Алексей Соколов - Терпение дьявола

– Ага. Тушкари. Но они больше падальщики.

– И много тут этих зверюг? – спросил Колода. – «Плакуш».

– А я откуда знаю? – Сталкер пожал плечами. – Может, выводок у нее неподалеку, а может, просто приблудилась. Или ты популяцию по всей Зоне спрашиваешь? Тогда извини, мне их считать как-то недосуг было.

– Я ему сейчас точно втащу! – Спортсмен замахнулся.

– Не шуми, – снова одернул его Колода и обратился к Сапсану: – Ты еще не понял, что шутки кончились? Еще раз взбрыкнешь – и Питон на тебя последний патрон изведет, хрен с ним. И мы уйдем. И я даже допускаю, что далеко уйти не сможем. Но тебе будет уже все равно. Как думаешь, быстро тебя эти визгуны в зарослях сберляют, а? Так что не кобенься. Я уже понял, что нам без тебя тяжело будет. И ты это тоже понимаешь, потому и ершишься. Поэтому предлагаю сделку – даешь вводную, и идем дальше. Ровно идем, без трепыханий. А об этом, так сказать, инциденте, дружно забудем.

– Какие у меня гарантии, что…

– Никаких, – Колода осклабился, – кроме моего честного-пречестного слова. Ты не на рынке, парень. Рассказываешь – идем. Молчишь – ловишь маслину и отправляешься к своим тушкарям. Я за базар отвечаю.

– Вводную? – Сапсан усмехнулся. – Можно и вводную. Ты еще в поезде говорил, что знаешь про скачок радиации в две тысячи восьмом году. Правильно знаешь. Ровно столько, сколько положено было знать нормальному человеку, для которого мясорубка – это штука, на которой жена котлеты вертит. А о здешних «мясорубках», делающих котлету из самого человека, тебе, как и всем остальным, знать необязательно. Так наверху решили, когда поняли, что в Зону вернулись лихие девяностые. Но не те девяностые, которыми нас политики так любят стращать, а другие. Понимаешь меня?

– Типа снова Посещение? – спросил Колода. – Но ведь в прошлый раз никаких тварей не было.

– Они появились только пару лет назад, – ответил Сапсан. – Тогда все ждали, что следы Посещения снова исчезнут, как в девяносто пятом. А вышло, как видишь, совсем наоборот. Откуда мутанты взялись, я не знаю. Некоторые считают, что инопланетяне прилетали, другие говорят, что здесь вход в параллельный мир открылся, третьи… Короче, придумывают кто во что горазд. Может, это и не мутанты даже, а нормальные животные, только не для нашего понимания. Я фантазер никудышный, поэтому скажу так – Чернобыльская зона превратилась если не в ад, то в его предбанник точно. Долго рассказывать не буду, потому что всего не перебрать, но мякотка в том, что каждый шаг в Зоне Посещения может стать последним. Этих тварей здесь больше, чем ментов на Крещатике в праздничный день. И не только этих, и не только тварей. Я твоего слова не знаю, поэтому извини, все секреты местной фауны раскрывать не собираюсь. Такой вводной пока достаточно будет, остальное по дороге покажу, если вместе пойдем. А если не вместе, то сам все увидишь. Но уже поздно будет. Ну как? Сойдет?

– А ты борзый. Не в меру борзый, – задумчиво произнес Колода. – Питон, что скажешь?

– Че тут говорить? – Питон красноречиво переложил обрез из одной руки в другую. – Скинуть его, в натуре, этим тварям, и всего делов. С «плакушами»-макушами, и кто тут еще водится, как-нибудь разберемся.

– «Как-нибудь» не канает, – сказал старый зэк. – От «как-нибудь» уже столько честных фраеров сгинуло, что с ними и тайги бы не было – вырубили. А что ж ты раньше-то, в вагоне не сказал? – обратился он к Сапсану.

Тот невесело усмехнулся и в свою очередь спросил:

– А вот сказал бы я, куда бежать собираетесь, – и что? Побежали бы?

Колода прищурил выцветшие серые глаза.

– Я бы к черту в пасть побежал, лишь бы на воле сдохнуть.

– Так вот теперь ты поверь мне на слово, – сталкер подался вперед и пристально посмотрел на старого зэка. – К черту в пасть мы и попали. Но я – не в первый раз. Изображать супергероя не хочу и не буду, но так сложилось, что сейчас вывести вас двоих живыми могу только я. А если не вывести, то хотя бы очень сильно постараться. Гарантия, как и у тебя, только одна – мое слово. Сталкера Сапсана.

