Владимир Поселягин - Школа

— Вы можете и мышечную массу восстанавливать? — спросила главврач, наблюдая, как лейтенант вылизывает испачканные маслом пальцы. Пирожок он уже съел и взял протянутую мной флягу, жадно присосавшись к горлышку.

— Всё могу, лишь бы голова была на месте и с момента гибели прошло не более трёх минут. С лейтенантом могу сказать так, он может восстановить массу естественным способом, или могу ему помочь я, но тут еды много надо.

— Это понятно. Для такого дела и НЗ не жалко использовать. Хочу посмотреть на результат. Ежова, бегом в моё купе и принеси сидор, он лежит на верхней полке — санитарка рванула к вагону, а главврач повернулась ко мне и извиняюще пояснила. — Продовольствия у нас очень мало, но чтобы увидеть результаты я готова его потратить.

— Ясно — согласился я, и пока санитарка бегала, присел у лейтенанта, что с живым интересом нас слушал, флягу он уже допил и, достав из своих запасов последний пирог, ножом нарезал его, кивнул тому. — Ешь.

Того упрашивать не надо было, схватив в обе руки по куску он стал жадно есть, а я изредка проводил руками над его телом. Результаты было видно невооруженным глазом. Когда он доел пирог, то уже не выглядели таким дистрофиком, просто очень худым. Так как я использовал все запасы, что он наел, лейтенант оставался всё таким же голодным и встретил санитарку с сидором облегчённым взглядом.

— Просто великолепно — пробормотала главврач и снова склонилась над танкистом. Потом она начала над ним колдовать, градусник, слушала грудь, и тому подобное, даже встать на ноги ему велела, а меня отвлёк тот врач Игорь. Он оказался хирургом и действительно имел довольно не простой жёсткий характер.

Тот доложил мне, а рассказ действительно был похож на доклад, что шесть командиров имеют нужную мне информацию. Причём один из них был старшина.

— Отлично — обрадовался я и, велев Вихрову встать на часах у моего танка, а то мало ли оберут его, вон, сколько легкораненых ходят, десятка два, направился следом за хирургом в вагон. Лютову трогать сейчас не следовала, она вся ушла в исследования танкиста.

Большая часть командиров знали один максимум два склада, с которых получали вещевое довольствие, я быстро записал координаты, но вот последний, в звании майора и без обеих ног, который колыхался на грани сознания, был начальником одного из таких корпусных складов и он мог многое рассказать, но не хотел это делать. Хирург его убеждал и так и эдак, поэтому отодвинув врача в сторону, я жёстко сказал:

— Слушай, майор, пока тут ты кисейную барышню изображаешь, твои боевые товарищи умирают от ран, только что две души начали возноситься. На хрена ты скрываешь координаты, если они уже у немцев? У тебя есть шанс спасти своих сослуживцев, товарищей, за уже ненужную информацию, а ты тут не мычишь не телишься.

Чтобы тот не потерял сознание, я наложил на него пару «малых исцелений» и он недолго чувствовал себя вполне нормально.

— Это так? — спросил он у хирурга-Игоря.

— Да, есть шанс — кивнул тот. — Своими глазами видел, как он вылечил полностью обгоревшего лейтенанта, вон он за окном босиком по траве ходит и приседает, как ему Лютова велит.

— У меня под койкой сидор, там планшет. В нём координаты не только моих складов, но и всех соседних нашего края. Там почти две сотни обозначений. Большую часть формировали за счёт запасов с моих складов — наконец ответил майор, и сказал мне. — Ты обещал парень.

Достав из сидора планшет, с интересом изучая указанную на карте информацию, я кивнул и ответил:

— Я всегда выполняю свои обещания — после чего повернувшись к хирургу-Игорю и сказал. — Вы свою сторону договора выполнили, всё, что нужно я получил, теперь моя очередь выполнять свою сторону договора, но есть одна проблема.

— Какая? — насторожился тот.

— Вы лейтенанта видели после того как он восстановился?

— Продовольствие? — ахнул тот. — Чёрт, у нас нет продовольствия.

— Ну почему нет — помахал я планшетом. — Тут в шестнадцати километрах находятся дивизионные склады одной из частей второй линии, а это восемь длиннющих бараков набитых продовольствием и вооружением. Могу предложить вам вот какую идею, я восстанавливаю всех раненых, у которых последствия лечения не будут такими как у лейтенанта, после чего формирую из них небольшую боевую группу и двигаюсь к складам. С охраной я разберусь сам, бойцы мне нужны только как грузчики, и то только для продовольствия, что отправиться к вам, я складами забираю, после этого мы возвращаемся, готовимся ко всеобщему восстановлению особо тяжёлых раненых, и всё, моя сторона договора выполнена и что вы будете делать дальше ваши проблемы, а я навещу все остальные склады что указаны на карте.

