Зеб Шилликот - Экстерминаторы. Стальной город
— Смотри-ка, как ты заговорил!
— Но ведь это правда! Есть разные общества, разные цивилизации, и всегда полезно понаблюдать за тем, как живут другие люди.
— А ты знаешь, что у некоторых народов есть обычай отрубать руки у воров? — вдруг спросил Джаг.
Разведчик на секунду застыл от изумления.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Да просто так, чтобы ты был в курсе. Ты об этом не думал?
— Нет.
— Есть и другие наказания, — продолжал Джаг. — Кроме рук, можно еще отрезать ноги или выколоть глаза…
— Тьфу, какое варварство! — вздрогнул разведчик.
— Да, именно так поступают с бессовестными ворами, которые не оправдывают доверие своих хозяев.
— Это действительно свинство с их стороны и большая подлость, — чуть слышно прошептал Кавендиш.
Решив изменить тему разговора, он спросил:
— Что тебя здесь больше всего удивило?
— Здесь все сделано из металла, простого или драгоценного.
Разведчик отрицательно покачал головой.
— Да нет, я не об этом!
— А о чем?
— Разве ты не заметил? С момента нашего приезда мы не встретили ни одной женщины. Обезьяну я, разумеется, не считаю. Они что, их прячут?
Не зная, что ответить, Джаг лишь пожал плечами.
То, что он слышал в операционной, и то, что сейчас сказал Кавендиш, увязывалось друг с другом. Похоже, в городе не было ни одной женщины.
Действительно, все жители города, покрытые специальной золотой мазью, являлись мужчинами. Правда, их мужское достоинство было каким-то недоразвитым. Хилые и слабые члены вызывали у Джага сочувственную улыбку. Впечатление однополости жителей усиливалось еще и тем, что все они были одного цвета. Джаг не мог избавиться от чувства, что в городе царит какая-то странная, нездоровая, почти патологическая атмосфера.
Любезность и предупредительность позолоченных горожан не могли развеять этого тяжелого ощущения.
Кавендиш, всегда тяготевший ко всяким экстравагантным выходкам, вытащил свой черный бархатный кошелек и высыпал его содержимое на скатерть.
Жители города подошли поближе и с удивлением уставились на алмазы и жемчуг.
— Что вы об этом скажете? — спросил разведчик, обращаясь к окружающим.
— А что это такое? — спросил один из горожан.
Кавендиш чуть не задохнулся от изумления.
— Как, что это такое?! Да откуда ты свалился? Ты что, нарочно это сказал? Даже не надейся меня одурачить! Ты же специально прикидываешься, чтобы сбить цену. Но я не клюну на твою удочку! Я человек бывалый, меня не проведешь.
Жители города удивленно переглядывались, рассматривая камни, и разведчик сказал Джагу:
— Черт бы их побрал. Похоже, они и впрямь ничего не смыслят ни в бриллиантах, ни в жемчуге. Жаль, что у меня нет фальшивых камней, чтобы расплатиться с ними…
Брови Джага поползли вверх.
— А что ты хотел купить?
Кавендиш нерешительно пожал плечами.
— Не знаю. Может, что-нибудь подвернется под руку. Например, сувениры.
— Ты и сувениры?! С чего бы это ты стал таким сентиментальным?
— Это я так сказал, — отмахнулся Кавендиш. — Нам придется купить средство передвижения. Не вечно же мы будем торчать в этом городе. К тому же нам потребуется оружие. Я не люблю путешествовать с голыми руками.
— Оружие? — удивился один из позолоченных горожан. — Вам нужно оружие?
Разведчик утвердительно кивнул, отчего его длинные светлые волосы разлетелись в стороны.
— Разумеется, я хотел бы купить оружие, — сказал он. — Но боюсь, мне нечем будет с вами расплатиться. У меня нет ничего такого, что могло бы вас заинтересовать.
Его собеседник весело рассмеялся.
— Платить? А кто вам сказал, что надо платить? Вы можете выбрать себе любое оружие, какое захотите!
— А если мне понадобится что-нибудь еще? — вкрадчиво спросил разведчик.
Его собеседник лишь пожал плечами.
— Все, что есть у нас, принадлежит вам. В нашем городе гостеприимство является законом. Идите за мной и выбирайте сами!
Потирая руки от удовольствия, Кавендиш повернулся к Джагу.
— Ты пойдешь? — спросил он, вставая из-за стола.
Джаг из простого любопытства решил сходить с ними.