Повисла гнетущая пауза. Сапсану показалось, что он видит, с какой скоростью в мыслях Колоды прокручиваются варианты, каждый из которых наверняка просчитывается на несколько шагов вперед. Поверит – не поверит? Эту уголовную акулу на понт не возьмешь. Если только она сама не блефует. А она, похоже, так и поступает. Не дурак, дедуля, ой не дурак. Обязательно вспомнит, чьими мозгами Периметр переходили и как к тушкарям на завтрак чуть было не отправился. Вспомнит и…

– Хорош рассиживаться, – сказал Колода. – Успеем еще отдохнуть. Вон светает уже. Питон, ствол опусти, шмалять не в кого.

Спортсмен зло сплюнул, но подчинился. Сапсан медленно встал.

– Вот схвачу ревматизм, – сказал он, отряхиваясь, – долго вас поминать недобрым словом буду.

– Главное, что железку лишнюю не схватил, – ответил Колода. – А ревматизм тебя сам схватит, когда время придет. Ходу, парняги! От одной зоны сбежали, теперь по другой бегать будем.

Наступал рассвет. Первые лучи холодного осеннего солнца с трудом пробивались сквозь пелену туч, снова появившихся на небе после недолгого ночного прояснения. Туман сменился утренним полумраком, который придал ландшафту серую тоскливую призрачность. С еще не облетевших листьев, тихо шелестящих под порывами холодного ветра, то и дело срывались капли, оставшиеся после недавнего дождя, а между кочками пожухлой травы и покрытыми мхом камнями тускло блестели грязные лужи.

Может ли быть уютно в Зоне? Сапсан, как, пожалуй, любой сталкер, часто задавался этим вопросом, коротая минуты редких передышек от длительных поисков артефактов, скоротечных стычек с мутантами или – тьфу-тьфу-тьфу – затяжных перестрелок с… да с кем угодно. Мало ли конкурентов.

Но сейчас, пытаясь развести костер между тремя небольшими камнями, Сапсан думал не об уюте. Его мысли целиком были заняты поиском выхода из сложившейся ситуации.

Ситуация, надо признать, очень щекотливая, ведь, как говорится, «давши слово»… Хотя иначе было никак. Пристрелили бы, как паршивую лжесобаку, без всяких шуток. Питон хоть и здоровый лось, но разумением, похоже, небогат. Не чета лагерному пенсионеру – этот-то волчара тертый и калач битый. С таким играть – себе дороже.

А если подумать – зачем с этой уголовной парочкой возиться? Дождаться случая и скинуть к лешему таких пассажиров. Все ведь по-честному – вы помогли сбежать из «столыпина», вам помогли пройти сюда. Все, квиты. Адиос, амигос. Пускай с вами Зона разбирается, а у нас, честных сталкеров, свои дела есть. К Скрябе идти надо. И желательно побыстрее. Надо думать, надо думать…

– Черт! – выругался он, в очередной раз без толку чиркая зажигалкой, пытаясь запалить влажный валежник. – Питон, посуше не нашел, что ли?

– Где я тебе сухой возьму, епа? Дождь же всю ночь шел.

– На кой ты вообще этот мусор приволок? Я же сказал – бери ветки, и чтоб мха на них побольше было. Вон же деревья стоят.

– Да они вообще сырые. Умничать он еще будет, – огрызнулся спортсмен.

– Конечно, сырые. Но только снаружи, потому что мох в себе воду задерживает. Под ним кора, она тоже мокрая, но уже не очень сильно. А если ее снять, то получишь практически сухие дрова. Камешком чуть поскоблить, расщепить – и растопка готова. Только успевай подбрасывать.

– Хорош лаяться, братва, – сказал Колода. – Питон, подай-ка сидор, который мы у жмура подняли. Глянем, чем разжились, а заодно, может, и бумага найдется.

– Только потроши аккуратней, – предупредил его Сапсан. – Мало ли что там заваляться может.

– Боишься, что он бомбу волок? Под забор положить? – хохотнул Питон.

– Бомбу не бомбу, а осторожность не повредит. Колода, – обратился сталкер к старому зэку, – лучше давай я сам посмотрю.

– Стремный ты какой-то, Игорек. – Тот недоверчиво покосился на сталкера, но ранец протянул: – На, смотри. Но все, что там есть, выкладывай так, чтоб я видел.

– Угу. – Сапсан уже разглядывал находку.

Почти новый рюкзак темно-зеленого цвета. Ребра жесткие, оба отсека запираются на молнию и, дополнительно, клапаном с кнопкой. Все стандартно, все обычно. Но есть один нюанс. Сапсан взглянул на зэков.

– Коллеги, – сказал он, – как вы полагаете – откуда у бродяги, который не озаботился даже запасом патронов для дешевого обреза, мог оказаться термоустойчивый ранец от модернизированного исследовательского костюма?

– Чего? – удивленно переспросил Питон.

– Дороговата, говорю, вещица, – пояснил сталкер. – Эти ранцы входят в индивидуальные защитные спецкомплекты, которые выдаются сотрудникам закрытых научных лабораторий. В огне не горит, в воде не тонет, и даже не всякая кислота его возьмет. Короче говоря – на барахолке такой рюкзачок не купишь.