Павел Корнев - Пятно
Вскоре глаза уловили полоску света, и, больше не опасаясь расшибить в темноте лоб, я ускорил шаг. Толкнул слегка приоткрытую дверь и заглянул в просторную комнату, освещенную лишь непривычно тусклым сиянием энергосберегающей лампы, висевшей над установленным в углу верстаком.
– Зрение решил испортить? – нахмурился я. – Вторую включи.
– Электричество экономлю, – даже не обернулся ко мне затачивавший какую-то железяку худощавый парень в пуховике. Одной рукой он крутил ручку шлифовальной машины, другой подносил к абразивному кругу тонкую полоску желтоватого металла, из-под которой моментально начинали сыпать яркие искры. – Знаешь, сколько с нас за него дерут?
– Я – знаю. Включи.
– Да перегорела она просто.
– Запасную не судьба взять? – тяжело вздохнул я. – А, Стас?
– Некогда мне, – мотнул головой парень. – Заказ горит.
– Что-то срочное?
– Пацаны с «Родничка» озадачили.
– Опять собак отстреливать собираются, а патроны тратить жаба давит?
– Ну да. Полсотни наконечников сразу берут.
– Неплохо. Тебе заготовок-то хватит?
– Хватит пока. – Стас отложил готовый наконечник и покрутил головой из стороны в сторону, разминая занемевшую шею. – Главное, чтобы точильный круг выдержал.
– А что такое?
– Да металл плохо поддается. Если попадутся, притащи еще камней.
– Хорошо.
– Сходил как?
– Замечательно просто.
Я кинул рюкзак на пол и повалился на продавленный диван с торчащими из-под обшарпанной обивки пружинами.
– И чем похвастаться можешь? – На отличавшемся резкими чертами лице Стаса впервые появилось что-то отдаленно напоминавшее интерес. И даже из запавших карих глаз на время исчезла вечная апатия. – Неужели что-то стоящее нашел?
– Стоящее – это не то слово! Блок управления «карапузом» за коробок «сахара» Старику сдал.
– Да ты чё? – моментально позабыл про наконечники парень.
– Ага. Только по дороге домой меня Круглый отоварил.
– Ну, ты и лошара! – вздохнул мой приятель и запустил пальцы в давно не стриженные лохмы волос. – Целый коробок!
– Но четвертину обратно я потом отыграл….
– Красавчик! – Стас подкатил ко мне инвалидное кресло и протянул руку. – Давай!
– Только сразу все не скумарь, – предупредил я, передавая ему пакетик с дурью. – Это тебе на месяц.
– Базара нет, братка! – Парень спрятал «сахар» в карман пуховика и откатился обратно к верстаку. – Респект тебе и уважуха!
Я только покачал головой, достал из верхнего ящика шкафа лампочку и, ввернув ее взамен сгоревшей, потащился к себе. Там задумчиво уставился на стену, обклеенную фотообоями с изображением горного озера, вспомнил все сегодняшние злоключения и вдруг осознал, что жутко, просто до скрежета зубовного, зол. И не на кого-нибудь, а на себя самого.
Это ж надо было так подставиться! Это ж надо было!
Во рту появился какой-то мерзкий привкус; я в голос выругался и, повесив куртку на спинку скрипучего деревянного стула, принялся исступленно молотить висевшую в углу боксерскую грушу в тщетной попытке выпустить пар.
Минут через пять выдохся, облизнул ободранную костяшку и прислушался к своим ощущениям.
Вроде полегчало. Самую малость, но и это неплохо. Хоть усну теперь спокойно.
А утро вечера мудренее.
Правда-правда…
Глава 2
Человеческая психика – странная штука. Моя, по крайней мере, точно. Вот, например, просыпаюсь иногда с утра, и хоть твердо уверен, что ничего хорошего в ближайшей перспективе не светит, а настроение замечательное, и все тут. С чего, почему – непонятно. Наоборот, конечно, куда чаще случается, но там загадок никаких – депрессия, мать ее, пожаловала. Обычное дело.
Обычное – но не сегодня. Сегодня причина для нехороших предчувствий имелась вполне себе весомая: из головы никак не шел давешний разговор с Шиловым. Но, несмотря на это, чувствовал я себя вполне сносно и даже встал без понуканий обычно выступавшего в роли будильника Стаса. Потом в свое удовольствие минут десять поколотил грушу и, решив не тратить время на турник с гантелями, отправился на кухню.
– Рано ты сегодня, – удивился Стас.
– Храмов объявился, – зевнул я.
– Да ты чё?! – в изумлении уставился на меня парень. – Когда?
– Без понятия. Мне вчера Суворов сказал.
– И что теперь?
– Схожу узнать, чего он мутит опять.
Я поднял с пола стоявшую в углу пластиковую пятилитровую бутыль, налил из нее в кружку воды и сделал несколько глотков.
