Эрик Ниланд - Падение Предела
— Потеря памяти за счёт утраты части мозга. Нет, — сказала доктор Хэлси, — их жизнь будет достаточно опасной и без разрушения сознания.
Доктор включила свой микрофон.
— Ведите их.
— Слушаюсь, — ответил ей голос, прозвучавший из динамиков под потолком.
— Они привыкнут, — обратилась Хэлси к Дежа. — Или нет, и тогда окажутся неспособными к тренировкам и не подойдут для нашего проекта. Как бы то ни было, я просто хочу разобраться с этой проблемой сразу.
На верхнем ярусе амфитеатра распахнулись четыре пары двойных дверей, и в зал вошли семьдесят пять детей, каждого из которых сопровождал личный наставник — инструктор по строевой подготовке, облачённый в камуфляж.
На лицах детей была заметна усталость. Каждый из этих малышей был похищен, перенёс прыжок через пространство скольжения и лишь недавно вышел из криосна. Это испытание, поняла Хэлси, тяжело отразилось на них. Её кольнуло чувство вины.
Как только все расселись на скамьях, доктор прочистила горло и произнесла:
— В соответствии со статьёй 45812 военно-космического кодекса вы были отобраны для участия в особом проекте ККОН, получившем условное обозначение «Спартанец-два».
Хэлси помедлила — слова застревали у неё в горле. Как она могла рассчитывать, что они поймут её слова? Доктор сама с трудом понимала все юридические тонкости и этику, оправдывавшие эту программу.
Дети выглядели крайне озадаченно. Некоторые даже попытались встать и уйти, но инструкторы положили свои сильные руки на плечи малышей и заставили их сесть на место.
Шестилетки… Они просто не были способны всё это переварить. Но она должна была заставить их понять, должна была объяснить всё в простых словах.
Доктор Хэлси шагнула вперёд.
— Вас призвали в армию, — объяснила она. — Вас будут тренировать и сделают настолько сильными, насколько это только возможно. Вы станете защитниками Земли и её колоний.
Некоторые дети сели прямее. Теперь они были не столько напуганы, сколько заинтересованы.
Доктор заметила Джона, объект номер 117, первого ребёнка, которого отобрала для проекта. Мальчик озадаченно морщил лоб, но очень внимательно слушал её.
— Вам трудно будет это понять, но вы уже не сможете вернуться к своим родителям.
Дети напряглись, и инструкторам пришлось сжать их плечи.
— Это место станет вашим новым домом, — произнесла доктор Хэлси настолько мягко, насколько могла. — Товарищи по обучению будут вашей новой семьёй. Тренировки будут тяжёлыми. Вам предстоит пройти долгий, полный трудностей путь, но я знаю — вы справитесь.
Слова ободрения, да… И в то же время они ей самой казались пустыми. Она хотела рассказать всю правду, но могла ли? Не каждый из детей сможет выдержать это. «Приемлемые потери» — так ей сказал представитель департамента военно-космической разведки. Но для неё любая потеря сейчас казалась неприемлемой.
— Можете пока отдохнуть. Начинаем завтра, — сказала доктор Хэлси и повернулась к Мендесу. — Отведите детей… кадетов в их казармы. Накормите и уложите спать.
— Так точно, мэм, — ответил Мендес. — На выход! — прокричал он.
Дети поднялись, подгоняемые своими опекунами. Джон-117 встал, но продолжал гордо смотреть на доктора Хэлси. Многие «объекты» были шокированы, у некоторых дрожали губы, но никто не заплакал.
Она правильно отобрала детей для проекта. Хэлси только надеялась, что малыши сохранят хотя бы половину своей отваги до того момента, когда придёт их время.
— Нагрузите их завтра делами, — приказала доктор Мендесу и Деже. — У них не должно быть времени задумываться над тем, что же мы с ними сделали.
ЧАСТЬ II
САЛАГА
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Время: 05:30, 24 сентября 2517 (по военному-календарю)
Система Эпсилон Эридана, военная база планеты Предел
— Кадеты, подъём!
Джон перевернулся на другой бок и попытался снова заснуть. Медленно к нему пришло смутное осознание того, что он не в своей комнате, а рядом находятся чужие люди. Его ударило током — разряд прокатился от босых пяток до спины. Джон удивлённо вскрикнул и упал с кровати. Он пocтapaлcя стряхнуть с себя сонное оцепенение и сел.
— Я сказал подъём, салага! Ты знаешь, что значит «подъём»?
Над Джоном навис мужчина в камуфляжной форме. Незнакомец стригся коротко, и его волосы были седыми на висках. Его тёмные глаза, казалось, не могли принадлежать человеку — они были слишком большими, слишком чёрными и не моргали. Мужчина сжимал в руках серебристую дубинку; он протянул её к мальчику, и оружие заискрило.
