Владимир Контровский - Гнев Богов в изящной упаковке
Однако предварительные расчёты показывали, что наибольший эффект (причём не столько военный, сколько психологический) будет иметь применение нового оружия против густонаселённых городов с обширной площадью застройки - оценочное число жертв такой бомбардировки исчислялось десятками тысяч. И в первую очередь рассматривался вариант ядерного удара по Японии, причём по многим причинам.
В составе американских военно-воздушных сил не было тяжёлых бомбардировщиков, способных поднять четырёхтонную бомбу и доставить её из Америки в Европу (например, до Берлина). Японские острова были столь же недосягаемы для непосредственной атаки, но было выдвинуто несколько вариантов атомного нападения с использованием флота, тогда как в Атлантике все эти варианты были заранее обречены на провал ввиду подавляющего превосходства континенталов на море и блокады восточного побережья Северной Америки. Что же касается Тихого океана, то там шанс на успех имелся, особенно после поражения японцев у Гавайских островов. И самое главное - удар по Японии сулил стратегические выгоды: демонстрация мощи американского оружия и уязвимости империи Ямато создавала предпосылки для успеха переговоров о заключении сепаратного мира между Японией и США (со всеми отсюда вытекающими). Именно поэтому предложение сбросить атомную бомбу на Токио было отвергнуто: посягательство на столицу и на жизнь микадо могло иметь обратный эффект и заставить самураев сражаться до конца, до полной победы, невзирая ни на какие жертвы. Не надо наносить чересчур болезненный удар - достаточно показать, что он может быть нанесён. Дело оставалось за малым - дотащить ядерную бомбу до Японии.
Предложение доставить бомбу е японским берегам на подводной лодке и подорвать её у побережья вблизи какого-нибудь приморского города было отклонено - подводный взрыв, по заключению физиков, не дал бы желаемого эффекта устрашения ввиду незначительности предполагаемых разрушений (цунами японцев не удивишь). Оставался самолёт - и корабль-носитель для его доставки к цели на расстояние досягаемости.
По грузоподъёмности и прочим характеристикам на роль атомного бомбардировщика (с кое-какими переделками) подходил Б-17 "Летающая крепость". Предлагалось оснастить его поплавками для взлёта (и посадки) с воды (на воду) после доставки самолёта в заданный район на борту быстроходного линейного крейсера "Гуам". Однако в северо-западной части Тихого океана - в районе, наиболее подходящем для старта по тактическим соображениям, - погода по большей части не слишком подходящая для спуска на воду гидросамолёта весом в тридцать тонн и для его взлёта с поверхности штормового океана. Надеяться же на то, что с погодой повезёт (именно в день "Д" и в час "Ч") никто не собирался - ставка была слишком высокой. И тогда было принято невозможное на первый взгляд решение: запустить тяжёлый самолёт с бомбой с палубы авианосца.
Это "простое" решение потребовало целого ряда сопутствующих и подготовительных работ, и такие работы начались уже в конце 1944 года. После Карибского побоища стало ясно, что войну экономик (и войну обычными средствами) США проигрывают, и приоритет был отдан атомному оружию, воплощение которого в металле было уже не за горами. Запах жареного щекотал ноздри правителей Америки, для которых поражение означало смерть (в переносном и в самом что ни на есть прямом смысле слова - на милость победителей никто низ них не рассчитывал), и поэтому все разработки, так или иначе касающиеся создания и применения ядерной бомбы, получили "зелёную улицу". К этим разработкам относился и проект "атомного" Б-17, который, когда речь зашла о взлёте "летающей крепости" с палубы авианосца, был доработан с точки зрения усиления конструкции самолёта с тем, чтобы он мог выдержать механические перегрузки "форсированного старта". Была также разработана и сделана оригинальная "длинная катапульта", позволявшая разгонять взлетающий самолёт на всём протяжении полётной палубы, от кормы до носа (именно такая была установлена на "Вэлли Фордж"). Кроме того, были созданы специальные стартовые пороховые ускорители для дополнительного разгона тяжёлой машины во время взлёта. Все эти работы увенчались успехом - инженеры и рабочие Соединённых Штатов могли и умели многое.
Целью атаки (исходя из критерия "необходимый и достаточный") был выбран город Ниигата - средних размеров порт на побережье Японского моря. Уничтожение такого города должно было (по замыслу) впечатлить самураев и в то же время не вызвать у них желания мести любой ценой.