— Как ты думаешь, у них здесь только ножи и пращи или есть что-нибудь получше? — издевательски бухтел разведчик, когда они шли по длинному коридору, освещенному яркими белыми фонарями, свет которых больно резал глаза.
* * *С круглыми от удивления глазами Кавендиш смотрел на стену, увешанную оружием.
Джаг стоял рядом с ним и молчал, не в силах произнести ни слова.
Арсенал был богатейший. Правда, на оружии отсутствовали заводские марки, а приклады моделей были сделаны из плохо обработанного дерева или отлиты из металла.
Совершенно зачарованный, похожий на ребенка, который наконец попал в царство любимых игрушек, Кавендиш переходил от одного экспоната этой необычной выставки к другому, отпуская восторженные реплики.
Джаг не обладал столь широкими познаниями в данной области, но разнообразие представленных моделей впечатлило и его.
— Конечно, эстетический вид этих моделей не всегда соответствует оригиналам, — заявил их провожатый. Но уверяю вас, что револьверы, которые вы видите, вполне надежны и безотказны. Впрочем, мы могли бы сделать что-нибудь специально для вас, по вашему личному заказу.
Разведчик отрицательно качнул головой.
— Зачем? — тихо сказал он. — Они и так вполне хороши.
Действительно, перед ними было оружие всевозможных моделей, включая самые современные.
Даже армия Проктора и армии других сильных мира сего не были оснащены столь великолепным вооружением. На стене висело и несколько образцов хорошо сохранившегося старинного оружия. Но оно, скорее всего, не действовало и, очевидно, стоило недорого.
Словно зачарованный, Кавендиш протянул руку к великолепному револьверу «бирман энд корт» из хромированной стали.
— Можно мне взять его? — спросил он с дрожью в голосе.
— Прошу вас, — ответил житель города. — Этим вы сделаете нам честь.
Словно заправский эксперт, Кавендиш прикинул вес револьвера на руке, затем проверил, как работает механизм. Револьвер функционировал безотказно. Однако кое-что привлекло особое внимание Кавендиша, и его лицо исказилось гримасой досады. Недостаток, обнаруженный разведчиком, был достаточно серьезным и значительно снижал ценность оружия: оно было гладкоствольным, а не нарезным. А это означало, что для серьезных дел револьвер не годился.
— Из вашей пушки можно стрелять дробью и больше ничем, — раздраженно буркнул разведчик.
Гид удивленно приподнял брови, намазанные золотой краской.
— Все наше оружие стреляет стрелами разного калибра, но наконечник стрелы никогда не бывает толще трех миллиметров, — спокойно пояснил он. — Это позволяет нам видеть попадание в цель во время поединка на Спирали. Когда-то мы пользовались настоящими пулями, но хирургический центр в такие дни оказывался перегруженным ранеными, и мы теряли много людей. В настоящее время мы не можем позволить себе подобного рода роскошь.
Горожанин говорил слегка презрительно, словно объяснял очевидные вещи двум полным идиотам.
— Во время… состязаний? — удивленно переспросил Кавендиш.
— Стрелы прекрасно сбалансированы и попадают в цель точнее, чем пули, — продолжал гид. — Разумеется, если вы соблюдаете нужную дистанцию.
— Понятно, — проворчал разведчик, возвращая револьвер на место.
— Близость противника пьянит и делает состязание более зрелищным, — уточнил житель стального города.
— А у вас осталось прежнее оружие? — спросил Кавендиш. — То, которое стреляло настоящими пулями?
Его собеседник растерянно пожал плечами.
— Боюсь, что нет. Нам пришлось многое отправить в переплавку, чтобы изготовить новые модели.
Джаг, стоя чуть в стороне, с интересом прислушивался к разговору. Его поразил тот факт, что жители целого города избавились от смертоносного оружия. И это в мире, где грудные дети учились стрелять раньше, чем ходить!
— Разве на вас никогда не нападали? — спросил он.
— Нападали? — удивленно переспросил горожанин.
Джаг утвердительно кивнул.
— Да. Ведь на любые крепости нападают. Есть же племена кочевников, которые собираются вместе, чтобы взять штурмом какой-нибудь город. Кроме того, существуют бандиты, которые грабят, а затем уничтожают целые селения. Они сметают все, что попадается им на пути. Есть бродячие армии, банды наемников, обезьяны, наконец…
Гид удивленно заморгал.
— Кажется, я вас понял. К сожалению, на нас уже давно никто не нападал. Жаль, мы получили бы истинное наслаждение, ведь стычки подобного рода бодрят и заставляют острее чувствовать ценность жизни.
