Алкесандр Шакилов - Хозяин Янтаря
Прицелившись, я нажал на спуск.
И ничего.
Я даже не удивился. В приемнике не оказалось магазина. Остальные винтовки тоже годились только в качестве дубины. Турок сидел сзади, рядом с арсеналом… И когда он успел? Тихо сработал, подлец…
Я слышал байки о том, что патроны для винтовок Гаусса начинены капсулированными артефактами «вспышка». Что означает «капсулированные», я так и не понял, ну да ладно. Суть ясна: не просто взрывчаткой стреляет воин, но энергией аномалий!
Оболочка у патронов кобальтовая. Материал легко узнать по серебристому цвету с розоватым отливом. Что разработчики засунули в патроны, не знаю. Да мне и без разницы. Лишь бы эффект при попадании в цель был правильный.
Я вернул гауссган в общую кучу и принялся ждать.
Вскоре чудо-следопыты вылезли из вертолета. С собой они прихватили какого-то урода в драной зимней куртке с капюшоном. Этот несуразный человек поднял руки над головой. Отлично, м-мать вашу, только пленных мы еще не нянчили!
Пилоты погибли при вынужденной посадке, а мужик в куртке — мародер. Он спрятался в разбитом вертолете, когда началась заварушка, и переждал там резню. С комфортом устроился. Небось нашел НЗ и весь сожрал.
У-у, сволочь!
Сталкеры вытащили из вертушки два черных брезентовых мешка и уселись рядом с покореженным фюзеляжем. Они явно собрались поужинать, а меня к столу пригласить забыли. Захватив автомат, я вылез из танка и спустился к парням как раз в тот момент, когда пленный объяснял, что стекловата не горит — если господа хотят разжечь костер, бессмысленно заставлять его таскать эту колючую дрянь.
— Ты мне, тля, поговори! — Турок двинул мародера прикладом в грудь. Мужик упал, заскулил и на четвереньках пополз к трубе, торчащей из земли.
Я молча двинул обратно.
— Далеко собрался? — окликнул меня Орфей.
— За хворостом. Стекловата действительно не горит.
Минут через пятнадцать от сырых то ли березовых, то ли сосновых веток потянуло дымком. Я спросил:
— Ну и зачем вы взяли этого клоуна?
Если честно, меня больше интересовал НЗ в мешках, но я не хотел показывать, что готов за корку хлеба рассказать стишок и станцевать.
— Допросить надо, — ответил Турок и деловито вытащил нож. — «Язык», он и в Африке «язык». Или там, где ты служил, было иначе?
Я молча уставился на свои грязные ботинки. Иначе не было. И все равно не понимаю, зачем мутузить пленного, если он поклялся здоровьем детей рассказать все, что знает?..
Лицо мужика в куртке было измождено, под глазами залегли тени. Умоляя не убивать его, он молол языком без умолку. Оказалось, охота на знаменитого Макса Края и его подельников была в самом разгаре. Он лично видел, как в Чернобыле-4 формируются отряды для отправки в Зону.
Вот с одним таким отрядом он, учитель истории, и ушел. Зарплата маленькая, жена злая, едва концы с концами… в общем, понятно. Половина его отряда состояла из таких же неудачников. А вторая половина — отморозки каких мало.
Но хуже всех был командир. Только отряд пересек Периметр (выходили через пост № 12, я это особо отметил), он тут же объявил себя дервишем, призванным объяснить неверным, что такое «харам». Он приказал сложить все припасы в одну кучу и сжечь. Тех, кто отказался, убил.
Двое суток Рамзан Третий вел отряд по Зоне. По пути частенько попадались отряды охотников за головами: бандиты, сталкеры из различных группировок, военсталы. Везде засады и кордоны. Зона просто кишела людьми. Все искали Края и его спутников.
Многие погибли в мелких стычках, кого-то разорвали мутанты, кто-то угодил в аномалию, а выжившие едва ноги переставляли.
Конечно, вспыхивали бунты, но Рамзан Третий их жестоко подавлял. Он разрешил есть мясо неверных, если они заколоты с призыванием имени Аллаха. На привале, который намечалось сделать в развалинах, точно кого-нибудь схарчили бы. Но упал вертолет и появился танк…
— Слушай, а чего ваш босс плясать вздумал? — Турок вытащил из мешка банку тушенки, споро вскрыл ножом и потянулся за следующей — для Орфея.
Губы учителя дрожали, когда он смотрел на жратву. Надеюсь, у меня взгляд был не такой голодный. Пленный громко сглотнул слюну.
— Его танец — молитва духам Зоны. Он говорил, что некий Хозяин Янтаря примет его подношение и скоро Зона расширится от океана до океана. И если мы хотим жить, то должны танцевать с ним.
— Бред. — Турок вытащил третью банку и швырнул мне. Не открывая.
