Мэтью Стовер - Звездные войны
Или перерезать себе глотку, если выбор окажется неверным, сумрачно подумал Оби-Ван.
— Моя думай: лучше вернись, — вздохнул рядом Джар Джар, словно подслушал мысли соседа. Но тут же воодушевленно посмотрел на джедаев. — Хейдей-хо, капитана Куайгона, куда теперя?
— Ты у нас штурман, — флегматично отозвался Куай-Гон.
Джар Джар замотал головой. На этот раз Оби-Ван увернуться не успел. Вот это уж слишком, возмутился он про себя. Рукой — еще куда ни шло. Палкой на тренировке — пожалуйста, не привыкать. Но чтобы по уху — ухом! Это просто кошмар!
— Моя? — изумился Джар Джар. — Твоя видеть сон. Моя ничего не знает.
Здорово, подумал Оби-Ван. Просто прелестно. Можно приступать к взрезанию глотки. Или живота. Учитель как-то рассказывал, что у одного довольно странного народа с края галактики существует любопытный обычай — друг мечом сносит тебе голову как раз в тот момент, когда ты любуешься собственными внутренностями… Он так и сказал тогда: «любопытный обычай». Нашел же определение… Из полутьмы протянулась длинная рука Куай-Гона, ладонь на мгновение задержалась возле падавана, но опустилась все-таки на плечо Джар Джару. — Не волнуйся, мой друг. Сила укажет. Оби-Ван открыл глаза. С его точки зрения все туннели были одинаковы. Ну вот, второй слева вроде бы пошире прочих. Может быть, туда? Ему отчаянно хотелось оглянуться на учителя, но, скорее всего, он увидит, что тот сидит, расслабившись, и без выражения смотрит куда-нибудь вдаль. Тогда он посмотрел на гунгана.
— Сила, да? — Джар Джара не слишком вдохновила такая возможность. — Максикласс твоя сила. Но моя говорит: нам полный кулдык!
Оби-Вану захотелось слегка придушить кого-нибудь из попутчиков. На выбор.
Но вместо этого он сосредоточился на управлении бонго. Безумие — сидеть и ждать, что произойдет. Безумие — брать с собой говорливого туземца без капли мозгов. Но пусть с этим безумием сражается учитель. Это Куай-Гон решил взять гунгана с собой. И вовсе не потому, что тот был талантливым штурманом, отлично знал местные туннели, обладал каким-нибудь скрытым, но ярким талантом или просто был добрейшей души существом. Нет, учитель верен себе. Он решил, что Джар Джар имеет некую ценность для будущего. Вот пусть Куай-Гон и расхлебывает заваренную им кашу. Он лично вмешиваться не будет.
Тем более что учителя в подобном настроении не может переубедить и Совет в полном составе. Что же говорить об одном, отдельно взятом, падаване?
Подобная забота об окружающих одновременно разочаровывала и сбивала с толку. Оби-Ван считал, что его наставник — величайший из живущих джедаев, сильный воин, которого не устрашит даже самый смертельный враг. И что он очень хороший и добрый… Наверное, поэтому у него всегда неприятности. С Советом он препирается по любому поводу. Как правило — по такому, о котором даже говорить не стоит. И без повода он с ними тоже спорит. И у него собственный взгляд на предназначение джедаев и цель их служения… и он выбрал свой путь без колебаний и идет по нему точно так же — не задумываясь о последствиях. Да, конечно, он, Оби-Ван, молод, нетерпелив, упрям и совсем не так хорошо владеет Силой, как учитель, ему все об этом говорят (и говорят больше, чем хотелось бы), но он лучше понимает, как опасно ставить перед собой так много задач. Ведь как хорошо: придумал задачу, выполнил, придумал вторую, опять выполнил… Конечно, к чести учителя, надо сказать, что он на все пойдет, если решит, что должен что-то сделать. Даже если рискует при этом собственной шкурой. Вот как сейчас.
Не подозревающий ни о чем Джар Джар бормотал, стенал, пыхтел и оглядывался по сторонам в поисках одному ему известных меток, по которым он непременно выберет правильный путь, как только вспомнит, как он выглядит. Ну, по крайней мере, он был при деле.
— Эй! — окликнул его Оби-Ван. — Бери управление.
Сам он перебрался назад. Места на сидении для двоих не было, так что Оби Ван кое-как втиснулся между спинкой водительского кресла и коленями наставника.
— Учитель, — негромко сказал он, — почему вы все время возитесь с существами, от которых так мало пользы?
Куай-Гон едва заметно улыбнулся. Ну вот, здравствуйте. Человек тут, можно сказать, места себе не находит, а он — улыбается.
— Гунган может показаться бесполезным на первый взгляд, — ответил учитель, — но ты должен заглянуть глубже, Оби-Ван.