Оставался вопрос подбора экипажа для столь экзотической миссии. Простого приказа было маловато: по плану операции самолёт, сбросив бомбу, должен был направиться в Китай и там совершить посадку в районе, находившемся под контролем войск Чан-Кайши (либо экипаж по достижении "дружественной территории" должен был покинуть обречённый борт на парашютах), а эвакуация "атомных героев" предусматривалась на подводной лодке из Жёлтого моря. Даже при беглом рассмотрении план этот сильно смахивал на изощрённый способ самоубийства, и командование прекрасно понимало степень влияния "человеческого фактора" на успех всей операции. Тем не менее, добровольцы нашлись, тем более что их патриотический порыв подкреплялся более чем солидным денежным вознаграждением, обещанным им самим, а также их семьям.
Весной 1945 года всё было готово, и девятнадцатого мая президент Рузвельт отдал приказ о начале операции "Шангри-Ла".
* * *Б-17Х "Санта Клаус" летел сквозь ночь - летел не добрым дедушкой из лапландских сказок, а хищным чёрным вампиром, алчущим горячей крови: человеческой крови. Самолёт подобрался к берегам Японии под покровом ночи, и сейчас (по расчётам) внизу, в медленно светлеющей чернильной темноте, была уже земля: японский остров Хонсю. Ещё час полёта (даже меньше часа), и...
Вопреки опасениям, на подлёте бомбардировщик не встретили японские истребители. Имперская метрополия жила вне войны, чувствуя себя в полной безопасности, и даже не соблюдала затемнение - внизу то и дело появлялись россыпи огней, обозначавшие японские города. Пять лет непрерывных побед сделали своё, породив у самураев самоуспокоенность, а недавнее поражение у Гавайских островов рассматривалось ими как досадная случайность.
Бомба - трёхметровый цилиндр весом четыре тонны, покоившийся в бомбоотсеке, - была приведена в боевую готовность. Как только "Санта Клаус" набрал высоту и удалился от эскадры Кинкейда на пятьдесят миль, лейтенант-оружейник Ашворт, ответственный за бомбу, пролез в бомбовый отсек и снял предохранители. Две чеки - маленькие карболитовые цилиндрики с серебряными контактами - он сунул в карман, рассудив, что как сувениры они будут стоить недёшево. Правда, для этого надо ещё вернуться, но это уже другой вопрос...
Им так никто и не помешал, и вскоре в предутренней полумгле командир "Б-17Х", майор Чарльз Суини, различил плавный изгиб береговой черты и геометрически правильные очертания городских кварталов. Сверившись с картой, майор убедился: перед ними Ниигата. Капитан Ван Пелт, штурман "Санта Клауса", знал своё дело - он вывел машину прямо на цель. Небо было безоблачным, видимость превосходной. В 05.15 бомбардир, капитан Билл Фереби, совместил визир прицела с искомой точкой в центре города, и ровно через 15 секунд сбросил атомный груз.
- Облегчились, - с кривой ухмылкой произнёс второй пилот, капитан Олбери, когда "Санта Клаус", избавившись от четырёхтонного "Подарка", резко подскочил вверх.
- Все надеть тёмные очки! - приказал Суини, разворачивая машину в сторону моря и увеличивая скорость. - Сейчас будет...
- Командир, - перебил его тревожный возглас стрелка-радиста штаб-сержанта Бакли, - японские истребители! Три, нет, четыре штуки. Они нас догоняют!
"Проснулись, - подумал майор. - Остановить нас они уже не смогут - поздно, - зато у них сколько угодно времени, чтобы нас убить...".
У командира "Санта Клауса" были основания для мрачных мыслей: его машина была максимально облегчена и лишена большей части оборонительного вооружения: хвостовая, подфюзеляжная и верхняя турели 12,7-мм "кольтбраунингов" были демонтированы - лишь бы взлететь и долететь.
И тут в остекление кабины хлынул пронзительный свет, словно восходящее солнце метнуло из-за горизонта на страну, носящую его имя, сгусток своей огненно-жгучей плоти, ослепительно-ярко вспыхнувший на высоте шестисот метров над городом Ниигата.
Остатки сумрака испуганно отпрянули, выжженные неземным огнём, и небо на фоне этого адского пламени стало чёрным. Над землёй взметнулось исполинское грибообразное облако; оно двигалось и ворочалось, в нём всё кипело и кружилось, а его поверхность была черной и бурлила, как котёл с варом. И сатанинскими слезами из этого огромного облака на пылающий город начали падать чёрные капли...
