Уильям Дитц - Только кровью
Лопа кивнул, но про себя отметил, что полковник, конечно, козел. Лес рубят — щепки летят. Харко это должен знать. А еще он должен смотреть правде в глаза.
Дженкинс потягивал пиво — пресное, с привкусом меди.
— И когда же начнем?
— Скоро, — ответил Харко. — Очень скоро.
Рамантианский корабль вышел из гиперпространства, послал в эфир дипломатический шифр высшего приоритета, и был выведен на специальную экваториальную орбиту. Сто шестьдесят два капитана грузовых судов (некоторые из них прождали своей очереди больше недели) прокричали в гарнитуру комсвязи все, что они об этом думают. Больше всего досталось лунной базе Управления орбитального контроля. Да черт побери, они там что, совсем спятили?! Обслуживать жука прежде людей!
Но уши, для которых предназначалась эта брань, словно оглохли. Что с того, что сенатор Олвей Орно прибывает на Землю для посещения заурядной ярмарки? Он имеет определенные дипломатические прерогативы и решил ими воспользоваться. Точка.
Челнок, отделившийся от рамантианского корабля, нырнул в атмосферу и помчался над североамериканским континентом. С помощью механических ног Орно оправил свой клюв. Глаза сенатора состояли из тысяч фасет и не видели бы ничего уже в пяти футах, если бы не компьютеризованные контактные линзы. Да, достижения рамантианской науки позволяли сенатору, не говоря уже о сидевшем позади него за пультом управления Боевому Орно, видеть внизу сушу. Сказать, что она выглядит гостеприимно, не поворачивался язык. Голые зубчатые куртины соединяли гору с горой, ущелья лепились друг к дружке, а вершины скал были покрыты снегом. Не к такому ландшафту привыкли рамантиане. На Южном полушарии проглядывали ленты пышных джунглей, но этого мало, чтобы пробудить реальный интерес к планете, хоть рамантианской расе и предстоит преодолеть трехсотлетний демографический взрыв. Нет, готовые появиться во вселенной пятьдесят миллиардов душ, нуждаются в жилье поприличнее. Правда, есть и хорошая новость — подходящие миры существуют и ждут заселения. Плохая новость — они принадлежат другим. Кому — не совсем ясно. Особенно после Недавней войны. Хадатане напали на Конфедерацию и, получив крепкую взбучку, укрылись на планете, где проходила их эволюция. Тем самым они отдали свою империю на разграбление, и теперь она — предмет бесконечных переговоров.
Хадатане притязали на эти миры по праву завоевателей, и этот аргумент более весом, чем кому-то кажется, поскольку многие расы в Конфедерации обретали планеты, не спрашивая разрешения коренных жителей. Тем же самым занимаются и рамантиане — когда это не слишком рискованно. Челнок слегка задрожал, войдя в атмосферу, но наконец! опустил нос и пошел к земле.
Оплачиваемый любезными землянами офис был громаден. Ухоженные растения — каждое в своем горшке — подчеркивали изящность плетенной из лозы мебели. Через тончайший тюль падали лучи утреннего солнца, вентилятор на потолке шевелил чуть надушенный воздух, из невидимых динамиков лилась музыка — из тех арий, которые принесли двеллерам заслуженную славу.
* * *Андроид выглядела в точности как губернатор Пардо. Патриция привыкла относиться к этому роботу как к продолжению своего «я». Они носили одинаковую одежду и украшения, пользовались одинаковой косметикой, шагали одинаково твердой и целеустремленной поступью и говорили в одной и той же отрывисто-категоричной манере. Возможно, клон послужил бы более элегантным решением проблемы, зато он почти наверняка возражал бы против роли профессиональной приманки. Нет, как ни крути, а робот надежнее, он обеспечит столь необходимое алиби, если план провалится. Все-таки государственная измена — дело рискованное, и лучше идти на нее, оставаясь в тени.
Пардо заглянула в ежедневник, убедилась, что никаких изменений нет, и дала указания андроиду: посетить церемонию с разрезанием ленточки, произнести положенные банальности и вернуться домой. Там робот устроит выволочку прислуге — чтобы раннее возвращение хозяйки осталось в памяти. Эта хитрость уже срабатывала, несомненно, сработает и сейчас.
Губернатор похлопала андроида ниже спины — с надеждой, что у самой такие же упругие ягодицы, и прошла через кабинет. Нащупала кнопку, услышала гул мотора, дождалась, когда отъедет в сторону книжный шкаф. Каблучки простучали по вощеному дюрабетону, лифт вознесся вверх, и отворилась дверь потайного гаража.