— Я заглянул достаточно глубоко, но там не на что смотреть! Он только отвлекает нас попусту!
— Сейчас — может быть, — возразил Куай-Гон. — Но все со временем меняется.
Оби-Ван открыл рот, чтобы возразить, но старший джедай перебил его.
— Послушай, мой юный падаван. В Силе заключены тайны, которые не так легко обнаружить. Силе нет границ, она — всюду, и все живые существа — часть ее.
Не всегда их предназначение становится очевидным с первого взгляда. Иногда следует почувствовать такое предназначение и лишь потом обнаружить его.
— А по-моему, некоторых тайн лучше вовсе не касаться, — пробурчал Оби-Ван.
Он покачал головой. — И кроме того, почему именно нам надо быть первооткрывателями? Вы же знаете, как Совет относится к таким… обходным путям. Может, лучше оставить разгадки для кого-нибудь другого — хотя бы на этот раз?
Ну вот, теперь он, кажется, расстроил учителя. Даже в полутьме кабины было видно, каким печальным стало лицо Куай-Гон Джинна.
— Нет, Оби-Ван, — сказал учитель. — Любая тайна имеет смысл лишь в то мгновение, когда находишь ее. И если на пути к ее решению перед тобой лежит, как ты говоришь, «обходной путь» — иди по этому пути. А если ты встал на перекрестке или пути дальше нет, то никогда не оставляй другому то дело, которое можешь сделать сам.
Последний отсвет ярких городских огней поглотила тьма, сразу стало холодно и неуютно. Джар Джар включил прожекторы, но два голубоватых тусклых луча не могли пробить толщу темной воды. Они показались юному джедаю вслепую выставленными вперед клинками мечей в жалкой попытке защититься от неведомого.
— Я уважаю ваше мнение, учитель, — сказал он. — Но не могу перестать беспокоиться.
Беспокоиться за вас, хотел добавить он, но не добавил. Как и всех остальных, его определили и забрали у родителей в раннем детстве. О родителях Оби-Ван забыл очень давно, его семьей стали рыцари джедаи. А самым близким другом он вот уже больше двенадцати лет считал Куай-Гона.
— Будь терпелив со мной, Оби-Ван, — вполголоса попросил учитель. — Порой немного веры помогает свершить большие дела.
Бонго нырнул в коралловый туннель. Во все стороны брызнуло серебро — растревоженные рыбьи стайки.
— Гунганы воюют с народом набу? — спросил Куай-Гон у Джар Джара. Тот помотал головой:
— Война — нет, — заявил он. — Набу и гунганы драка нет. Давно-давно, может, бывай. Теперь набу не ходи в болото, гунган не ходи на равнину. Наша дру друга не видеть.
— Но друг друга они не любят? — продолжал спрашивать джедаи. Джар Джар презрительно фыркнул. Оби-Ван понял, что беседа с учителям закончена и не возобновится, пока Куай-Гон сам того не захочет — или не возобновится никогда, — и полез на прежнее место. В лабиринте туннелей он предпочел быть там, где сможет что-то сделать, если у Джар Джара возникнут сложности с управлением бонго. Пока, правда, все было в порядке.
— За что тебя изгнали, Джар Джар? — поинтересовался Оби-Ван. Тот зашлепал губами.
— Это долгая говори, но если короче говори, то моя… — Тут Джар Джар разразился длинной серией охов, ахов и шлепков. — Моя неуклюжий.
— Тебя выгнали, потому что ты неуклюжий? — изумился Оби-Ван. — Можно и так говори, — согласился гунган. За их спинами чему-то негромко рассмеялся Ку-айГон Джинн.
Несмотря на свое утверждение, Джар Джар довольно ловко справлялся с вертким корабликом, и Оби-Ван решил пока не вмешиваться. Коралловые стены выплывали из мрака и вспыхивали ярко-алым, когда на них попадал свет прожекторов.
Разноцветные любопытные рыбки плыли по своим делам. Позади бонго царила тьма, поэтому ни джедаи, ни гунган не заметили, как довольно большая часть этой тьмы вдруг снялась с места и последовала за кораблем.
— Моя причиняй один-два маленький, но плохой авария, — продолжал горестное повествование Джар Джар. — Раньше бум и нет гассер, дальше разбей хейблиббер Босса. И изгнать!
Оби-Ван не совсем понял, что именно было взорвано и разбито, но был вполне согласен с Боссом, что Джар Джар — редкостный экземпляр, и жить спокойно можно лишь вдали от него. Но, прежде чем он успел уточнить, что же все-таки пострадало, бонго завалился на бок и замер на месте, как будто налетел на обломок скалы. Только у этой скалы было множество членистых ног, каждая размером с Оби-Вана, и длинный язык, которым она ловко обхватила кораблик и теперь тащила к себе в рот.
