Василий Орехов - Железный доктор
— Кто это, товарищ подполковник? — спросил Володя осторожно.
— Бандикут, — задумчиво ответил Гончаренко. — Вольный сталкер.
— Бандикут… это вроде бандит?
— Это кличка, док. Зверь такой есть — длинноносый бандикут. В Австралии, что ли. Страшный, как вся моя жизнь.
— А… мы разве не должны были его задержать? — ещё более осторожно уточнил Рождественский.
Подполковник косо посмотрел на него:
— Вообще-то мы его и уничтожить можем. С полным основанием, согласно инструкции командования. Имеем такие полномочия. Хочешь — догоняй и уничтожай. Или можешь задержать, если уничтожать своего спасителя жалко. Мы тебя тут подождём.
— Н-нет… — затряс головой Володя. — Я же не к тому спросил…
— А если не к тому, то учти на будущее, док: в Зоне человек человеку всё же больший друг, чем всё остальное. Поэтому иногда — подчеркиваю: иногда! — люди здесь друг другу помогают. Как Бандикут тебе сегодня. Хотя мы, конечно, и сами бы справились. Зря ты дёргался.
Подполковник нагнулся, брезгливо порылся в обгоревших останках сталтеха и вытащил из груды лома небольшой прозрачный кубик. Подбросил на ладони, потом нашёл на земле плоский камешек, положил на него находку и раздавил тяжёлым ботинком.
— На всякий случай, чтоб никто из наших не позарился, — пояснил он. — И чтобы Бандикут потом не вытащил. Помощь помощью, а незаконные операции поощрять ни к чему.
Володя сообразил, что Гончаренко вытащил из сталтеха мю-фон — мощный имплант-передатчик, стоивший за Барьером больших денег и, естественно, запрещённый к выносу и тем более использованию.
— Отдохнули? — поинтересовался подполковник у спецназовцев. — Двигаем дальше.
Они неторопливо тронулись. Гончаренко ушёл вперёд.
— Насчёт теплохода этого пропавшего, — неожиданно проговорил Рахметов. — Вроде с воды его сдёрнули, ага. Но ведь не было ещё такого ни разу! Может, они просто на выворотень напоролись, а девчонке примерещилось? А народ с палубы действительно Орден снял… Откуда под водой механизм взялся?
— Там под водой чего только нету, — буркнул Кузя, зорко поглядывая по сторонам.
— Ты про деревни утонувшие, что ли? — поинтересовался Рахметов.
— Деревни — это фигня, братцы. Деревни те сгнили давно. А вот рассказывали мне здешние жители… ну, вернее, бывшие здешние жители, из тех, кто успел дёру дать во время катастрофы… так вот, поговаривали они, что тут под водохранилищем чуть ли не целое метро.
— Иди ты в пень, мистер Кузякин, — махнул рукой Водяной. — Метро — оно в самом Новосибирске было.
— Ну, не совсем метро, — поправился Кузя. — Короче, ещё давно, полвека тому, кто-то видал, как в Обском море выдвинулся шлюз, прямо из воды, и на берег выполз. А из шлюза — танки. Выехали и поехали куда-то, а шлюз обратно спрятался…
— Поди, рыбаку какому спьяну привиделось.
— А грибы на Тайване тоже всем привиделись? — спросил Кузя.
Водяной замолчал, а военврач ничего не понял: зачем грибы? Какие грибы?…
— Однако всякое бывает, — покачал головой Водяной. — Грибы-то они, само собой, грибы. Но и фактор бухла нельзя не учитывать. Мне один раз после двух бутылок на голодный желудок почудилось, что на плацу не салабоны из пополнения маршируют, а самые настоящие боты. Ну, вы поняли — есть такие, на двух ногах, человекообразные.
— Это ты, Водяной, человекообразный. А боты — человекоподобные, — разумно заметил самый молчаливый в группе, военсталкер Чекрыгин, носивший редкое звание младшего лейтенанта. Видимо, разжаловали за какую-то провинность или, напротив, за небывалые заслуги повысили по максимуму из профессиональных старшин: так порой делали, если повышаемый не имел высшего образования, а учиться до полноценного лейтенанта не хотел. Чекрыгину с виду было хорошо за тридцать, так что второй вариант выглядел более реальным.
— Я помню, — оживился Рахметов. — Ты совсем дурак был, стрелять ботов хотел. Мы с ребятами тебя в душевой заперли.
— Ага, утром проснулся — смотрю, кругом кафель, вода капает… Думал, за мертвяка приняли и в морг снесли! — поведал Водяной, не прекращая во время своего поучительного рассказа внимательно контролировать местность.
— Я помню, как ты орал! — снова встрял Рахметов. — «Выпустите меня, дяденьки трупорезы, я живой!»
Все тихонько засмеялись.