— Предложение интересно, но нужно разрешение Марии Игоревны.

— Это уже вы между собой решайте. Кстати, тут в пяти километрах от эшелона в овраге прячутся окружены в количестве двухсот человек. Там много раненых. Думаю, они согласятся поучаствовать в захвате складов и лечении своих людей. Только нужно кого-нибудь послать за ними.

— Нужно подумать — кивнул врач.

Повернувшись к майору, что продолжал нас слушать, да и другие раненые командиры, лежавшие на соседних полках, активно грели уши, я хлопнул его по плечу и сказал:

— Часов через восемь будете плясать, можете быть уверены… Так, кто из вас в вагоне имеют лёгкие ранения? Будем лечить. Для меня лёгкие это когда руки и ноги на месте… Не молчим, отзываемся.

— Лучше наверно я покажу и объясню где какой командир или боец лежит и какие у них ранения — предложил хирург.

— Идёт, время тратить на диагностику не буду — кивнул я. — У вас тут и тяжёлые есть, я их подлечу, чтобы богу душу не отдали до нашего возвращения со складов.

Шли по вагонам мы недолго, мне быстро надоело смотреть на раненых, что с такой надеждой провожали нас взглядами, слухи о лейтенанте-танкисте мгновенно расползлись, многие из ходячих раненых видели этой действие из окон, а много ли надо раненым чтобы поверить в магию? Когда пуля в животе, или ожёг в пол тела, волей-неволей хочется верить в такое спасение.

Во втором же вагоне, тут были простые бойцы и младший комсостав, я махнул рукой и велел Игорю:

— Вытаскивайте всех, у кого руки ноги целы из вагона, скопом лечить будем. Если по одиночке лечить я тут на полдня застряну. Время к вечеру подходит, а мне через полчаса на складе нужно быть.

— Сделаем — кивнул тот — но…

Просьбу хирурга я выполнил и поднял на ноги три десятка раненых, которых можно назвать легкоранеными, не девушкам же носилки вытаскивать наружу, хотя до этого они в основном этим и занимались. Пусть мужики поработают.

Пока вылеченные мной раненые с изумлением двигали вылеченными конечностями или телами, там бегал Игорь проверяя их состояние, я столкнулся на выходе из вагона с Лютовой.

— Скажите — прямо спросила она, серьёзно взглянув в глаза. — Если бы вы не получили что хотели, вы бы так ушли и никого не лечили?

Почесав затылок, я честно ответил:

— Да лечил бы, почему нет. Только представьте себе, то что вы наблюдали с тем лейтенантом произошло бы со многими тяжелоранеными… Чтобы вы делали?

— Да-а — протянула главврач, зябко передёрнувшись, и честно ответила. — Хреново было бы.

— Какой однако ёмкий ответ, ну да ладно. Я там ещё три десятка поднял, трёх командиров — остальные солдаты. Сейчас они примут как данность что уже не раненые, и помогут вам вынести всех раненых на эту насыпь, и я вылечу их одним заклинаем. Не хочу возится со множеством, это долго и муторно.

Спрыгнув на уже утоптанную каблуками сапог траву у входа, я мельком посмотрел на десяток самолётов, что шли в трёх километрах над нами куда-то в сторону отступающих советских войск и услышал новый вопрос:

— А вот этими заклинаниями только вы можете пользоваться?

Та видимо давно его прокручивал в голове, потому как выдала быстрой тирадой, показывая её явный интерес к этой информации.

— Да любой может — пожал я плечами. — Я же можно сказать маг-универсал, хотя конечно по основной специальности боевик, но и артефактчик с руками, что не из жопы растут. А специальные амулеты, которые могут использовать обычные люди, делать в принципе не так и сложно.

— Их действие можно продемонстрировать? — тут же заинтересовалась та.

— Можно.

— А сколько такой амулет стоит? — задала правильный вопрос главврач.

Осмотрев её с ног до головы, та несколько нервно преступила с ноги на ногу, я задумался на секунду и переспросил:

— А что у вас есть?

— Ну-у — протянула та и задумалась, поэтому я подсказал.

— Для магов наивысшей ценностью являются драгоценные камни. Самые обычные природные. Не искусственные драгоценные камни.

— Есть! — обрадованно та подскочила от радости и, развязав пояс халата, достала из нагрудного кармана портмоне, а из него золотое колечко с камешком.