– Ты все не выдувай. Это последняя, – предупредил Стас и протянул бутерброд. – Завтракать будешь? Кашу можно разогреть. Так и так печь топить придется.
– Нет, по делам сначала смотаюсь, – дожевывая консервированный хлеб с консервированной же ветчиной, отказался я. – Вернусь, за водой схожу. И чая бы купить не помешало. Достали уже суррогаты.
– А есть на чё?
– Пошарю по закромам.
– Со мной завтра рассчитаются, так что можно потерпеть пока.
– Глядишь, с Храмова чего стрясти получится.
– Стрясешь с него, как же…
Я только пожал плечами и пошел собираться. Первым делом выдвинул ящик притащенного из квартиры на третьем этаже комода и достал пару чистых носков, позаимствованных по случаю в соседнем магазине. Без мародерства у нас никак: каждую неделю белье не постираешь, а когда ссохшиеся за ночь носки начинают наждачкой царапать кожу, приятного мало. Хотя и мелочи это, по большому счету, но из таких вот мелочей весь день и складывается.
Потом влез в вышорканные до серости джинсы, застегнул на все пуговицы теплую фланелевую рубаху и накинул сверху кожаную куртку. Задумчиво оглядев арсенал, решил не оригинальничать и сунул в карман складной нож, а вместо кинжала взял пару сваренных буквой «Т» арматурин. Короткая перекладина с одной стороны была заточена, с другой – загнута наподобие обуха; рукоять же Стас обмотал черной шершавой изолентой, и орудовать этой штукой было одно удовольствие.
Чтобы удерживать кого-нибудь на расстоянии – лучше не придумаешь. Ну, кроме разве что казацкой шашки или ствола на кармане.
У Круглого, кстати, пистолет с собой был. Но станет ли он стрелять только для сведения счетов? Очень сомневаюсь. Патроны нынче недешевы. Вчера эта гоп-компания на хороший куш рассчитывала, а сегодня, даже если случайно на них нарвусь, отобьюсь как-нибудь. Да и с чего бы Круглому меня искать? Если у того парня в белой мастерке хоть немного мозгов в башке осталось, он своим приятелям о нашей стычке в «овощном» рассказывать не станет. И не в том даже дело, что засмеют; просто тех, кто язык за зубами держать не умеет, обычно свои же и прибивают.
– Наган взять не хочешь? – Стас закатил инвалидное кресло ко мне в комнату, когда я уже засунул арматурину за пояс и раздумывал, не прихватить ли с собой рюкзак.
– На фига?
– А если опять на этих отморозков нарвешься?
– Да они сейчас обкумаренные где-нибудь валяются, – отмахнулся я и презрительно скривился. – Такая халява подвалила!
– Ну а вдруг?
– Да нормально все будет. Слушай, а у тебя силиконового герметика не осталось?
– Был где-то ещё. А что?
– Да у меня подошвы треснули. А сейчас лужи – ботинки промокнут.
– Давно бы поменял уже, – посоветовал парень.
– Ага, сейчас пойду в магазин и новые куплю.
– Ну… найди.
– Давай герметик, – попросил я. – Там амортизирующая прослойка треснула, а низ подошвы нормальный. Заклею, и сноса им не будет.
– Пошли в мастерскую.
Я последовал за Стасом, взял мятый тюбик, навинтил насадку и, воткнув её в щель, надавил. Убедился, что герметик залепил трещину, и повторил процедуру со вторым ботинком.
– Думаешь, нормально будет?
– Ага, – вернул я силикон Стасу. – Все, бежать пора.
– Не пропадай!
– Базара нет.
На улице оказалось привычно пасмурно. Разбросанный тут и там мусор, серый асфальт и трава на газонах казались слегка влажными, но, скорее всего, дело просто в выпавшей росе. Луж не видно, да и воздух после дождя обычно более свежий.
«Пообшарпалися зданья, дождик тупо моросил, наш двор зачах, – окинув взглядом заброшенные дома, припомнил я подходящую строчку песни и поднял воротник куртки. – Ты моталась на свиданья, ну а я носил погоны на плечах…»
Да только какие свидания? Не было ничего такого. И погон тоже не было. В отрядах самообороны и без униформы прекрасно обходились.
И, прогнав из головы тяжелые мысли, я зашагал к видневшимся неподалеку развалинам трехэтажного здания школы. Обогнул разбросанные взрывом обломки и вышел к засаженному картофелем футбольному полю. По краю спортивной площадки добрался до ограды детского сада и, замедлив шаг, помахал рукой курившим на веранде парням.
– Привет! – отозвался Эльдар Баев. Вооруженный помповым ружьем мужичок лет сорока в длинной брезентовой куртке и кирзовых сапогах подошел к забору и выкинул самокрутку на землю. – Слушай, Володя, мы никак сообразить не можем, был дождь ночью или это роса? – И он пнул куст разросшейся у веранды травы. – Что скажешь?