При всей своей роскошности аэрокар не отличался от тысяч подобных летательных устройств, что ежедневно пересекали небеса вдоль и поперек. Если кому-нибудь захочется проверить его принадлежность, он установит, что владелица аэрокара — миссис Альфонс Порто.
Пардо кивнула женщине-телохранительнице, устроилась на заднем сиденье и дала сигнал водителю. Поднялась перегородка, потемнели окна — началось путешествие.
В плане комната была круглой, точно римский Колизей, обычно ее называли «ямой». Концентрические ярусы сидений окружали арену, на которой руководящие работники 3 отстаивали свои проекты. Массированные атаки на них были в порядке вещей, считалось, что так называемое творческое напряжение полезно для поддержания высшего эшелона корпорации в бойцовской форме.
Леши Кван, вице-президент по маркетингу корпорации я «Ноам» (огромном конгломерате, построенном Эли Ноамом, который посвятил жизнь безжалостному стяжательству), стоял в самом центре арены, задрав голову к осветительным! приборам. Там были враги, все они смотрели вниз и надеялись на его поражение. В этом не было ничего нового — за исключением того, что он и впрямь потерпел поражение, к тому же позорное. Администратор заморгал и подумал: «Только бы здесь не было Старика»!
— Мистер Кван! У вас все есть, что вам нужно? Голос принадлежал Мэри Милан, вице-президенту по сбыту, принадлежавшей к числу любимчиков Ноама. Перед ней лежали цифры, и потому она вникала в суть доклада. Несложно вообразить, до чего она сейчас довольна. «Ладно, стерва, радуйся, — подумал Кван. — У меня есть для тебя сюрпризец. И не только для тебя — для всего мира».
Но сейчас этот сюрприз еще не готов, и потому необходимо отчитываться. И не просто отчитываться, а в самой, что ни на есть объективной форме, иначе все эти дамы и господа просто растерзают Квана.
Администратор откашлялся и сверкнул парадной улыбкой. Подобно большинству людей, принадлежавших к высшему эшелону корпорации, Кван умел «работать лицом». Он надеялся, что внешность поможет и сейчас.
— Да, Мэри, спасибо. Не считая нескольких светлых пятен и того, что я бы назвал блестящими перспективами, последний квартал, мягко говоря, разочаровывает.
Включился экран, возникли трехмерные карты, видеокадры операций компании и звуковые клипы — для поддержки аргументов Квана. Суть его доклада была сама простота. От имени корпорации «Ноам» Кван взялся за проекты в малоизвестных ему отраслях промышленности, конкретно в кораблестроении и добыче полезных ископаемых в космосе.
Потому-то и удалось конкурентам из «Предприятий Чен-Чу» дорваться до пирога компании Ноама. Были предприняты меры (выступающий взял на себя труд перечислить их) к выправлению ситуации, и теперь будущее уже не видится в мрачных красках. Докладчик описал все ожидаемые успехи, погасил головидео и приготовился вытерпеть расправу. И она не заставила себя ждать.
Кван выбрал слишком честную линию поведения, чтобы врагам удалось свалить на него все грехи мира, однако и на пощаду рассчитывать не приходилось. Спустя час с лишним стервятники оставили «труп» в покое и набросились на очередную жертву.
Усталый и раздраженный, Кван поднимался по устланным толстым ковром ступенькам. Окружающая мгла источала лживое сочувствие: «Эй, Леши, все еще впереди», «Молодец парень, отлично держался», «Прекрасный танец, Кван. Ты просто виртуоз»...
Далеко он не ушел — остановила чья-то рука. — Господин Кван? Вас хочет видеть председатель.
У Квана всколыхнулся желудок. Старик все-таки здесь! Проклятие!
Ноам обзавелся группой персональных помощниц — клонов, сделанных от его любимой секретарши с возрастным интервалом в пять лет. По уверениям старого пердуна, это чтобы проще было их различать. Персонал компании имел другие предположения на сей счет, в том числе и довольно оригинальные.
Каков бы ни был истинный мотив стариковской причуды, Квана остановила секретарша лет тридцати, рыжеволосая, зеленоглазая, с роскошными алыми губами. Она провожала вице-президента в зал заседаний с улыбкой. Ее ровнехонькие, белоснежные зубы казались необыкновенно острыми.
На своем веку Ноам подвергся бесчисленному множеству операций по трансплантации органов, а моложавость и симпатичную внешность поддерживал ценой частого общения с пластическими хирургами. Он встал, чтобы приветствовать посетителя:
