-бизнеса. Пей залпом… погоди, погоди, я скажу, когда. Где-то минут через пять текила тебя понесет, ты будешь на вершине мира, а публика – там, где ей место. У твоих ног.
Дин перестал возиться с камерой и отчаянно замахал Бену, который пошел к нам, широко улыбаясь.
– О’кей, Рик. Теперь пей.
Мы оба выпили залпом. Стивен улыбнулся. Я чуть не задохнулся от спирта, обжегшего глотку и желудок, потом он рванулся было обратно, собираясь хлынуть из зубов, как фонтан из усов кита.
Я сжал зубы, сглотнул, закашлялся. Спирт остался на месте. Сквозь выступившие слезы я видел Бена, приближавшегося своей ныряющей походочкой, будто собираясь облить нас из ведра. Он остановился.
– Леди и джентльмены, прошу внимания!
Все стихли. Все глаза смотрели на нас. Я увидел в публике Кейт, она улыбалась.
– Стивен Кеннеди, Рик Кеннеди! – продолжал Бен. – Рассказываем о вашей жизни.
Кто-то где-то нажал кнопку, заиграла музыка.
Вообще-то я должен был бы смутиться до чертиков. Но сегодня все было нормально. Такое было странное чувство, что какая-то часть от меня пропадала где-то всю жизнь, а сейчас вдруг вернулась. Я снова был целым. Стивен наслаждался каждой секундой, благодушно смеясь, когда Говард вытащил увеличенные детские фотографии меня и Стивена. И даже обязательные фотографии с голыми попками на меховом ковре.
А Бен Кавеллеро сказал своим спокойным голосом:
– Почему бы тебе не представить себя самому, Стивен? Ты куда лучше меня с этим справишься.
Стивен легко вскочил на ноги. Я с чем-то вроде благоговения видел, как он перевоплотился в профессионала и заговорил в камеру так, будто читал с телесуфлера.
– Добрый вечер! Меня зовут Стивен Кеннеди. Всего три недели назад у меня был день рождения, и сейчас мне полных четверть столетия. Я ведущий музыкальной передачи на КСТВ – это новая ТВ-станция в Сиэтле. Лучше всего назвать мою работу “видеожокей”. Эта мерзкая каша выливается на юную и не испорченную молодежь Сиэтла каждую неделю со вторника по пятницу с шести до восьми. Хобби… сейчас… ага: принимать на грудь, гонять выше разрешенной скорости, девчонки, еще девчонки… ага, и еще я почему-то не могу перестать играть в бильярд. Почему? Не знаю. Игра дико тупая, но у меня она вошла в привычку. Глупо, но я люблю эту игру. И потому, если кто-то знает средство от бильярда, ради Бога, скажите мне. Я буду вашим другом по гроб жизни.
Типичная ди-джеевская болтовня, но я видел, что Стивен умеет излучать тепло и потому купил публику сразу и со всеми потрохами.
И теперь он играл с аудиторией, как опытный удильщик, выводящий форель.
– Все говорят, что я, должно быть, тупица, раз вся моя работа – это стоять перед камерой и говорить: “Вот это видео от РЕМ, вот это от “Оазиса”, а потом будет ролик от Арманы”. Нет, у меня есть по-настоящему интеллектуальные цели. Я в прошлом году написал серьезную медицинскую книгу. – Он оглядел публику. Она была у него в руках. – Очень, очень серьезный учебник. Приемы самопомощи во избежание преждевременной эякуляции. У меня с собой есть несколько экземпляров, но они в дефиците, так что кто не успел – тот опоздал.
Раздался дружный смех. Я оглядел лица своих друзей и увидел людей, полностью свободных и радостных. И тут Бен как бы случайно вбросил мне странный вопрос, чтобы вечер не стал полностью театром одного актера.
– Рик, какое у тебя самое первое воспоминание?
– Рана от выстрела.
– Выстрела?
– Да, от выстрела.
– Где?
– В лесу, в Италии.
– Нет, в какой части тела рана?
– В затылке.
– Боже мой! Серьезная рана?
– Нет, – рассмеялся я. – Не серьезная. Бекасиная дробь.
– А ты, Стивен, – обернулся к нему Бен. – У тебя какое самое сильное первое воспоминание?
– Гм. – Стивен серьезно задумался, глядя в небо. – Наверное, как я… кого-то подстрелил.
– Кого?
– Его.
Стивен с ухмылкой уставил на меня воображаемый пистолет и спустил воображаемый курок.
Бен повернулся ко мне.
– А ты ему простил теперь, что он использовал тебя как мишень?
Я тоже заулыбался.
– Более или менее. Но помню, что боль была адская, и мать чуть инфаркт не хватил, когда она нашла меня в кухне. Ты помнишь?
– Это я помню ли? У тебя была футболка с утенком, белая. По крайней мере по идее белая. А сзади она была вся красная от крови. Я тогда подумал: “Все, я убил своего брата. Я отнял жизнь”. А ты через десять минут уже сидел и смотрел телевизор с большой миской мороженого на коленях, и был весь перемазан малиновым вареньем.
– А ты в наказание должен был смести листья во дворе?
– Ага, и двор был такой, что там десяток грузовиков можно было бы поставить.
– Рик, – сказал Бен, – скажи нам, что тебя в этой жизни интересует. Какие у тебя хобби?
– В основном музыка. Если выдается свободная минутка, я либо упражняюсь в игре на гитаре, либо играю с оркестром в Лидсе, либо организую выступления.
– А что есть у тебя такого… особенного в жизни?
Я пытался этого не сделать, но не удалось. Я глянул на Кейт Робинсон. Она ответила мне прямым взглядом своих зеленых глаз. Я пытался сохранить спокойный вид, но сердце запнулось.
– Саша… Если кто не знает, так зовут мою гитару. “Фендер Стратокастер”.
– А почему Саша?
– Я ее купил у одной старой дамы в Хаддерсфилде. Это была гитара ее сына. – Я пожал плечами. – Он недавно умер, и она мне сказала, что он звал гитару Сашей. Я это имя оставил.
Стивен одобрительно подмигнул.
– А теперь ты организовал оркестр?
– Ага, “Сандер бад”.
– Но ведь для тебя и сочинение песен работа знакомая? Я закрыл лицо руками, имитируя смущение.
– Бен, ты ведь этого не сделаешь? Скажи, что ты не будешь.
– Извини, но среди предков Кавеллеро были инквизиторы. Включите песню, мистер Спаркмен.
Говард где-то нажал кнопку, и тут же из динамиков на деревьях поплыл ползучий ритм диско.
– Да, Рик Кеннеди, это знаменитая песня “Кисс кримсон”. Записана исполнителями… где мой список? Ага, вот: Бит Герл, Джилли и Джо…
Кто-то добродушно гаркнул:
– Кто такие? Почему не знаю?
– Я тоже не знаю, – ответил я. – И не хотел бы слышать их вариант этой песни.
– Погодите, – поднял Бен лист бумаги. – Здесь еще Написано. Клод Койе, парижский шансонье. Группа под названием “Блоше…”, еще группа “Кибер фанк цанг” – испанская?
– Нет, греческая. А испанская – “Кастро ностро”. Это играется исполнение “Кибер фанк цанг”. Они играли в каждом пляжном дискоклубе от Корфу до Крита, но только в греческих территориальных водах… а как ты это добыл?
Бен вернулся к списку.