— Баста, — сказал подполковник, — закончили политинформацию. — Потом переключил частоту и окликнул: — Коля?
Капитан Якубович не отвечал.
— Коля?! — уже с тревогой проговорил Гончаренко и снова переключился. — Константинов, как там обстановка?
— Нормальная, — отозвался с берега Константинов, ждавший у своего лазерного метателя. — Сижу, курю. Примус починяю.
— Из Колиной команды никто не появлялся?
— Тихо вроде.
— Да вот в том-то и дело, что тихо… — Подполковник выругался и скомандовал: — Все назад!
— Может, просто связь навернулась? — предположил Рахметов. — Тут сплошь и рядом такое.
— Может, и навернулась… Вот заодно и проверим, — отрезал командир.
Группа снова вышла к брезентовому пивняку.
— А ноги-то нету… — растерянно сказал Водяной.
— Хрен с ногой, где Якубович?! — рявкнул подполковник.
От кромки берега навстречу им катил на своём метателе Константинов. Затормозив, спрыгнул и сообщил:
— Ничего не видел, только Бандикут по самому гребню прошуршал. Я слыхал, как вы с ним встретились.
— Давай вперёд, — озабоченно приказал подполковник, — вон туда, через баскетбольную площадку и наверх по склону. Мы за тобой.
— Есть, товарищ подполковник! — отозвался Константинов.
Еле слышно урча, метатель пополз к торчавшим из-за бугра верхушкам деревьев. Отряд устремился за ним, оставляя на сыром и сером песке рубчатые следы армейских ботинок. Заторопился и Володя, неуклюже поддёрнув «репку с маком».
— Надо бы аппарат проверить, товарищ подполковник! — крикнул он, припомнив, как «репка» жалобно хрустнула при ударе о бетонный блок.
— Потом проверишь, — жёстко сказал Гончаренко. — Он сейчас без надобности.
В этот момент внезапно пошёл дождь. Он гулко забарабанил по шлему и плечам бронескафандра, и пляж стал ещё больше похож на осенний — унылый и всеми покинутый. Володя притормозил и оглянулся — вода Обского моря вскипала под дождевыми каплями, Барьер искрился, переливался, сразу став заметнее.
— Док! — заорали ему прямо в ухо. — Чего встал? В цирке, что ли? Смотри, клоуны утащат!
Подскочив на месте, лейтенант медицинской службы Рождественский бросился следом за уходящей группой, подгоняемый Рахметовым.
В полуметре от того места, где он стоял, из песка показались тоненькие серебристые щупальца. Вытянулись, осторожно, уворачиваясь от дождевых капель, потрогали оставшиеся следы и снова исчезли в песке.
Глава 2
Когда новоиспечённый лейтенант Володя Рождественский выбрал при распределении базу военных сталкеров «Колывань», бывшие курсанты посмотрели на него как на опасного идиота. Один из лучших на курсе по медицинской подготовке, Рождественский еле-еле вытянул физуху, стрелял так себе, в обязательных военных дисциплинах вроде тактики откровенно путался. Но по результатам выпускных тестов набрал количество баллов, позволяющее делать свободный выбор, — и захотел в военсталкеры.
Начальник Военно-медицинской академии, добрый генерал-майор Пирожок, огорчённо вертел в пухлых руках рапорт Рождественского и рокотал:
— Вы хорошо подумали, товарищ лейтенант? Это вам не у бабушки ватрушки кушать, это Пятизонье, шашки-деревяшки!
Старик Пирожок был отличным хирургом, а потому носил в академии кличку Пирогов, благо настоящая фамилия у него уже и так звучала как кличка. Присловье «шашки-деревяшки» он вставлял к месту и не к месту, даже в торжественную речь на всеобщем построении к 23 февраля. Сейчас эти «шашки» звучали по-особому: с грустью и отеческой заботой.
— Ты пойми, шашки-деревяшки: это Пятизонье, — перешёл на «ты» генерал. — Я там только с краю пару раз побывал, и то по ночам потом в кровати подскакивал, жену до полусмерти пугал. Думаешь, там как в сериалах по Первому общенациональному, шашки-деревяшки? Отважные герои побивают стальную нечисть, спасая прекрасных девушек и прочее мирное население? Чёрта с два, товарищ лейтенант! Это работа — грязная, кровавая и неблагодарная. Война, короче. А ты, шашки-деревяшки, тридцать раз еле подтягиваешься!
— Я же туда не подтягиваться еду, товарищ генерал-майор, — резонно возразил Рождественский.
Пирожок приумолк, пожевал толстыми губами, немного подумал.
— Это верно. Но зачем в самоё пекло-то лезть? Вот смотри: в Африке миротворцы нужны. Там тоже стреляют. В Штатах — у них там опять Техас отделяться затеял, шашки-деревяшки, подмоги просят, полевых врачей не хватает. Чем тебе не по нраву?
