Екатерина Белецкая - Лунное стекло
– Ит, я правда так больше не могу, – пожаловалась она. Ит тяжело вздохнул. – Можно, я тебе расскажу одну историю? Только пообещай, что не будешь смеяться.
– Обещаю, – тут же откликнулся Ит.
– Нет, ты по-настоящему пообещай, – потребовала Берта. – Потому что это действительно смешно… когда происходит не с тобой и когда ты про это слушаешь.
– Постараюсь. А что случилось? – Ит лег поудобнее, так, чтобы ее лучше видеть.
– Это было летом, в августе, два месяца назад. Помнишь, было несколько дней жарких, Ри как раз после этого приезжал?.. Ему я, понятное дело, про это рассказывать не стала, только Джесс… Ну, в общем, вот что получилось. Я решила на ночь принять душ, тем более что горячей воды долго не было, а мыться из ведра радости мало. А тут столько счастья сразу: и горячая вода, и тепло. В общем, думаю, дай-ка помоюсь перед сном, причем от всей души. Может, расслаблюсь – нервничала последние дни, сама не своя ходила…
– Из-за нас? – печально спросил Ит.
– А из-за кого? Ну так вот. Вымылась, вылезаю из ванны и вдруг слышу – по квартире кто-то ходит. Шаги! Топ-топ, топ-топ. Господи… Ит, у меня чуть сердце от страха не остановилось. Да, вы меня учили, как отбиться, если что, но одно дело – учеба, да еще и с вами двоими, а другое – когда ты одна в квартире ночью и слышишь… это вот… Взяла себя в руки. Стою, слушаю. Ходит. То тише слышно, то громче. Все, думаю. Приехали. И как на грех – и телефон в комнате, и коммуникатор! Решила, что без боя не сдамся, кое-как влезла в джинсы и майку и стала искать какое-нибудь оружие.
– В ванной? – недоверчиво спросил Ит.
– Разумеется, в ванной, где еще? Защелка хилая, но хоть полминуты его бы удержала, наверное, и потом, я подумала… в общем, пока защелка не щелкнула, пусть он думает, что я не слышу, как он ходит, и, может, он из-за этого в ванную пока что не сунется. Оружие я нашла, Ит. Какое сумела. Дезодорант в баллончике и совок металлический, старый. Который зеленый и который неудобный. Хозяйский.
– Так…
– Я решила, что поступлю следующим образом. В левую руку дезодорант, в правую совок. Резко открою дверь, пшикну ему в морду дезодорантом, а потом огрею совком по голове, если получится. В общем, открываю дверь с ноги, выскакиваю…
Ит молчал, ожидая продолжения.
– Никого. Смотрю вправо-влево – никого. Скорее всего, он либо на кухне, либо в одной из комнат. Ну, я так и пошла по квартире – совок в одной руке, дезодорант в другой. Прошла все – пусто! Сбежал? Как?.. Через окно? Проверила окна – нет, все ограничители на месте, противомоскитные сетки тоже. Значит, через окна не вылезал. Проверила дверь – щеколда на месте. Знаешь, родной, это я сейчас так спокойно говорю, а тогда, когда я по квартире ходила… мне было страшно. Просто ужасно страшно! Я и не думала, что способна так пугаться. Оказывается, способна. И еще как. Прошла квартиру, потом решила вернуться в ванную – не век же мне с совком ходить? Вернулась… и снова слышу эти шаги! Топ-топ. Ит… знаешь, что это было?
– Что?
– Это вода капала с душевой занавески на красный тазик, в котором Фэб стирает свои носки!!! Этот проклятый тазик лежал на дне ванны, я, когда помылась, сама его туда положила, а потом передвинула занавеску, и вода стала капать на тазик!!! И вот тут я… Ит, я поняла, что свихнусь, если это все будет вот так же продолжаться дальше. Не могу больше. Не могу – в пустом доме, в пыли, которую не для кого убирать, в тишине, в которой никто не дышит! Ковшик этот треклятый больше видеть не могу! Придурков в Интернете, которым ни до кого, кроме себя, дела нет и не будет никогда! Идиоток на работе, для которых сапоги или телефон важнее, чем родные мужья и дети! Я все понимаю, и что это правильно, и так должно быть, понимаю, и что они тоже имеют право, понимаю, и что этот мир вовсе не идеал, что хорошего и плохого тут поровну, но… Ит, правда… Даже на Терре-ноль, и то было лучше… и десять лет назад тут было лучше… Ит, не гоните меня… я… пожалуйста…
Он молча прижал ее к себе, не зная, что сказать. В этот момент он ощутил все ее одиночество, чудовищное одиночество, и ужаснулся – какой уж тут смех? Снова кольнуло – виноват. И в этом виноват тоже. Но у них ведь не было другого выхода…
Она чуть отстранилась, вздохнула.
– Маленькая, прости, – растерянно произнес Ит. – Бертик, прости нас, пожалуйста! Но…
– Ит, я переезжаю, – сообщила она.
– Куда? – не понял он.
– В Сосновый Бор. Да, да, ты не ослышался. Я сняла там квартиру.
– Бертик, погоди.
– Нет, это ты погоди. Я сняла там квартиру и буду там жить. Максимально близко от вас. И видеться мы будем чаще. Гораздо. Думаю, я найду способ это делать.