Джон подался назад. Он ничего не боялся — трусит только малышня, — но его тело инстинктивно старалось как можно дальше отстраниться от этого инструмента.
В помещении находилось ещё несколько десятков взрослых, будивших сейчас остальных детей. Семьдесят четыре мальчика и девочки с криками вываливались из своих постелей.
— Я старший инструктор Мендес! — прокричал мужчина, стоявший рядом с Джоном. — Остальные — ваши наставники. Вы обязаны в точности исполнять любой наш приказ. — Мендес ткнул пальцем в сторону дальней стены шлакоблочного барака. — Умывальники там. Вы умоетесь и вернётесь сюда, чтобы одеться.
С этими словами офицер открыл ящик, стоявший у изножья койки Джона, и вытащил оттуда пару одинаковых серых спортивных костюмов. Приблизившись, Джон увидел, что каждый из них на груди украшает надпись «ДЖОН-117».
— Не стой здесь! Вперёд, на полусогнутых! — Мендес ткнул мальчика между лопаток своей дубинкой.
Внутри Джона словно заметалась молния. Он растянулся на койке, пытаясь глотнуть воздуха.
— Я не шучу! Пошёл, пошёл, ПОШЁЛ!
И Джон пошёл. Он не мог дышать, но всё равно бежал вперёд, хватаясь за грудь. Ему всё же удалось сделать судорожный вдох к тому моменту, когда он добрался до душевой. Остальные дети выглядели напуганными и сбитыми с толку. С них срывали пижамы и заставляли шагнуть на ленточный транспортёр, уносивший их вначале под струи чуть тёплой мыльной воды, а затем под ополаскивавший ледяной душ.
Джон бегом вернулся к своей койке, надел нижнее бельё, тёплые носки, а затем натянул спортивный костюм и идеально подходившие ему по размеру армейские ботинки.
— Кадеты, на выход! — провозгласил Мендес. — По трое в ряд стройся! Шагом марш!
Джон вместе со всеми остальными выбежал из казармы на поросший травой плац.
Солнце ещё не взошло, и на горизонте небо было цвета индиго. Трава была мокрой от росы. Рядом располагалось ещё несколько бараков, но из них никто наружу не выходил. Над головами детей проревело два реактивных самолёта, прочертив дугу в небе. Откуда-то издалека донёсся металлический скрежет.
— А теперь вы выстроитесь в пять одинаковых рядов! — рявкнул старший инструктор Мендес. — По пятнадцать кадетов в каждом.
Он подождал пару секунд, глядя, как они суетятся.
— Я сказал: одинаковые ряды. Эй, кадет, ты умеешь считать до пятнадцати? Три шага назад.
Джон встал в третьем ряду.
Глотнув холодного воздуха, он наконец начал просыпаться. И стал вспоминать. Его похитили прямо среди ночи. Вкололи что-то, от чего Джон очень долго спал. Затем женщина, подарившая ему монетку, сказала, что он никогда не сможет вернуться назад. Что он больше не увидит ни маму, ни папу…
— Прыжки на месте! — прокричал Мендес. — Считаем до ста. Готовьсь, начали!
Офицер приступил к выполнению упражнения, и Джон последовал его примеру.
Один мальчик заупрямился… на долю секунды. К нему тут же подлетел инструктор, ударив дубинкой в живот ученика. Мальчик согнулся пополам.
— Выполняй программу, салага! — прорычал инструктор. Мальчишка поднялся и начал прыгать.
Никогда в жизни Джону ещё не приходилось столько времени выполнять это упражнение. Его ноги, руки, живот — всё горело огнём. По спине катился пот.
— Девяносто восемь… девяносто девять… сто. — Мендес остановился и сделал глубокий вдох. — Приседания! — Инструктор быстро опустился на корточки. — Считаем до ста. Не лениться!
Джон присел.
— Первый кадет, который покинет строй, — произнёс Мендес, — дважды обежит вокруг плаца, а затем вернётся сюда и сделает ещё двести приседаний. Готовьсь… Выполнять! Раз… два… три…
Затем последовали глубокие наклоны. А за ними — сгибание коленей.
Джона вырвало, но жалости он не дождался. Спустя пару секунд на него набросился инструктор. Мальчику пришлось подняться и вернуться к тренировке.
— Подъём ног. — Мендес продолжал выполнять упражнения, словно был машиной. Словно он всех остальных считал машинами.
Джон уже просто не мог пошевелиться, но он понимал, что его опять ударят шокером, если он остановится. Он пытался продолжать; надо было двигаться. Его ноги дрожали и казались ватными.
