Дмитрий Курмаев - Игры Высоких
Оба еще никак не могли решиться. Рыцарь не делал колющих выпадов, не пытался пока, как обещал, «укоротить» Андрея на одну ногу или руку. Он двигался, грозил мечом, прикрывал лицо. Андрей никак не мог поймать момента. Пляшущее, казалось, живущее своей собственной жизнью острие меча завораживало. Барон был явно матерым воякой. С таким торопиться опасно. Но и тянуть тоже нельзя…
В своем увлекательном смертельном танце они не замечали ничего вокруг. Барон не попадался ни на какие уловки. Сквозь дергающуюся прорезь прицела Андрей видел только азартный, веселый блеск глаз над краем щита. Палец Андрея одеревенел на спусковом крючке. Он не был уверен, что попадет, хотя дистанция была короткой, очень короткой… Закованная в сталь фигура перемещалась легко, порхала, как молодой Кассиус Клей на ринге. Более того, у Комкова появилось стойкое ощущение, что если бы рыцарь хотел просто убить его, то уже давно бы это сделал. Хотелось плюнуть на все и расстрелять обойму куда придется. Авось одна-другая пуля угодят в цель… Хорошо еще, что этот джедай хренов не догадался вернуть на место кольчужный капюшон. Или не счел это необходимым…
Светловолосая фурия с криком налетела на барона Грасса, вцепилась ему в волосы, с размаху отвесила одну пощечину, другую. У Андрея замерло сердце. Он представил, как облитая железом тяжелая рука ударом отбрасывает женщину, как клинок играючи вспарывает грудь, дымящееся от свежей крови острие высовывается из ее спины, а негодующий крик превращается в захлебывающийся хрип… Картина, вспыхнувшая перед его внутренним взором, была настолько реальной и страшной, что он на миг закрыл глаза. А когда их открыл, понял, что теперь барону самому нужна помощь.
Рыцарь торопливо вложил меч в ножны, словно забыв о существовании своего противника. Полусогнутыми руками он кое-как старался удержать взбешенную женщину на расстоянии. Прятать лицо от ударов он не смел. А та лупила его, как жена, привечающая загулявшего мужа.
– Вот блин… – только и смог произнести Андрей, глядя на эту сцену. Помедлив, он сунул пистолет в кобуру. Похоже, обойдется без смертоубийства, если только эта дамочка не забьет бедного барона Грасса до смерти. Вот будет смеху: больше десятка единиц автоматического оружия оказались бессильны, а тут…
Наконец девушка несколько утомилась или просто кулачки отбила.
– Чуссен, – зло прошипела она, отпустив последнюю оплеуху.
Хороша, подумал Андрей, до чего хороша девка. В жизни она на порядок красивее, чем во сне… Надо полагать, это и есть «мятежная сестра», из-за которой весь сыр-бор.
– Вы идиоты! Оба! Слышите? – Небрежным движением гневная красавица откинула растрепавшиеся длинные волосы.
Андрей порадовался, что она перешла на русский язык. Уж лучше знать, кем именно тебя обласкали. Язык чесался отпустить что-нибудь колкое в адрес доблестного барона Грасса, но решил, что лучше не надо. Беда с ними, с женщинами-то.
– Я возьму тебя у сестры, ненадолго. Думаю, она не откажет мне в такой пустяковой просьбе.
Рыцарь стоял, опустив голову, не решаясь смотреть в злые зеленые глаза. Андрею показалось, что и ростом он стал как-то ниже.
– Я сделаю из тебя шута, ты будешь веселить гостей в Высоком замке!
Парню не позавидуешь, подумал Андрей. Рыцаря – да в шуты! Это же волюнтаризм чистой воды. Нет, правильно я отказался от заманчивого предложения барона. Ну их всех на фиг. И это сокровище пускай отсюда уматывает. Чокнутых баб у нас своих полно.
Тут до Андрея дошло, что «мятежная сестра» специально говорит все на понятном ему языке. Она хочет сильнее унизить бедолагу-рыцаря.
Тихо, как мышь, приблизился оруженосец Жано, ведя на поводу шосса-коня. Он замер на почтительном расстоянии, справедливо рассудив, что, когда твоего господина вот так вот честят, самое правильное – постоять в сторонке. А то на орехи тоже достанется.
– Чуссен, – сказала опять светловолосая рыцарю, а потом что-то добавила быстрой шипящей скороговоркой, подкрепив слова красноречивым жестом руки: убирайся, мол.
Барон молча поклонился. Андрей уловил острый ненавидящий взгляд, который тот успел метнуть в него, словно нож, исподтишка. Ну вот. Теперь у него одним нехорошим приятелем больше. Грасс выпрямился и, широко шагая, вернулся к своему коню. Рывком, как акробат, вскочил в седло. Шлем надевать не стал. Отъехал немного и принял позу терпеливого ожидания.
Теперь моя очередь, подумал Комков. По роже, если что, бить не дам. Я вам не рыцарь.