Ну так я не гордый, без официанта обойдусь.
Не надеясь на ответ, я попросил учителя показать, откуда пришел отряд. К моему удивлению, охотник за головами четко определил направление. А когда я усомнился, он заявил, что двадцать лет уже занимается спортивным ориентированием и север от юга отличает. Я удивился еще больше — так, что разрешил ему выскрести жир из моей банки.
Судя по компасу, пост № 12 располагался значительно восточнее. У меня появилось смутное подозрение, что историка к нам направили Хозяева, желая уберечь от беды. Я попросил у Орфея ПДА, в который был встроен компас — прибор показывал что-то несусветное. С компасом Турка тоже творилось черт знает что.
— Дорогу помнишь? — Орфей ногой вышиб банку из рук пленного.
Тот испуганно закивал.
— Повезло тебе, — хмыкнул Орфей. — Будешь жить. Ладно, все вопросы потом. Утро вечера мудренее. А сейчас надо еще пожрать, а то я совсем ослаб.
Глядя на его массивную фигуру, в это верилось с трудом.
Стемнело мгновенно.
В Зоне часто так бывает: сейчас ты в шоколаде, а потом — хлоп! — уже в полном тылу. Причем глубоко.
Совсем рядом послышался вой слепой собаки. Историк вздрогнул. Ни я, ни сталкеры даже бровью не повели. Уж мы этих мутантов перебили столько, что их шкур хватит на сапоги всем дамочкам Москвы и Киева. Одинокая слепая собака боится собственного хвоста — слабое существо, на которое жалко тратить пулю.
Но тут завыл еще один пес. И еще один мутант присоединился к хору. И еще… Они голосили так близко, что, протянув руку, можно было бы погладить зверя, если пальцев не жалко. Завывания стаи слились в пугающую какофонию.
— Да сколько их тут?! — Схватив автомат, я вскочил на ноги.
Теперь, когда чувство голода притупилось, мозги вновь заработали в полную силу. Нельзя было рассиживаться! Ведь в развалинах остались десятки трупов, запах которых привлек мутантов. Небось со всей округи собрались слепые собаки, чтобы попировать всласть. А ведь наемники об этом даже не подумали. Подобная беспечность простительна историку, но не чудо-следопытам, прописанным в Зоне.
— К танку! — Я первым кинулся вверх по склону. Промедление нынче подобно смерти.
Но скрыться под защитой брони я не успел — путь мне преградил матерый слепой пес, в родословной у которого затесался сенбернар. Вместо того чтобы сразу вцепиться мне в глотку, он ощерил слюнявые клыки, блеснувшие в свете костра.
Напрасно мутант вздумал меня пугать. Угрожать Максу Краю смертельно опасно — это правило без исключений: очередь из «калаша» перебила кобелю лапы и разворотила череп. Хоть большая собака, хоть маленькая — пуле все едино.
Не успел я сделать и шага вперед, как из темноты на меня кинулись сразу пять мутантов. Я резко наклонился, поднырнув под двух псов, прыгнувших на меня. Третьего я расстрелял из автомата, еще два мутанта скрылись во мраке.
Черт! Темно, будто окунулся в черную краску!
Позади, соблюдая очередность, сталкеры бахали из гауссганов. Не дожидаясь следующей атаки, я нажал на спуск и, дырявя ночь пулями, побежал вверх по склону. Стрелял, пока рожок не опустел. Потом вскарабкался на броню — и вот я в танке.
Сталкеры отстали на пару секунд. Комплект, все в сборе… Стоп! Не комплект! Пленного не хватает.
— Ну и хрен с ним. — Орфей задраил люк. — Выберемся без проводника.
…Однажды в банановом раю мой взвод оказался на базаре городка, затерянного в джунглях. Аборигены сверкали белоснежными зубами. Мы же улыбались в ответ, не убирая пальцев со спусковых крючков. И все бы ничего, но двое наших вообразили, что платить необязательно. Они ведь вооружены. Местные возмутились — завязался бой. Взвод «временно отошел на запасные позиции» — драпали мы так, что пятки сверкали. Тем, кто быстро бегал, повезло. А мне физрук в школе за стометровку больше «четверки» не ставил. Два месяца Максимка Краевой прохлаждался в плену: сидел в глубоком погребе с очень плохим освещением. Командир наш, пусть в аду ему добавят жару, сказал тогда: «Ну и хрен с ним».
…Историк кричал так, будто его обглодали и переварили. В тон ему подвывали псы.
— «Шмайссер» дай, — потребовал я у Турка.
— На кой?
— Орфей, хоть ты поделись. Верну.
Не требуя объяснений, легионер протянул мне самодельный гранатомет и подсумок с боеприпасами. Турок последовал его примеру, снабдив меня на прощание парой запасных магазинов. Он бы еще похлопал меня по плечу, ур-род зеленорожий!..