– Малыш, но…
– Ит, без «но».
– Я совсем не это хотел сказать!
– Ну?
– Господи… – Ит, кажется, растерялся. – Когда?
– В начале ноября. Хочу уволиться с работы по всем правилам и максимально подбить дела здесь. Да и Ромку нужно успокоить, он от моей идеи не в восторге, а Джесс сама его не убедит.
02. Озеро Лубенское. Госпиталь «Вереск». Будни
Проход в темпоральную капсулу открылся на этот раз метрах в ста от берега, поэтому пришлось взять «лодочку», хорошо, что в прибрежных кустах их валялось сейчас больше десятка – часть замаскирована под старые трухлявые обломки бревен, часть – под сломанные плотики для манков, которыми пользовались местные охотники. «Лодочка» прошла через отверстие в капсуле, которое тут же за ней сомкнулось, и заскользила по озеру, все дальше и дальше уходя от берега. «Вереск» пока что не было видно, но Ит знал, что госпиталь на всякий случай держат под еще одной линией защиты (зачем – не совсем понятно, но мало ли что, действительно), и он будет виден только совсем вблизи, да еще и только своим. Тем, кому Илья, старший врач «Вереска», позволит его видеть.
Серый матовый диск госпиталя возник перед «лодочкой» как всегда неожиданно, только-только ничего не было, а потом над водной гладью встала полупрозрачная, серая, пятиметровой высоты стена, расчерченная тонкими изогнутыми линиями. «Лодочка» замедлила ход и стала поворачивать вправо, к одному из внешних шлюзов, который тут же начал открываться. Через несколько секунд Ит, подхватив рюкзак, перепрыгнул на пол шлюза, одновременно отталкивая «лодочку», которая тут же пошла обратно, к берегу.
В шлюзе никого не было.
Ит по привычке принюхался, нахмурился.
За двое суток его отсутствия раненые были, все-таки были. Новые. И… ну, точно. Корабля не было. Это значит, что как минимум половина госпиталя сейчас работает. Если не весь. Или…
– Кир, жратва приехала! – заорал из внутреннего коридора Скрипач. – Иди скорей!
– Да подождите вы, – огрызнулся Ит, запихивая рюкзак в «вошегонку». – Рыжий, не лезь в тамбур, блин! У меня тут флора со всего Питера!.. Илья оборется потом… Комбез чистый мне дайте кто-нибудь. Я джинсы с рубашкой в обработку суну на всякий случай.
– Ты мне варенья привез? – деловито осведомился Кир.
– Привез, – отозвался Ит, стаскивая рубашку.
– Бертик там как? – Скрипач уже залез в главное отделение рюкзака.
– Бертик так себе. Потом расскажу, – пообещал Ит.
– Но с ней все в порядке? – требовательно спросил Скрипач, поднимая голову.
– Физически да, – Ит вздохнул. – Но она очень сильно тосковала и решила сделать кое-что. Я не сумел отговорить…
– От чего отговорить? – не понял Скрипач.
– Соградо, почему так долго? – раздраженно спросили из коридора. – Ит, ты должен был приехать два часа назад!
– Илья, прости, электричку отменили, – виновато ответил Ит. – Проторчал на вокзале…
– На маршрутке можно было доехать. Или взять машину. Выходите из «вошегонки», вы мне нужны.
– Все? – грустно поинтересовался Кир, который сейчас держал в руках свой контейнер.
– Нет, не все. Ит, отдай им жратву. Бери облачение, и в третий угол. Бегом.
– Что там?
– Ох… Там 1/10 и 1/7. Сначала бери десятку, потому что там уже точно все, потом попробуй поговорить с семеркой.
– А вы сами не пробовали? – с тоской спросил Ит.
– Мы пробовали, но она требует священника и нас слушать не хочет.
– Опять «она»? – У Ита глаза полезли на лоб. – Это что, какой-то мировой заговор, что ли?! «Лада»?!
– На этот раз нет. Гермо, религиозная. Триединый этот ваш, или как там правильно.
– Илюш, я тебе два года объясняю – я исповедую реставрационизм, – безнадежно произнес Ит вслед стремительно удаляющейся спине главного врача. – Нет, ну твою налево… Кир, а где Фэб?
– Сидит с четверкой, разумеется, – хмыкнул Кир. – Половину младших отпустили, двое на технике, а двое – с Илюхой и Фэбом, на подхвате. Иди, бери тряпку, и давай туда, пока тебя Илья не прибил!
* * *Госпиталь имел структуру, которую в просторечии называли «кругами». Первый, внешний круг предназначался для приема раненых, в нем же находились жилые помещения персонала. Во втором находились операционные и кабинеты, а в третьем, малом – стояли реанимационные блоки, числом шестнадцать. Круги разделялись «вошегонками», зонами тотального обеззараживания, и войти, например, в третий круг, не пройдя обработку дважды, было просто невозможно. Врачам, конечно, полагалось пользоваться биологической защитой, но на деле ее использовали нечасто – десять секунд на установку, а они далеко не всегда есть, эти десять секунд. Что же до систем, которые это отслеживали, то с любой системой всегда можно договориться…