Мятежная Сестра приблизилась к нему почти вплотную.
Она была просто невероятно красива… Даже такая вот. Волосы растрепаны, на щеке темная полоса, глазищи зеленые бешено сверкают. И в поношенном истрепанном камуфляже она выглядела королевой. Внутри у Комкова все сжалось. Эта женщина была опаснее банды международных террористов во главе с неуловимым Усамой.
– Ты либо безумно смел, либо просто глуп. Он искалечил бы тебя. Потом убил бы твоего товарища, а без его помощи ты скоро истек бы кровью… Неужели мало смертей принесла эта ночь?
– А если бы я убил его? – хриплым чужим голосом спросил Андрей.
От ее близости у него вдруг пересохло во рту. Он чувствовал себя как мальчишка, которого дворовая девчонка спасла от хулигана. И морда цела, и стыдно как-то…
– Ни единого шанса, – усмехнулась Мятежная Сестра. – Он играл с тобою. Грасс мог закончить все сразу, но он слишком любит наблюдать чужие страдания.
– А с виду-то и не скажешь, – пробормотал Комков. – Такой приличный молодой человек…
Они замолчали, глядя друг на друга.
– Я виновата перед тобой. – Голос у Мятежной Сестры немного дрогнул. – Не думала, что Темная пришлет Грасса…
– Понятно. – Андрей вздохнул, хотя ему ни черта не было понятно. – Мы влезли в чужие разборки? Так?
Светловолосая красавица, помедлив, кивнула.
Комкову стало горько. За что сгорели Абельмажинов, Сахипов, остальные?.. Зачем так жестоко лишили жизни тех несчастных, что сопровождали это зеленоглазое несчастье?..
– Могу я хотя бы узнать имя той, из-за которой погибли мои люди? – спросил лейтенант. Он не мог всерьез разозлиться на эту женщину, как ни старался. Слишком она красива…
– Элизабет, – сказала она. Ветер шевелил светлые волосы. На длинных густых ресницах блестела влага.
– Элизабет… – повторил Андрей, словно пробуя имя на вкус. – А почему тебя называют мятежной сестрой?
– Я родная сестра Темной Богини, но мы не всегда ладим… – ответила она.
– Это бывает, – сказал Андрей. – Мы со старшим братом часто ссорились… Даже дрались иногда, хотя у нас с ним была большая разница в возрасте. А потом…
– Что потом?
– Потом он погиб в Афганистане. Перед самым выводом Ограниченного контингента советских войск… – Андрей судорожно сглотнул. Ч-черт, чего ради он ей это говорит? – Так как же правильно к вам обращаться, Элизабет? Титул уж больно высок – сестра богини.
– Называй меня просто – ваше величество, – рассмеялась Элизабет. – Партнеру по танцу многое дозволено, особенно если этот танец был в Призрачном замке.
– Что? – Андрей посмотрел на нее с недоумением. – Я думал, это был просто сон…
Элизабет с загадочной и грустной улыбкой покачала головой – нет, не просто сон.
– Время!
Сердитый окрик рыцаря показался Комкову карканьем ворона.
Элизабет коснулась теплой ладонью заросшей, колючей щеки лейтенанта. Андрей знал, что она не поцелует его на прощание, но надеялся. Зря.
Мрачный Жано подвел коня и ничком повалился на четвереньки. Сестра Темной Богини привычно встала на подставленную спину, обернулась к Андрею, вопросительно изогнув бровь. Тот поспешил поддержать ей стремя.
– Темная быстро тебя выдрессирует, – зловещим тоном пообещала Элизабет. – К этикету сестренка относится очень серьезно…
– Я плохо поддаюсь дрессировке, характер скверный, – ответил Андрей. – Да и не собираюсь я к вам в гости, говорил же уже.
Элизабет недоверчиво хмыкнула. Жано поднялся и трусцой побежал к проявлявшему все признаки нетерпения хозяину.
– Книга в крайнем доме, где надпись на стене. Найди ее обязательно, слышишь? – быстро прошептала девушка, воровато стрельнув глазами в удаляющуюся спину оруженосца.
– Какая книга? – так же шепотом спросил Андрей.
– Прощай, лейтенант Комков, – вместо ответа сказала Элизабет немного громче, чем нужно. – Не надейся, мы скоро увидимся.
– Этого-то я и боюсь, – проворчал Андрей.
Он никогда не встречал женщины прекраснее Элизабет, но, принимая во внимание все сопутствующие обстоятельства – около полутора десятков трупов, – лучше бы не видеться подольше. К тому же она птица явно не его полета. Весь опыт его немногочисленных любовных похождений говорил, что предмет нежных воздыханий надо выбирать по силам и средствам. Последнее в особенности важно.
Смех Элизабет зазвенел серебряными колокольчиками. Она погрозила ему пальчиком и слегка пришпорила коня. Шосс, хищно оскалив страшную пасть – он еще не привык к запаху новой хозяйки, – мягким кошачьим шагом двинулся вперед.
